Это чувство захватывало, возносило, утешало и радовало.
— Ты был прав, — прошептала я. — Ощущать другого человека, как самого себя — действительно восхитительно.
Вейн улыбнулся и взял меня за руку.
— У тебя, наверное, миллион вопросов, да, Полиша?
Я закрыла глаза.
— Не в этом мире, пожалуйста. Здесь я — Линн.
Хранитель вздохнул.
— У нас всех по два имени. Олег и Рым, Игорь и Эдигор, Полина и Линн. И даже я…
— Ты?
— Да. Вейн — моё настоящее имя. Так меня звали когда-то. Ара — моя сестра. Младшая. Я называл её Ари. И мы тоже были двумя половинками одной души, как вы с Олегом.
Я открыла глаза и наткнулась на полный неподдельной грусти взгляд Хранителя.
— Ари была демиургом, как я?
Он кивнул.
— Да, Линн. Мы жили не здесь, а в другом мире. И были сильными магами. Но сестра всегда отличалась некоторым, я бы сказал, сумасбродством. Она написала книгу, как ты. Но, в отличие от тебя, Ари знала о своей силе. Мир, в котором мы жили, отличается от твоего — он пронизан магией, как солнечными лучами, и там гораздо больше известно о Творцах, чем на твоей родине. Ари решила провести магический эксперимент и перенеслась в созданный собственноручно мир. Она хотела посмотреть на него, погулять там, познакомиться с существами, которых придумала сама. Но так получилось, что Ари влюбилась.
Я еле слышно охнула, а Вейн лишь грустно усмехнулся.
— Что будет, если живой человек влюбится в книжного персонажа, ты ведь знаешь? В вашем мире — ничего. Но Ари решила, что она великий маг и сможет всё исправить. Она захотела вытащить своего любимого к нам. Я ведь демиург, Творец, я всё могу — так рассуждала сестра. Но в тот момент, когда Ари попыталась это сделать…
Ещё до того, как Вейн, вздохнув, продолжил, я уже поняла, что было дальше.
— То, чего захотела сестра, нельзя делать. Нельзя вытаскивать душу из мира, которому она принадлежит, в другой. Это нарушает равновесие жизни, истончает границы между мирами, но суть даже не в этом. Ари была демиургом, и как только она попыталась использовать свою силу, созданный моей сестрой мир захотел её уничтожить. Точнее, он просто не мог поступить иначе — она нарушила закон, и она сделала ему больно.
— Кому? Миру? — я нахмурилась.
— Да, — кивнул Вейн, — именно ему. Ты поймёшь, Линн, я тебе всё покажу… Чуть позже. Помнишь, я однажды упоминал о том, что бывает с демиургами, возомнившими себя богами?
— Ты говорил, их отправляют в Ничто на вечное поселение.
Хранитель даже нашёл в себе силы улыбнуться, хотя тема была не очень радостная.
— Именно. Ничто — это пространство, где ничего нет. И у Творца, попавшего туда, не имеется шанса на спасение, прощение и перерождение.
— Погоди… Ари, что, до сих пор там?! — ужаснулась я.
— Да, — ответил Вейн, и глаза у него были такими грустными, что я не смогла удержаться — подалась вперёд и обняла его.
Две половинки одной души, разлучённые навечно.
Вот почему ты затеял всё это, Вейн. Ведь это ты, да? Ты перекинул меня сюда, потому что хорошо знаешь, каково это — жить без своей половинки?
— Да, Линн, — шепнул он мне на ухо, прочитав всё это в моих мыслях.
Однажды я спросила, почему ты мне помогаешь, ради чего… Ты ответил — из-за любви. Теперь я понимаю.
Из-за Ари и твоей любви к ней. Ты не хочешь, чтобы у нас с Олегом было то же самое. С той лишь разницей, что я пока не в Ничто — я всего лишь переселила душу брата в Эрамир.
— Да, маленькая, — губы Вейна на моей щеке обжигали. — Но не только.
— А что ещё?
Господи, зачем я спрашиваю? Зачем произношу свой вопрос вслух, если всё равно уже знаю ответ на него? Чувствую, понимаю, ощущаю…
Его сердце — рядом с моим. Никого и никогда я не чувствовала так остро, даже брата.
— Не сейчас, Линн, — ответил Вейн наконец, отстраняясь и усаживая меня на прежнее место. — Позже. Эта история подождёт. Сейчас тебе нужно узнать другое. Спрашивай, у тебя ведь столько вопросов накопилось.
Я тихо рассмеялась.
— Мысленно или вслух?
— Как хочешь. — Он слабо улыбнулся. — Это неважно.
— Тогда расскажи мне о том, каким образом здесь оказался Игорь? Это ведь действительно он, да? Я не очень понимаю, зачем и почему, Вейн. С Олегом всё понятно, но при чём здесь Игорь?
Хранитель сжал мою ладонь и ответил:
— Вспомни, что случилось в то утро, когда ты дописала свою книгу. Игорь пришёл с работы… а потом?
Я нахмурилась. Легко сказать, вспомни. Это же будто в прошлой жизни было!
Так, ладно, попробую вспомнить. Муж пришёл домой, я похвасталась, что дописала, рассказала свой сон, он посетовал, что сам никогда не видит ничего интересного, и я…
«Я дарю тебе свой сон…»
Ой, мамочки.
— Да, Линн, — прошептал Вейн. Я с недоумением посмотрела в его ярко-голубые глаза, всё ещё не понимая до конца… — Помнишь пророчество? И разделит владелица этой силы её со своей любовью. Это об Игоре, Линн. Ты поделилась с ним силой демиурга, но только пока он спит. Так что напрасно маги Эрамира за тобой гонялись — пророчество исполнено уже давно.
