- Как фига, скрученная пальцами левой ноги. Я не стал проверять, сработает или нет, просто кинул нож и пропорол мешок с пряностью над его башкой. Как видишь - прокатило. Еще в детстве выяснил: либо чихаешь - либо колдуешь, то и другое одновременно не выходит, хоть ты тресни. Даже у грандов не выходит. Теперь можно считать проверенным - у агшеров тоже.
- Его Светлость все время ждал моего нападения, - сокрушенно сообщил старик, как ни в чем не бывало усаживаясь на один из стульев. - И пока я думал, что морочу ему голову, он заморочил ее мне. Вы очень... коварны, молодой человек.
Агшер мечтательно вздохнул.
- Долгие годы, пока я был одинок - я мечтал о таком противнике.
- Ты что, старый перец, подраться хотел? - опешил Маркиз.
- Подраться? - брови агшера взлетели под самый лоб, - о, конечно, нет. Сыграть. Всего несколько партий. В кости. Молодой человек, вы ведь не откажете одинокому старику? - взгляд его стал молящим взглядом собаки, которую хозяин собрался среди ночи выставить на мороз, - Я мог бы поставить на кон секрет своего бессмертия...
Тон его сделался одновременно и искушающим и беззащитным. Сокрушительная разновидность обаяния.
- Вообще-то время до заката еще есть, - в сторону бросил Марк.
Глава 15 Игра на молодость
Стол наскоро, в четыре руки очистили от остатков трапезы, протерли и застелили сукном, сдернутым с окна. Стаканчики на кухне имелись.
- Мои кости...
- Твои древние кости у меня в залоге, - прошипел Маркиз, все еще злой на агшера за его выходку, - попробуешь еще что-нибудь выкинуть, я тебе глаз на жопу натяну и моргать заставлю.
- Я же извинился! И, я всего лишь имел в виду, что у меня есть отличный набор костей. Просто изумительные картаэльские кости для игры в "Журавля", сейчас таких не делают.
- Это точно, - кивнул Марк, - сейчас за такие бьют кнутом на площади и ссылают на анеботовые шахты.
- Заколдованы? - спросил Маркиз.
- Да на фиг ему. Даже свинцом не залиты. Просто грани подпилены. Чуть-чуть, но достаточно, чтобы выбрасывать нужную комбинацию хотя бы один раз из трех.
- Обижаете, - вскинулся агшер, - у меня два раза из трех выпадало то, что нужно.
- Шулер - он и в Картаэле шулер, - сплюнул Маркиз, - такая его природа. Повесить бы, пакость.
- За что? - натурально, оскорбился дел, который уже вполне освоился в компании, - Это же игра. В "Журавле" хитрости не просто допускаются, но даже поощряются лишними очками.
- За шею. А лучше - за ноги. - Исчерпывающе ответил Маркиз. По вопросам этики он дискутировать не стал.
- И вы бы подняли руку на человека, который старше вас на три тысячи лет? - ужаснулся агшер.
- Запросто. Если бы это помогло. Но, похоже, на тебя, старый хрен, Боги пока веревку не скрутили. Эти возьмете... -Маркиз запустил руку в поясной кошель и выудил пять аккуратных, выточенных из синего камня, костей. - Они вернее.
Кости покатились по сукну, не зеленому, правда, а бордо, но кого волновали такие мелочи - и замерли в довольно редкой комбинации: луна и сердце.
Агшер мгновенно выпростал руку из хламиды и сгреб всю пятерку.
- Э - э, - протянул он, глядя на Маркиза укоризненно, но даже с каким-то уважением, - подшаманенные косточки-то, а? Хитро подшаманены, сразу и не учуешь.
- На первом, четвертом и девятом ходу выкидывают либо "пусто", либо "дубль-сердце", - кивнул Маркиз, -хорошее заклинание, сам разработал. Еще ни в одном Доме не раскололи. А ты молодец, дед. Уважаю.
- Что делать будем? - спросил Волк, бесконечно далекий от игорных страстей.
- Уравняем шансы, - решил Кот, - половину возьмем из набора агшера, половину - Маркиза.
- А пятую?
- У Обжоры есть кости, - сообразил Марк.
Третий набор потряс старого бессмертного больше, чем "перцовая атака" Эшери. Взвесив его на руке, он поднес кости к глазам, внимательно рассмотрел, понюхал и даже на зуб попробовал. И обвел всю компанию круглыми от изумления глазами.
- Вы не поверите, господа, но эти - абсолютно честные. Сколько веков на свете живу - первый раз такое чудо вижу. Честные кости для "Журавля"! Теперь и помирать можно, самое невероятное в этой жизни я уже видел.
- Вот и определились, - сказал Кот, - черные - воры, синие - стражи, белый - судья. Все правильно, а значит Боги с нами, за этим столом. Осталось сделать ставки.
- Секрет бессмертия в качестве залога примешь, о Прекраснейший из смертных?
Услышав это, Эшери поморщился так, словно у него схватило все зубы разом.
- Ты доиграешься, дед, - беззлобно подколол Маркиз, - пришибет он тебя за такие вещи, и твой хваленый секрет не спасет.
- А разве не так? - агшер всплеснул руками, - Ведь это истина. Его Светлость Боги наделили красотой, затмевающей свет солнца. Это великий дар.
Кот хмыкнул.
- Если его поставлю - примешь ставку.
