ГЛАВА 30
Тяжело ли расставаться с близкими? Да. Ответ на этот вопрос, казалось, очевиден для всех, кому приходилось преодолевать подобное препятствие. Трудно осознать, что больше никогда не увидишь знакомое лицо, никогда не почувствуешь на себе взгляд прекрасных глаз и не коснешься нежной кожи. А главное — никогда не услышишь родной голос так близко, только через искаженную трубку телефона или колонок на каком-нибудь современном гаджете. Не более. И это порой убивало. Да, с близкими расставаться всегда тяжело, но с любимыми — мучительно больно.
Ребята за пару дней создали для Леры новую личность, новые документы и уже подготовили место в московском университете с пустующей квартирой в новостройке. Егор настоял на этом сам, зная, что в таком случае девушка окажется в безопасности от похотливых глаз первачков из общежития. Но это лишь временно. Пройдет время, и Лера найдет другого ухажера на свою голову. От этой мысли мужчине стало не по себе, а в груди защемило сильнее, чем раньше. С каждым пройденным часов эта затея с Москвой казалась ему плохой. И дело не в том, что Лера сможет потеряться в большом городе, а то, какие чувства вызывало это решение. Его решение. На которое подтолкнула девушка. Ему больно. Да, впервые в жизни Егору больно наблюдать за тем, как его девушка становится все дальше и дальше, как она собирала вещи без тени улыбки, но и без грусти. Словно все эмоции на ее лице скрыты под какой-то задумчивой маской. Как у него когда-то. Видимо, в этот раз решили поменяться местами, и теперь мужчина гадал, что же происходило в голове у Леры.
А что же там творилось на самом деле?
Никто не знал, даже сама девушка. На следующий день она уже собирала вещи, как только Егор сообщил, что им пора уезжать. Хотя скорее не сообщил, а приказал. Все это время он оставался холоден с девушкой, совсем не заходил к ней, а былая нежность совсем пропала, словно ее и не существовало. Но не это ее беспокоило. Она совсем потерялась в своих желаниях, запуталась, мягко говоря. Да, выбор уже сделан, только мысль о том, что рядом не окажется Егора, совсем не радовала. Девушка была бы не против взять с собой мужчину в Москву, только вряд ли он полетит с ней, оставив компанию на произвол судьбы. Тем более сам сказал, что если передумаю, то смогу вернуться в любой момент. Но вдруг его двери в итоге окажутся закрытыми? Вдруг та самая свобода, о которой она так мечтала днями и ночами не столь сладка и легка, как предполагалось? Ответить на эти вопросы она не смогла, все еще стараясь выпутаться из клубка, который сама же и запутала. И с чего же все началось? С их разговора, плавно перелившегося в обсуждение скоропостижного отъезда в Москву, или же с похищения? Вновь пустота. Вновь неизвестность.
Через два дня они вернулись домой на частном самолете. Почти домой. Стоило самолету приземлиться, мужчину тут же встретил Иван с подготовленными для Леры документами. Он же обещал дать новую личность, а свои слова Егор Мороз на ветер никогда не бросал. Мужчина мысленно откладывал этот момент на минуты, часы, дни, но все же время шло, а прощание рано или поздно произошло бы. Но как же он не желал отпускать эту девочку, хотел обнять и попросить ее не уезжать. Но он не мог. Все же обещал отпустить, даже если самому будет больно. Горько. Тоскливо. Да, именно так оно и было, когда они приземлились в аэропорту, а работники готовили самолет для нового вылета в Москву.
Они стояли посреди какой-то комнаты при аэропорте, где Иван передал увесистый конверт с новыми документами девушки и быстро ретировался, оставив их наедине. Совсем одни. Смотрели друг на друга в последний раз. А через несколько минут их разделит расстояние в несколько сотен километров. Лере в глубине души так хотелось, чтобы он попросил ее остаться. И она осталась бы. Наплевала на свои предрассудки. Наверное. Опять появились сомнения. И когда она окончательно поймет, что для нее важно и нужно?
— Ну что, пора прощаться, — отвлек от размышлений Егор, внимательно смотря в ее глаза. Он старался напоследок запомнить черты ее прекрасного, миловидного лица, отбрасывая все мысли по поводу абсурдности этой затеи. Смотрел на длинные темные волосы, помня их гладкость, на чуть пухлые губы, которые с нежностью сминал в поцелуе. В глаза, которые с того самого абсурдного, на взгляд обоих, разговора больше не светились. Ни тогда, ни сейчас.
— Спасибо тебе, — тихо прошептала она, стараясь не смотреть в его глаза, зная, что увидит там, однако она, словно магнитом притянутая, взглянула в темные омуты его глаз. «Напоследок можно», — подумала она.
— За что? — чуть ухмыльнулся, показывая такие знакомые ямочки на щеках. Как же красиво. Жаль, что она больше никогда их не увидит. Или все же увидит? Девушке хотелось на это надеяться.
— Ты открыл мне дорогу в будущее, — «И не только в будущее. В жизнь, которой у меня никогда не было, какой бы ужасной она не казалась на первый взгляд», — добавила про себя девушка.
