— Простите, что втянул тебя во все это.
— Не извиняйся, у нас ведь была сделка, — слабо улыбнулась Шарлотта. — Не обращай внимания на мое настроение. Скоро все пройдет.
Ему оставалось лишь надеяться на это.
— Может, ты поднимешься на чашечку кофе? — неожиданно предложила она. — Поверь, у меня нет никаких скрытых мотивов, просто в последнее время я стараюсь как можно реже оставаться одна. Ты расскажешь мне о своем исследовании и о том, что собираетесь делать на Борнео.
Грей сомневался.
— Забудьте, это было лишь предложение. — Его молчание развеяло уверенность Шарлотты. — Наши дела с вами закончены, настала пора прощаться.
Нет, он еще не был готов расстаться с ней.
— О чем ты? Когда это ученый отказывался от возможности поговорить о своей работе? Не так уж часто находятся добровольцы, готовые нас выслушать. Тебе даже необязательно притворяться заинтересованной, достаточно просто не заснуть во время моего вдохновенного монолога. Так что я с радостью выпью с тобой кофе.
Они поднялись на лифте на последний этаж, в роскошный пентхаус, откуда открывался потрясающий вид на город. Преобладающим цветом в ее квартире был белый: белые кожаные диваны, белая мебель, белые стены и потолки, пушистые снежно-белые ковры. А на стенах, полках и на полу — эклектическая коллекция разнообразных предметов искусства, картин, скульптур всех цветов радуги и из всех эпох.
Грей остановился перед картиной, на которой цветовые пятна и разноцветные геометрические фигуры мягко перетекали друг в друга.
— Тебе нравится? — спросила Шарлотта, подойдя к нему.
— Что это?
— Одна из лучших абстракций Джексона Поллока. Ты видишь на ней то, что хочешь сейчас увидеть.
— Очень удобно, — пробормотал Грей, не желая даже думать о том, сколько может стоить эта картина. — Она действительно принадлежит тебе?
Шарлотта кивнула.
— Она перешла мне в наследство от крестной. Ее появление в нашей семье овеяно бесчисленным количеством слухов и легенд. По одной из них, Аврора и Поллок были хорошими друзьями, и она выиграла эту картину у него в карты. Все начиналось с нескольких монет времен Римской империи, но потом ставки стали расти.
— Что же она должна была поставить на кон, что могло быть приравнено к картине Поллока? — в изумлении спросил Грей.
— Не знаю, возможно, Дали.
— Конечно. Дали. Как я не догадался?!. Ты говорила, что твоя семья богата, но я не уточнил насколько.
— Достаточно, — сухо ответила Шарлотта. — Мой дед занимался международными морскими грузоперевозками и нефтью. Моя бабушка добавила к семейному бизнесу несколько шикарных курортных лайнеров. В конце жизни они оба стали филантропами и много жертвовали на благотворительность, но все равно оставили мою мать очень хорошо обеспеченной женщиной. А еще они научили ее следовать зову сердца, и она выбрала археологию. На раскопках в Греции она встретила моего отца. Они поженились и были совершенно счастливы вместе. Родители погибли, когда мне было пять, во время авиакатастрофы в Перу.
— Мне очень жаль.
— Это было давно. Почти во всех поездках я сопровождала родителей, но в этот раз Аврора настояла на том, чтобы я осталась с ней.
— Аврора? Твоя крестная? Та, которой ты рассказывала про воображаемого жениха.
— Да. Аврора была археологом, как и ее родители. С тех пор она была всем. Я следовала за ней повсюду, мы вместе проводили исследования, ездили по всему миру. Ты будешь кофе с молоком?
— Нет, спасибо. Ты давно работаешь в Сиднейском университете?
— Пять лет.
— И раз ты профессор археологии, значит, ты много путешествуешь?
— Нет, это кабинетная работа.
— И тебе это еще не надоело? Я думал, ты с детства путешествуешь.
