Он ударил первым. Эллейн ждала, когда это случится, и вот — в неё полетел шар из чистой магии Света, призванный если не уничтожить, то хотя бы ослепить и оглушить на время.
Она видела, как Тень, сразу ощутив энергию, которую можно поглотить, ринулась следом за шаром из Света, сотворённым Ибором. Но девушка не дала ей шансов. Взмах руки, торопливые слова заклинания — и шар Света стал тоненькой сеточкой Тьмы, которая, оттолкнувшись от энергии Эллейн, вернулась к Ибору и накрыла его всего, с ног до головы. Девушке показалось, что он попал в чёрную паутину гигантского паука.
«— Готова, Элли? То же самое упражнение на преобразование.
— Да.
— Отлично. Раз, два, три!»
Слова из прошлого звучали в ушах Эллейн, когда она наблюдала, как Тень, настигнув наконец вожделенную энергию, поглотила её… вместе с Ибором, заключённым туда, как в тюремную камеру.
Преобразование… дело было не только в нём, ещё в быстроте реакции и находчивости, которой Элли научил Вейн. Она знала — Ибору всегда было тяжело работать с Тьмой, поэтому он и не успел ничего сделать с таким, в сущности, простым заклинанием, как обыкновенная «паучья сеть».
Девушке не было грустно. Наоборот — она радовалась, что хотя бы Ибор избежал боли и ушёл легко.
Сквозь Тень, окружившую Элли со всех сторон, девушка не видела ничего. Даже ловушки Вейна, сотворённой из его жизненной силы. Жаль, потому что ей хотелось посмотреть в его глаза ещё хотя бы раз. Последний раз.
Элли осторожно вытащила из пола кинжал Альгиуса. Теперь это было возможно — дверь достаточно широка, Тень уже здесь и никуда не уйдёт, пока не захочет Эллейн.
— Свет души охраняющего и жизнь вечно проклятого, ставшего частью Источника, — прошептала она, сжимая кинжал одной рукой. Другой дотронулась до амулета на шее, погладила его тёплую поверхность — пока капелька сущности Вейна была заключена внутри кристалла, Эллейн ничего не угрожало.
Затем она сняла цепочку с шеи и прошептала несколько слов заклинания, которое так долго разрабатывал Хранитель. Кристалл растёкся по её ладони, как вода, и девушка, закрыв глаза, выпила эту воду.
Боль пронзила тело, будто в него попала молния. Эллейн была Тенью, и частичка души Хранителя, с которой сняли оболочку, теперь душила её изнутри.
Времени оставалось немного.
— Замок и ключ, — улыбнулась она, сжимая кинжал обеими руками, а потом резко вонзила его себе в грудь.
Элли знала, что случится дальше, но реальность всё равно оказалась мучительной, совсем как в детстве, когда она узнала о том, кто её проклял.
Девушка опустилась на колени, чувствуя, как Тень разрывает её на части. Жизнь вечно проклятого — самая сладкая энергия, самая желанная энергия для Источника. Почувствовав кровь Эллейн, Тень набросилась на неё, как стая голодных собак на кусок мяса.
Однако в теле девушки находилось то, чего Источник не мог вынести — часть сущности Хранителя. Элли показалось, что пространство вокруг неё завизжало, словно умирающая от ножевой раны свинья. Она видела — её грудь засветилась голубым светом, как раньше светился амулет Жизни Вейна.
— Откуда пришла, туда и уйдёшь, — прошептала Элли из последних сил. — Кровь моя привела, жизнь моя выведет. И пути назад не будет. Навсегда.
Воспоминания размывались, сознание растворялось, боль уменьшалась. Эллейн понимала, что начинает исчезать, совсем как Тень, что всасывалась в кинжал Альгиуса вместе с её кровью. А свет души охраняющего навсегда запечатал проход.
Последним, что увидела Элли, были сапфировые глаза Вейна, наполненные болью так же, как берега реки — водой.
***
Я вернулась, когда заклятье крепкого сна исчезло. И я хорошо понимала, почему это произошло.
Ловушка Вейна ещё была на месте и слепила мне глаза. Хранитель пока не снял её, потому что не вся Тень ушла из окружающего пространства, она продолжала ползти по полу к телу Эллейн.
Прикоснувшись к груди, я ощутила, что раны больше нет, она затянулась. Ну конечно, демиург ведь не может умереть в собственном мире от простого ножевого ранения.
Я встала и огляделась.
Элли лежала рядом, в пяти шагах от меня, по-прежнему сжимая обеими руками кинжал Альгиуса. Всё та же прозрачная кожа, теперь мертвенно-бледная, резко очерченные скулы, как у любого мёртвого человека, ни кровинки в лице. Вся её кровь ушла в кинжал…
Невыносимая боль сдавила мне грудь, как тисками.
Алые волосы. Изумрудные глаза.
Я села рядом с Элли и погладила её по голове, заглянула в остановившиеся глаза, совсем как раньше, когда она была Ленни.
Если бы мне пришлось описывать эту сцену в книге, я бы никогда не сумела подобрать правильных слов. Я чувствовала такую опустошенность, как будто вместе с Элли умерла какая-то часть меня.
В ней не было ни капли жизни. Я разжала её руки, которыми она продолжала сжимать вонзившийся в грудь кинжал, погладила холодные, будто деревянные пальцы…
Вы все, все знали. Ты, Вейн, Эдигор… даже Дарида.
