– Узнаете? – поинтересовался опер, внимательно всматриваясь мне в лицо.
Я кивнул. Слов не было. Я сжимал в руке крошечные ползунки дочери, все еще пытался поверить в происходящее и старался не думать, что все это могло означать.
– Видели еще кроватку и ванночку на мусорке, пойдете опознавать?
Я едва нашел в себе силы, чтобы кивнуть.
– Странно, что вещи пропали, а деньги и драгоценности на месте, – заметил Иванов, ожидая от меня хоть какой-то реакции.
Я молча кивнул и сжал руки в кулаки. У меня было только одно предположение, объясняющее подобное. И это никак не было связано с моей второй работой. Только одни люди могли провернуть подобное, и этих людей я хорошо знал, практически с рождения. По крайней мере, я так думал, что знал. Выпроводив сотрудников полиции, я отправился домой к своим родителям. В тот самый дом, который несколько лет назад я поклялся не посещать.
Мать была дома и возилась в саду с розами, вовсю орудовала ножницами. На ней были летняя шляпка, солнцезащитные очки, на руках перчатки, даже комбинезон цвета хаки, который она использовала в качестве рабочей одежды. Отец много лет уговаривал ее нанять садовника, но она никому не доверяла свой сад и, кажется, искренне получала удовольствие от работы в нем.
– О, Кирилл, – произнесла она, осматривая очередную ветку и принимая решение, оставлять ее или подрезать. Голос совсем спокойный, нет ни капли удивления. Будто не было всех наших ссор и мое появление само собой разумеющееся.
– Ты видел пакеты в гостиной на диване?!
С рождением внучки у моей матери появилось хобби – скупать ассортимент детских магазинов, руководствуясь аргументами: «Как, у ребенка нет ничего сиреневого? Нужно обязательно прикупить что-нибудь голубое». Моя мама – заядлый шопоголик, и появление внучки только распалило ее страсть к покупкам.
– Как думаешь, Наташе понравится? – спросила она, возясь с очередным кустом. – Немного на вырост, конечно, но, с другой стороны, дети быстро растут. Я и самой Наташе платье выбрала в тон, думаю, это будет очень мило смотреться. Ей, в конце концов, тоже нужно одеваться красиво.
Я не смог дальше слушать эту лживую демонстрацию лицемерной заботы.
– Я все знаю, мам, – я старался говорить спокойно, но мой голос дрожал от ярости. Почему, почему нельзя было оставить меня в покое? Почему нельзя позволить единственному сыну спокойно жить? В конце концов, я же научился справляться без их поддержки.
Улыбка тут же испарилась с ее лица.
– Кирилл, понимаешь, Вика… Она действовала сама, я не заставляла ее увиваться за тобой.
Я мигом вспомнил миловидную брюнетку – владелицу фирмы, с которой я работал. Вика подбивала ко мне клинья, что мне не особо нравилось. К счастью, девушка все-таки вскоре смогла понять бесперспективность этого занятия. И, вопреки словам, я понял, что и здесь родители приложили свою руку.
– Какая Вика, мам? Где Наташа? Где мои жена и дочь?
Мама непонимающе посмотрела на меня.
– Наташа пропала. И я так понимаю, вы с отцом приложили к этому руку.
Мама попыталась что-то сказать.
– Я так понимаю, именно для этого вы явились тогда на выписку? Сблизиться с Наташей, а потом избавиться от моей жены? Внучку хоть пожалели?
– Кирилл, – начала мама, рассерженно смотря на меня.
– Это насколько надо было ненавидеть мою жену!
– Кирилл, – начала вновь мама, полная решимости заставить меня наконец-то выслушать себя. – Что за чушь ты несешь? Что случилось?
И я рассказал ей все произошедшее сегодня. Мать только качала головой.
– Ты точно ей не изменял? С той же Викой, например?
Я помотал головой. Вот как интересно изменилась мамина позиция, еще раньше она бы обрадовалась подобным событиям, а сейчас, кажется, искреннее переживала.
– Мне были не в восторге от твоей женитьбы, но смирились. Я не знаю, что происходит, Кирилл, но мы тут ни при чем.
Я смотрел матери прямо в глаза и искренне хотел верить в правдивость ее слов.
– Мы бы ничего подобного не сделали, – сказала она, но я вспомнил еще об одном случае, когда они ничего сделали.
– А в тот единственный раз, когда я попросил помощи, мама, вы тоже ничего не сделали. – Не высказанная когда-то обида рвалась наружу, и после тяжелого напряженного дня я не находил в себе сил ее сдерживать.
– Отец и я были злы на тебя, сын, но недостаточно, чтобы просто отвернуться. Мы опоздали тогда, Кир, – тихо произнесла мама, опустив глаза. – Оплатили операцию, но мать Наташи умерла за один день до нее. Естественно, мы ничего не сказали тебе, нечего было говорить, все было напрасно, – грустно вздохнула она.
Я этого не знал и поражено смотрел на женщину, произведшую меня на свет. А мать продолжала:
– Я лично договаривалась насчет родов Наташи, чтобы были лучшие врачи. Все было предусмотрено со всех сторон, чтобы не допустить промашки и в этот раз, именно поэтому мы отлично знали, когда у вас выписка. Отец всегда старался быть в курсе твоих дел, помогал чем мог, решал вопросы с проверяющими, подкидывал клиентов. Мы никогда не бросали тебя, сын.