— Я буду скучать, Лера, — мужчина подошел чуть ближе, прикасаясь к мягкой щеке костяшками пальцев, запоминая мягкость ее кожи и легкую податливость, с которой подставилась ему.
— Я тоже, Егор, — прошептала она в ответ, возвращаясь с небес, где чувствовала его прикосновения и тепло, на землю, в которой едва ощущалась опора. Нет, это не из-за близости Егора, скорее из-за понимания, что этой самой близости больше не будет. Не будет магии, того волшебства, опоры. И его личного тепла.
Они последний раз посмотрели друг на друга, пытаясь запомнить каждую черточку лица, каждый изъян и достоинство. Словно виделись в последний раз. Хотя так оно и было — эта встреча последняя в их жизни. Девушка смогла уйти в сторону посадки только в тот момент, когда Егор через силу подтолкнул ее к выходу, хотя в мыслях ему, наоборот, хотелось притянуть ее ближе к себе. Обнять и больше не отпускать. Но так нужно.
Она ушла, оставив его стоять и смотреть вслед. Она ушла, оставив за собой лишь шлейф собственного цветочно-ягодного аромата, который Егор так любил.
Она ушла, но его сердце так и не смогла покинуть...
Потеря. Она всегда ощутима, всегда бьет по самому больному месту. Потеря какой-то вещи, которую возможно заменить на новую, не сравнится с потерей близкого человека. Их не выкупишь у продавцов, а замену не всегда можно найти. Точнее не так — невозможно найти в принципе, ведь каждый человек индивидуален по-своему. Да, внешнее сходство или характеры, скорее всего, можно попытаться заменить, но точную копию можно найти, если у того человека есть брат или сестра-близнец. Не более.
Только Лера являлась единственным ребенком в семье... Единственным и неповторимым...
Все эти дни, проведенные без звонкого, мелодичного голоса прекрасной брюнетки, Егора рвало на части. В тот момент, когда его девчонка шла к выходу на посадку, понимал — это навсегда. Он сам сделал то, на что не способен был до этого, сам наступил себе на горло и отпустил. Как говорили, если любишь — отпусти. Только с ним это не работало. Он любил. Будет продолжать ее любить вечно. Навсегда. Как клеймо, от которого невозможно избавиться. Егор всегда будет любить только Леру, а Лера в тот момент любила свободу. Или ему так только показалось, а все эти мысли лишь игра собственного воображения?
На нем не было лица. В буквальном смысле. Конечно, Егор всегда скрывался от посторонних под невозмутимой маской, однако сейчас казалось, что прятался он не только других, но и от самого себя. Почему? Потому что тоска, готовая сожрать его с потрохами, вцепится своими лапами за его душу, дай только волю. Или это вновь игра воображения?
Завидев в день приезда погрустневшего воспитанника (мягко говоря, погрустневшего) Марфа не знала, что делать дальше и как его откачивать от острой, всепоглощающей боли. Она никогда ранее не видела его таким опустошенным и замкнутым. Хотя нет, замкнутым он был всегда, только не с ней. Не с женщиной, заменившей ему мать. Сейчас ему вряд ли смог бы кто— то помочь. Кроме одного человека. Кроме Леры. Его маленькой Леры, которую он неустанно целовал, которую сжимал в своих объятьях и дарил одно наслаждение на двоих. С которой он разделил свою душу, которой улыбался, не переставая, улавливая блеск в ее прекрасных глазах. Таких красивых и открытых. Таких нет ни у кого на свете. Только у нее. Только у той, которая когда-то принадлежала ему. А сейчас?
Сейчас у него не было ничего.
Через пару дней разлуки складывалось ощущение, что Егор в один миг обеднел. Морально. Превратился в робота, впервые в жизни показывая свою настоящую сущность. Раньше он лишь скрывался за маской, а сейчас эта маска вселилась в него и стала одним целым. Единым с его организмом. Просто в один прекрасный момент он запретил себе думать о Лере и включился в работу. Поувольнял нерадивых сотрудников по второму кругу, заключил новые контракты, заранее проверив будущих партнеров на вшивость, запугал уже старых, используя свою жесткость и власть. Да, во время работы в офисе он не думал о девушке, только стоило ему приехать домой и невольно заглянуть в комнату, словно ноги его сами нести туда, как воспоминания минувших дней, которые стали самыми счастливыми на свете, мигом заполняли его голову.
Каждую минуту он думал, что же она делала в тот или иной момент. О чем думала. Счастлива ли она без него. Наверное, да, раз больше не выходила с ним на связь и не вернулась. Или прошло не так много времени? Сколько дней назад они расстались? Пять? Десять? Он не считал. Бесполезно. В какой-то момент мужчина уже смирился, что девушка более не вернется, а он никогда не узнает, как в итоге она прожила свою жизнь и построила ли карьеру юриста, о которой так мечтала.
— Вань, за Авдеевой следите? — поинтересовался мужчина, когда они с личным охранником ехали домой из офиса. Как только самолет девушки взлетел, Егор попросил проследить за ней, только до этого момента не запрашивал информацию — слишком больно и невыносимо было на тот момент.