Проснётся тот, кто видит сон.
— Так это Игорь, что ли, спит?!
Видя моё искреннее изумление, Хранитель улыбнулся.
— Да, маленькая. Именно он.
— Тридцать лет?!
— Время во сне и в реальной жизни — вещи разные. Здесь он может пробыть двести лет, а там пройдёт десять минут. Это не имеет значения.
— Значит, чтобы мы могли вернуться, я должна его разбудить?
— Да.
Нет, это всё выше моего понимания.
Хорошо, если Игорь спит, тогда причём здесь мы с Рымом-Олегом? И даже если я разбужу мужа, что будет с братом? Я не вижу связи…
— Погоди. Ты слишком торопишься. Ты хочешь понять всё и сразу, но так не бывает. Понимание — как лестница, нужно начинать с нижней ступеньки и постепенно двигаться вверх.
— Ещё бы понять, какая именно ступенька нижняя, — недовольно пробурчала я, и Вейн рассмеялся.
— Это совсем легко, Линн. С какого момента твоя жизнь в том мире будто поделилась пополам?
— Когда умер брат.
Хранитель кивнул.
— Верно. Помнишь, я говорил тебе, что ты совершила не одну ошибку? Какая ошибка была первой, знаешь?
Я вздохнула.
— Тот мой рассказ, где я убила брата. Неосознанно, но…
— Верно. Второй твоей ошибкой стало то, что ты запихнула душу Олега в Эрамир, когда описывала Рыма. Если бы он был жив, у тебя ничего бы не получилось, но поскольку Олег пребывал в полупризрачном состоянии…
Я отвела глаза. Нет, я бы официально запретила назначать таких дурочек, как я, демиургами.
Вейн, прикоснувшись кончиками пальцев к моей щеке, заставил посмотреть на него. Сапфировые глаза будто в душу заглянули, подарили ей хотя бы небольшое облегчение…
— Не вини себя. Так сложилось. Одна маленькая ошибка десять лет назад положила начало целой цепочке событий, одно из которых уж точно было хорошим.
— Какое? — нахмурилась я. А Вейн, наоборот, ласково улыбнулся.
— Мы встретились.
Я, рассмеявшись, кивнула. Действительно, нашу встречу сложно назвать плохим событием.
— Была ещё одна ошибка. Но не менее важная.
— Что? — удивилась я. Где я умудрилась напортачить в очередной раз?
Ответ Хранителя меня поразил.
— Сказка о маленькой Тени.
Я даже подпрыгнула.
— Но при чём здесь я? Согласна, это не очень порядочно по отношению к Ленни, но как это связано со мной? С Олегом? С Игорем, в конце концов?..
— Это связано только с тобой, Линн. О ком ты думала, когда писала свою сказку? Ненависть к кому вкладывала в эту историю? Помнишь?
— К самой себе, — вздохнула я. — Я ассоциировала себя с маленькой Тенью. Я проклинала свою жизнь и…
— И ты лишила себя права на счастье и нормальную судьбу, — глаза Хранителя сверкнули. — В тот момент я чуть с ума не сошёл, когда понял, что ты натворила. Если две половинки одной души ещё могут жить в разных мирах, хоть это и очень мучительно, то твоя сказка… Она постепенно утянула бы тебя в загробный мир, Линн. Единственным, что держало тебя, был Игорь. Он — твой якорь.
— Ты запутал меня ещё больше, Вейн, — я покачала головой. — Я уже поняла, что полная идиотка, но до сих пор не могу понять, каким образом всё это можно исправить. Олега не воскресить, даже если я Игоря разбужу. И сказка… она уже написана, а написанное пером топором не вырубить.
Несколько секунд Хранитель молчал. Я чувствовала — он пытается найти правильные слова, чтобы объяснить то, что он давно знает.
— В тот миг, когда ты подарила Игорю свой сон, я понял — это шанс. Шанс всё исправить. Я построил этот треугольник — из тебя, Рыма и Эдигора, — чтобы у тебя появилась возможность изменить прошлое. Игорь — это якорь, который держит вас с братом здесь, и пока он спит, вы не вернётесь в свой мир. Ты должна была встретить Рыма и узнать в нём Олега — это первое. Чтобы после того, как Игорь проснётся, душа твоего брата не осталась в Эрамире, а утянулась за тобой, ты должна была провести обряд Слияния. Таким образом ты восстановила порванную между вами связь.
Вейн замолчал. Я чувствовала, что у него почему-то болит сердце. Но почему?
— Разреши мне кое-что показать тебе. Я хочу, чтобы ты понимала, в чём состоит сила демиурга прежде, чем я продолжу рассказ.
Я кивнула, и тогда Хранитель, улыбнувшись, осторожно уложил меня на траву и лёг сверху, прижав мои ладони к земле.
Глаза Вейна оказались совсем рядом, а его губы почти касались моих.
— Ничего не бойся, Линн.
— Я не боюсь, — прошептала я, чувствуя горячее дыхание Хранителя на своей щеке.
— Тогда закрой глаза.
Я кивнула и послушалась.
— Под тобой земля. В ней живут кроты, разные насекомые роют ходы, на ней растут трава, цветы и деревья. Почувствуй связь с этой землёй. Представь, что ты — это она. Это сквозь твоё тело прорастает трава и деревья, по тебе ходят люди, над тобой летают птицы…
Он говорил что-то ещё. Много и очень тихо. Но я не помню, что именно.