Он не слышит меня и глядя в лобовое продолжает кричать на меня.
– Ты хоть можешь представить, что было бы, если бы я не проезжал в этот момент мимо.. он пушку на тебя наставил, Эмма!
– началось...,– шиплю от того, что от боли не могу даже глубоко вздохнуть.
Ты если о себе не думаешь о ребенке подумай! вопит он, размахивая руками.
– Я РОЖАЮ....!!! -собравшись из последних сил кричу и хватаю его за предплечье. Он замолкает и резко остановив машину смотрит ошалевшими глазами на меня, опуская взгляд на мокрое сидение..
– Эмма, малышка, что делать?!– впервые в жизни вижу в его глазах настоящий страх.
– Вези в роддом, я позвоню врачу,– облегченно вздыхаю от того, что он перестает на меня кричать и достаю сотовый из кармана. Но чуть не выпускаю его из рук от того, что мой живот внезапно сводит новым еще более сильным спазмом.
– Что случилось?– он подхватывает меня за плечи и я слышу как дрожит его голос.
– Похоже на схватки,– не говорю, а кряхчу.
Он несется по встречной, нарушая все возможные правила дорожного движения. И уже через десять минут наша машина паркуется у входа в роддом.
Он выбегает из авто и подхватывает меня на руки.
– Я могу сама,– недовольно бурчу, чувствуя что спазмы ненадолго утихли.
– Ничего не знаю...что врач сказал?– не обращая ни малейшего внимания на мои брыкания он уверенной походкой несет меня в сторону входа.
– Сказал, что уже едет и волноваться не стоит.
Мы заходим в приемное отделение, которое представляет собой небольшой зал, заполненный буквально до отказа беременными. Спартак минуя очередь пузатых женщин, пытается занести меня внутрь, но нам преграждает путь медсестра размерами с небольшой бульдозер, и оскалом злой собаки.
–Куда?!– она скрещивает перед собой ручища и занимает своей тушей весь дверной проем.
– У меня жена рожает!
– И что?!! Тут все рожают! Сначала пройдите регистрацию приемной медсестры, она проверит наличие всех документов, анализов , заполнит на нее карточку, а уже потом ее осмотрит врач. А вам вообще сюда нельзя,– гулким рыком она отчитывает нас и наглым образом смеется на нами. Ох и глупая женщина...
Спартак прожигает ее гневным взглядом и по его громкому дыханию и напряженным рукам я понимаю, что он на пределе.
– Слышишь, бесстрашная, тушу свою с дороги убрала, я сам решу кого и как мне регистрировать. Глав врач в курсе и ждет нас,– Спартак пытается сдвинуть женщину-бульдозер с места, но она упорно сопротивляется.
– Ой,– бульдозер улыбается ему в лицо и скрещивает перед собой руки.– Знаешь сколько таких каждый день мне угрожать пытаются, в очередь встал и не вякай мне тут,– повышая голос на последней части предложения она указывает своим большущим пальцем на самый конец очереди. Я чувствую, что Спартака уже потряхивает, но зная возможные разрушительные последствия, решаю отмолчаться.
Он опускает меня на ноги, и заглядывает в глаза взглядом, полным нежности и сострадания.
– Малыш потерпи две минутки, ладно?– мотаю головой, и сдерживаюсь, чтобы не закричать от сильных спазмов. Понимаю, что уже сама начинаю паниковать не на шутку.
Спартак достает из за пазухи ствол и направив его в лицо бульдозеру– медсестре произносит нарочито медленно сквозь зубы:
– Этих документов тебе достаточно?!
Та начинает дрожать всем своим огромным телом. Ее колыхающиеся щеки напоминают мне уши спаниеля, а в общем она становится похожа на огромный гору трясущегося желе. Я вижу, что еще чуть-чуть и ее глаза выползают из орбит.
– Вы что себе позволяете?! Я сейчас полицию вызову!
– Давай! Дернешься и твои мозги буду размазаны вон по той стене, а полиция приедет и скажет что ты сама упала на меня и случайно задела своим толстым мизинцем курок,– не дожидаясь ее ответа, он берет меня на руки и оттолкнув уже достаточно ослабевшее тело толстухи, поднимается на верхний этаж. Он несет меня прямиком в предродовую. И когда мы уже практически подходим к нужным дверям, слышим сзади себя запыхавшийся голос пытающегося догнать нас доктора.
– Спартак Альбертович!– Спартак разворачивается и Андрей Евгеньевич буквально врезается в нас.
– Ох, просите, вы там конечно внизу шума наделали, сейчас полиция приедет,– главврач устало вытирает платочком пот со лба и пытается отдышаться.
– Не беспокойтесь об этом, куда Эмму?– Спартак смотрит на него таким взглядом, как будто от него зависит наша судьба...хотя наверное так и есть.
– Пройдемте,– он семенит своими коротенькими ножками и открыв перед нами дверь смотровой, пропускает Спартака.
– Эмма, сейчас медсестра принесет тебе сменную одежду, а пока раздевайся и на кресло давай, я тебя посмотрю,– доктор ополаскивает в раковине руки и вытирая их полотенцем поворачивается к Спартаку.
– Спартак Альбертович, не волнуйтесь, все будет в порядке. Вам здесь правда делать нечего, только нервировать жену будете. Вы лучше решите вопрос с полицией и обиженным персоналом.