А вечером в гараже меня ждало очередное неприятное открытие.
Я загнал машину и уже собирался домой, как почувствовал, что наступил на что-то. Тут же поднял маленькую бордовую книжечку, которая оказалась паспортом. «И как же я умудрился его потерять?» – задумался я, но, открыв, увидел фотографию жены с ее мягкой улыбкой на устах. У меня похолодели руки. Как он очутился здесь, в запертом на замок гараже?
Но от мыслей меня тут же отвлек звонок. Полиция интересовалась, где я. Хотели проверить гараж и машину, сказали, что это обычная практика, пустая формальность. Но я отлично понимал, что в подобном деле обычной практикой является подозревать супруга – это самая простая версия, которую они и выбрали.
Самое паршивое было в том, что у меня не было времени на эти игры. Я точно был уверен: Наташа не могла уехать без документов, а значит, все еще хуже, чем я предполагал. Я мрачно окинул взглядом злополучный паспорт и затолкал свою находку в карман. Нечего подкидывать им улику с моими отпечатками пальцев, оставленными по глупости. Предстояло убить еще несколько часов на общение с правоохранительными органами вместо того, чтобы что-то делать для поисков жены.
23 августа
Было странно засыпать и просыпаться одному: не слышать голос жены, не ощущать ее сонное дыхание – это выбивало из колеи и нарушало привычный жизненный ритм. Каждая комната пропитана ее запахом, всем ее существом, казалось, вот-вот я услышу ее смех. Но в квартире царила звенящая тишина, от которой нет спасения, ни телевизор, ни музыка не помогали, и, чтобы хоть как-то занять себя, я отправился на работу. Все равно до вечера ничего узнать не удастся. Родители уже наняли несколько детективов, у меня же свои способы выяснить хоть что.
От рабочей рутины меня отвлек звонок, я взял трубку. Мне звонил Алексей, у которого я собирался купить новенькую Ауди. Голос у него дрожал. Он предложил мне сделать огромную скидку, если я сегодня приеду за машиной. Еще вчера я с интересом просматривал объявления о продаже автомобиля, Вот только сейчас мне это зачем? Я собирался купить машину жене – жене, о месте нахождения которой я не имел ни малейшего понятия и даже не знал, жива ли она.
Промешкав секунду, я все-таки согласился на сделку. Ведь отказаться значило признать, что я не надеюсь Я найду жену, даже если мне за ней в преисподнюю придется пойти, я разыщу жену и дочь. Кстати, о преисподней, сегодня к вечеру я ждал ответа от своего нанимателя. Быть может, ему удалось хоть что-то выяснить.
Увы, порадовать ему было нечем. Ни о каких подобных делах он не слышал, ему оставалось лишь высказаться, что за изверги смогли посягнуть на новорожденного ребенка, да еще раз напомнить мне, что он здесь точно ни при чем. Мало ли что придет в голову разъяренному отцу и мужу?! На меня же лучше воздействовать другими методами, а когда исчерпаю свою полезность – избавиться. Заказчик заверил, что все-таки вплотную займется этим вопросом, и распрощался со мной, крепко пожал руку и обещал в следующий раз обязательно порадовать какими-то новостями. Я кивнул ему в ответ и вышел из старого бара, выбранного им из-за отсутствия камер. Я знал, что следующей встречи уже не будет. Потому что завтра к моему работодателю заглянет наемный убийца, оплаченный мною. Ничего личного. Что ж поделать, из подобного бизнеса только один-единственный выход, а мне крайне не хотелось умирать.
Все прошло по плану, но наступивший день меня смог удивить. Опер, удивительно оперативно узнавший о покупке машины, высказал все, что думает обо мне и о подобном поведении. В итоге я психанул и высказал в ответ, что я думаю о всем расследовании, хотя мог вполне ответить, что мне предложили большую скидку, но желания оправдываться у меня не было.
16 сентября
Почти месяц прошел с исчезновения супруги, а дело с ее поиском так и не продвинулось. Все, что удалось узнать, – что дверь в квартиру была взломана, и то по предположениям опера, который запоздал с экспертизой. Соседи по-прежнему косились на меня, шушукались, будто я убийца своей семьи, и недоумевали, почему я все еще продолжал жить в квартире супруги. От полиции не было никакого толка, кроме того, что я узнал, что кто-то взломал дверь в квартиру. Даже уголовное дело не завели, улик, видите ли, им казалось недостаточно.
Я был на работе когда завибрировал телефон, и тут же потянулся за ним, даже не взглянув на экран.
– Алло,– спокойно произнес я. Скорее всего, кто-то из поставщиков.
– Кирилл, – такой знакомый, родной и любимый голос с легким придыханием. У нее всегда был красивый, мелодичный голос. Порою мне нравилось просто лежать на кровати и слушать, как она о чем-то рассказывает, не вдумываясь в слова, просто слушать.
– Наташ, – я не мог поверить в реальность происходящего, в то, что она просто так позвонит, – ты где?