Но вы просчитались.
Я обещала, что не буду спасать Ленни. Но ничего не говорила про Эллейн!
— Я не отпущу тебя, Элли, — прошептала я, улыбнувшись. — Никогда не отпущу. Даже не думай…
«Не смей, Линн! — вспыхнул в голове голос Хранителя, но я уже знала, что он не сможет мне помешать. — Пожалуйста, не делай этого!»
Кажется, Эдигор тоже что-то кричал. Но я уже не слышала.
У меня была всего пара секунд до момента, когда Вейн снимет клетку. Но мне хватит и этого. Потому что я — Творец, я смогу остановить время.
Я прижала ладони Элли к полу, положила голову на её грудь и закрыла глаза.
Это было легко, наверное, потому что я по-настоящему хотела соединиться с Эрамиром. И он откликнулся.
На меня словно обрушилось небо, оказавшееся неожиданно тяжёлым. И я перестала дышать…
.
Вы спросите, почему я так поступила, когда на одной чаше весов стояла всего лишь жизнь Элли, а на другой — моя собственная, плюс судьбы брата, Вейна, Эдигора?
Когда Хранитель просил маленькую Тень «убить» Рыма, она ответила: «Всё важно… кроме, наверное, моей жизни».
Почему одним даётся шанс всё исправить, а другим нет? Почему кто-то обречён на боль и отчаяние с начала до конца, а для кого-то окружающие делают всё возможное, чтобы спасти, сохранить, уберечь?
Элли всегда поступала так, как было правильно, жертвовала собой ради других. Но никто, никогда и ничего не делал ради неё. Утешали, сочувствовали, обнимали… и всё. А сама Элли сколько всего совершила для Эдигора, Вейна, да и вообще — для всех жителей Эрамира?
Она ничего не просила. Никогда. Просто смирилась.
Тень, как я теперь понимала, была сгустком моего отчаяния. Я, при помощи своей силы, создала этот Источник, вложив в него всю боль и ненависть к себе. И почему теперь Элли должна страдать из-за моей ошибки?
Я знала, что могу просто разбудить Эдигора и отправиться в свой мир, где забуду маленькую Тень навсегда. Но я не хотела так.
Понимаете?
Я просто не хотела так. Это нечестно. Неправильно.
Я знала, что буду наказана. Но, в конце концов, за дело. Я виновата в том, что случилось, особенно с Элли. И я была готова принять своё наказание так же, как маленькая Тень приняла свою смерть.
В этот раз Хранитель не мог помочь мне. И я сжала зубы от боли, похожей на погребальный костёр, сжигающий моё тело изнутри и снаружи, и тихо взмолилась…
Пожалуйста, подожди. Позволь мне исправить одну ошибку. Ты ведь знаешь, ты ведь можешь почувствовать меня так же, как я тебя. Я не причиню тебе боли, обещаю…
Он замер. Задумался. А потом ответил…
Ты причиняешь мне боль каждым своим действием. Ты не должна быть здесь. Но я разрешаю. Потому что она хорошая, светлая. Но затем…
Я мысленно кивнула — да, я знаю, что случится после того, как я закончу. Пусть будет так.
Время сжалось, а потом остановилось. И я глубоко вздохнула, впуская в себя Эрамир до самой последней песчинки, пылинки и капельки воды…
.
Я чувствовала себя то огромной, как гора, море или большое, взрослое дерево, то крошечной, словно молекула. Я была всем и вся. Вокруг, внутри и повсюду.
Теперь меня держал не Хранитель, а сам Эрамир, не давая раствориться в нём и уйти в Ничто. Я по-прежнему чувствовала обжигающую боль, но она не мешала мне, наоборот, не давала забыть о том, зачем я пришла сюда.
Я открыла глаза. Теперь я видела всё иначе. Потому что была не телом, а пространством, растворённым повсюду.
Тень… где ты? Ты нужна мне.
Тьма, души умерших, слепящий Свет богини Айли… и вот, наконец, Тень. Между, как и объяснял Хранитель Элли.
Источник был закрыт, заперт — навсегда. Но что такое закрытая дверь для Творца? И я шагнула в него, со всех сторон окружённая Тенью, как дымом от большого костра, и огляделась.
Мои глаза пронзали казавшееся бесконечным пространство.
И вот… я, наконец, нашла то, что искала.
Я не знаю, бежала я вперёд, летела или плыла. Наверное, я была каким-то странным сгустком энергии… Но, так или иначе, мне казалось, что у меня есть руки. Которые я и поднесла к ярко-белому огоньку, сложив ковшиком, чувствуя, как этот огонёк согревает меня.
Его тепло было знакомым и родным.
— Да. Это ты, Элли, — сказала я, улыбнувшись. Огонёк задрожал от звука моего голоса и, кажется, захотел спрятаться. — Не получится. Я же сказала, что не отпущу тебя, Элли.
И тут появились другие огоньки. Они окружали меня со всех сторон — разные и незнакомые, трепещущие, и словно пытались сказать что-то важное.
Я посмотрела на душу Элли, которую держала в ладонях. Она была самой яркой среди них — белая, пылающая, по краям — изумрудная, как её глаза. Остальные же… кто-то желтел, кто-то полыхал синим или красно-оранжевым, но большинство огоньков были просто серыми. Как старое, давно не стиранное постельное бельё.