– Док, ну вы понимаете, что головой отвечаете. Если с моей женой или ребенком что-нибудь случится, ты труп,– мне становится неудобно за его грубость и хочется треснуть чем-нибудь тяжелым.
– Я все понял,– он держится молодцом и с достоинством выдерживает тяжелый взгляд Спартака. Любимый наклоняется и целует меня.
– Малышка, если хочешь я останусь... ты как?
Мне до безумия хочется попросить его не уходить, я до жути боюсь остаться без него, боюсь этой боли, которая все чаще и чаще скручивает меня..но подняв взгляд на доктора я вижу его испуганные глаза и решаю, что лучше для всех будет отпустить Спартака.
– Все хорошо, со мной же доктор, иди, я позвоню.
– Звони если что-то понадобится, я волнуюсь,– он еще раз прижимается к моему лбу губами и уходит.
– Ну и нервный у вас муж однако...-хмыкает доктор. Он осматривает меня и провожает в пустую палату, говоря о том, что придется еще подождать более сильного раскрытия матки. Через несколько часов мучений доктор снова появляется в палате и ведет меня на осмотр.
– Так...Эмма, у вас схватки уже такой частотой, при которых матка должна быть раскрыта минимум сантиметра на четыре. А тут ничего. Похоже все таки придется кесарить.
– Делайте что хотите лишь бы больно не было!– практически кричу, чувству, что от несколько часовых мучений уже совсем нет сил.
Я лежу на каталке, и борюсь с желанием согнуться пополам от боли. Меня завозят в операционную, и доктор раздев догола усаживает на кушетку под огромной лампой. Пожилой старичок – анестезиолог с неподдельным интересом и сияющими от доброты глазами берет меня на попечение, пока медсестры готовят Андрея Евгеньевича к операции.
– Котенок, сядь и прижми голову к ногам,– командует дедуля, а медсестра убирает мои длинные волосы со спины, освобождая ему путь для укола.
Кряхчу, как старая бабулька, пытаясь принять нужную позу.
– Легко сказать: нагни голову к коленкам, а когда ты как колобок круглый...– чуть ли не плачу, от осознания своей беспомощности.
– Эмма не двигайся, сейчас я введу тебе анестезию,– спокойным размеренным голосом говорит врач.
Чувствую укол и от рекой боли в позвонке, машинально отпрыгиваю от него.
– Ты что творишь, -кричи взволнованный доктор,– не двигайся! фух напугала меня.
– Не бойтесь, я сама боюсь,– пытаюсь шутить и чувствую как острая игла проникает внутрь спины, отчего меня пронзает резкая боль.
– У меня ноги горячие,– пугаюсь этих ощущений и с мольбой в глазах смотрю на доктора.
– Отлично есть контакт,– они словно по команде е кладут меня на кушетку. Вокруг семенит несколько медсестер и два медбрата– молоденькие парни, лет так тридцати. Один из них, похожий на енота своим длинным носом и узко посажеными глазками раздражает меня не на шутку тем, что выглядит через чур радостным. Медсестра ставит в районе груди перегородку, так что я не могу видеть происходящее в районе живота. Парень-енот поднимает перед моими глазами чью то ногу и улыбаясь спрашивает:
– Кто конечность потерял?– отпускает ее и та с грохотом падает на стол. Смотрю на него ошалевшими глазами, не понимая откуда здесь взялась нога какого то трупа и только через минуту до меня доходит, что конечность принадлежит мне.
– Ну и шуточки у вас...,– руки так и чешутся вмазать этому юмористу.
– Ты еще с патологоанатами не общалась, вот с ними точно не соскучишься,– его довольна физиономия уже не на шутку раздражает меня.
– И не надо,– хмурюсь и смотрю в окно, расположенное на стене напротив.
– Хочешь, я тебе музыку включу?
– Давай, только что-нибудь драйвовое, помирать так под хороший музон!– он смеется и включает радио стоящее над моей головой. Из колонок доносятся звуки бодрящей композиции Smoke on the water группы Deep people. Подпеваю тихонько под нос, стараясь не думать о том, что же происходит ниже перегородки. Андрей Евгеньевич сосредоточен и серьезен, он будто выпал из этого мира и не слышит всего что происходит вокруг. Медсестры молниеносно выполняют любые его приказы. Все заняты своим делом и только медбрат-енот стоит возле моего лица и старательно отвлекает от происходящего своими шуточками.
Чувствую как замирает мое сердце и пропустив пару ударов начинает биться с бешеной скоростью от того, что я слышу плачь своего малыша. Мой малыш... Вижу как врач бережно передает его медсестре, та в свою очередь приняв его быстренько выбегает в соседнюю комнату. Через несколько минут она появляется снова с маленьким сверточком в руках.
– Поздравлю мамочка, мальчик, 3 800 г, рост 54 см.
Она поворачивает его ко мне лицом и я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Мой маленький плачущий гномик как две капли воды похож на своего папу. Форма личика, носик, губки – все Спартака, меня будто и рядом не было.
– Поздравляю,– улыбается медбрат, в то время как медсестра снова удаляется с моим малышом. Наконец-таки расслабляясь и чувствую невероятную усталость. Закрываю глаза и погружаюсь в сон, как только меня закатывают в палату реанимации.