- Красота против бессмертия? - оживился старик, - Приму! Только... уж не сердись, дорогой, к чему красота старику, не порадует она холодное сердце, не оживит кровь. Сделай доброе дело, Боги тебя не забудут - ставишь красоту, так поставь уж и молодость...
Эшери склонил голову на бок. Глаза потемнели, из изумрудных став почти антрацитовыми.
- Если я подниму ставку, поддержишь, агшер?
- Что ж не поддержать, - дед пожал худыми плечами, - чего сердце твое хочет?
- Еще один секрет. Как Соленую Дверь открыть, да не туда, куда она сейчас открыта, а куда мне надо.
- Этот секрет дорого стоит, - запел старик, прикрыв глаза сморщенными веками.
- Неужели дороже красоты и молодости? - подколол Эшери - на три броска?
- А давай, - азартно воскликнул дед, и его выцветшие глаза полыхнули так ярко, словно молодость он уже выиграл.
- Кидай.
Келли смотрела на эту фантасмагорию, не веря своим глазам. Это шутка? Но игроки, севшие за стол, кажется, были серьезны. Смертельно серьезны. Некоторое время на кухне не было слышно ничего, кроме тихого посапывания Обжоры, да постукивания костей о стенки стаканчика.
Дед крутанул его на три оборота, а на четвертом выкинул.
- Копья, - сказал Маркиз, - слабовато.
Эшери мягко перехватил стаканчик. Кот пижонить не стал, энергично встряхнул и перевернул над столом.
- Гусиная стая, - Маркиз улыбнулся, но как-то неуверенно. Комбинация была откровенно так себе, хоть и получше, чем у агшера.
- Давай.
На этот раз дед крутил стаканчик против солнца. Выпрыгнув из стакана кости весело запрыгали по столу, черная качнулась на ребре, мгновение колебалась, но все же легла "хорошей" гранью.
- Лунное поле! - Агшер повеселел.
Маркиз, наоборот, помрачнел. Перебить эту комбинацию было сложно. Сам не любил, когда выпадала.
На этот раз Кот подошел к делу серьезнее, и крутанул стаканчик чуть резче. Но, кажется, это было ошибкой.
- Снова стая, - он хмыкнул, - похоже, эти гуси решили здесь зимовать. Твой ход, агшер.
Старик азартно схватил стаканчик и с силой, несколько раз встряхнул, бормоча то ли заклинания, то ли ругательства. К слову, второе то же не поощрялась, ибо никто не знает, где, собственно, проходит тонкая грань между ругательством и заклинанием.
Бывает и так - выругался вроде просто так, без задней мысли, просто пар спустил. А вышло - что заклял или вообще проклял. Очень часто, между прочим, бывает.
"Луна-дубль" - выдохнул Маркиз.
...Это было плохо. Сильнейший вариант. Все, что мог Кот, это сравнять счет и добиться еще одного броска. Но для этого сами боги должны были встать за его спиной и направить руку.
Вряд ли он этого не понимал.
Келли встревоженно посмотрела на Эшери.
Поймав ее взгляд, Кот улыбнулся, самым уголком губ, подмигнул... Даже не подмигнул, а только чуть-чуть шевельнул длиннющими ресницами. Взял стаканчик и небрежно опрокинул над столом.
- Гусиная стая!!! - Маркиз со злостью впечатал кулак в стену, - Это колдовство!
- Всего лишь навык, мой дорогой, отточенный столетиями практики, - пропел агшер, - мой выигрыш, прекраснейший.
Эшери в знак согласия склонил голову и протянул старику левую руку, ладонью вверх. Тот коснулся, не пряча победной улыбки.
Девушка смотрела во все глаза, не веря. Не желая верить. Этого не могло быть! Но - было. Прямо на ее глазах сначала порозовела и разгладилась кожа агшера, потом выпрямилась спина, развернулись ссутуленные плечи. Налились силой руки.
И черты лица - мелкие, ломаные, невнятные, словно смазанные вдруг неуловимо изменились. Это было то же самое лицо, без сомнений. Но - другое. И - прекрасное лицо. Нежная, почти девичья кожа, тонкие, невероятно изящные черты. Огромные карие глаза с темным, загадочным блеском в глубине. Черные, как ночь, блестящие волосы волной легли на плечи.
Агшер был невероятно, немыслимо красив...
Келли зажмурилась. Она боялась посмотреть на Эшери, боялась увидеть старость и уродство там, где раньше видела лишь совершенство. Боялась... себя. Но пересилила страх и повернула голову. И облегченно выдохнула.
Кот остался Котом. Состарившимся в одночасье, слегка огрузневшим. Но не сутулым -внезапная старость ничего не смогла поделать с прямой, как меч осанкой маршала, в нем и сейчас можно было за милю признать военную косточку...
А лицо... Ну что, лицо. Ушла изысканная тонкость письма, которая прежде делала это лицо таким ошеломляющим, но и все. Ничего страшного не случилось. Ничего, что боялась Келли. Лицо огрубело, во всех направлениях его прорезали глубокие морщины. Но тот уникальный сплав воли и мягкости, который и делал Кота - Котом никуда не делся. Словно фразу перевели на другой язык - но смысл остался прежним.
Келли поняла, что смотрит, смотрит не отрываясь - и ей вовсе не хочется отвернуться, закрыть лицо руками и с криком и слезами бежать подальше от постаревшего маршала. Ей по прежнему хочется подойти ближе, положить руки на плечи... обрушившиеся внезапно годы словно сделали их еще мощнее. И, помоги ей Боги... еще желаннее.