— Пока нет, — покачала головой Шарлотта, доставая с полки чашки и серебряную сахарницу с ручками в виде стрекоз. — Мне нравится стабильность. Мне нравится быть среди знакомых людей, нравится покой, который дает неизменный распорядок дня. А нынешний уровень развития техники позволяет мне анализировать данные, полученные на раскопках, и фотографии, даже не присутствуя там лично.
— А ты не хочешь быть там?
— Я уже была там. Двадцать три года своей жизни я провела в дороге, путешествуя из одной страны в другую. Когда Аврора ушла на пенсию, я потеряла вкус к этому. Без нее все было уже не так. Я могу с легкостью сыграть твою ветреную, богемную подругу, Грейсон, ведь у меня было немало примеров для подражания, но сейчас многое изменилось. Мой босс был бы счастлив, если бы я вернулась к полевой работе, но моя жизнь устраивает меня такой, какая она сейчас. Наверное, из-за того, что у меня нет семьи, я пытаюсь наладить связь с окружающими меня людьми, почувствовать себя частью чего-то. А ты… Ты хочешь быть свободным. Поэтому на самом деле я подхожу тебе не больше, чем Сара, и в реальной жизни мы никогда не смогли бы быть вместе.
— Спасибо за предупреждение.
— Пожалуйста, — кивнула она. — Но это не значит, что мне неприятна твоя компания. Ты потрясающе красивый, умный, интересный мужчина, с массой достоинств. И мысль о коротком романе с тобой кажется мне ужасно соблазнительной.
Шарлотта говорила что-то еще, но мозг Грея сконцентрировался на словах «короткий роман» и «соблазнительный».
В это время Шарлотта выключила кофеварку и наполнила их кружки ароматным, пенистым кофе. Он был слишком горячим, поэтому Грей положил в него сахар и отодвинул. Шарлотта поступила так же.
— Итак, Борнео? — спросила она.
— Может быть. Осталось еще много письменной работы, чтобы завершить исследования, которые я проводил в Папуа-Новой Гвинее. Возможно, подготовить несколько презентаций.
— Ах да, слава и признание, необходимые каждому ученому.
— Сейчас это интересует меня меньше всего. Больше меня занимают твои слова о возможном романе, — пробормотал Грей, пристально глядя на Шарлотту. — Каким он может быть?
— Ты хочешь подробного анализа или достаточно краткого экстракта? — поинтересовалась она со сладкой улыбочкой.
— Для начала достаточно экстракта.
— Что ж… Участники этих отношений не должны питать романтических чувств друг к другу, хотя, несомненно, флирт и ухаживания только приветствуются, как предваряющие приятное времяпровождение и вероятное сексуальное удовлетворение в итоге.
— Это очень богемные взгляды для женщины, которая мечтает о спокойной, размеренной жизни.
— Просто я еще не сказала тебе, что даже временный партнер должен соответствовать определенным критериям.
— Ну конечно, как я не догадался, — пробормотал Грей. — У тебя наверняка есть список.
— Конечно, — улыбнулась Шарлотта.
— Давай я угадаю. — Грей наклонился к Шарлотте, пристально глядя в ее глаза. — Ты должна испытывать к нему влечение.
— Естественно, иначе о каком сексе может идти речь?
— И он должен удовлетворять тебя.
— Полагаю, это тоже можно даже не оговаривать.
Она почувствовала, что не в силах отвести взгляд от его чувственных губ.
— Должен ли он быть богаче тебя?
— Нет, но он должен быть достаточно обеспечен, чтобы не нуждаться в моей финансовой поддержке. Нет необходимости ужинать в самых дорогих ресторанах, но, если кавалер приглашает леди на свидание, он должен заплатить за нее.
— Похоже, тебе может понравиться только истинный джентльмен, — улыбнулся Грей.
— Да. И мужчина, с которым я решу завести роман, должен им являться или, по крайней мере, быть готов научиться им быть.
— Что-нибудь еще? — спросил он сладким голосом.
— Да, еще мой любовник не должен рассказывать мне о том, как жить, или пытаться меня изменить. Это приведет к незамедлительному разрыву отношений.
— Есть ли какие-то временные рамки, за которые не должен выходить подобный роман?
Грей еще никогда не встречал женщину, которая бы так любила разнообразные правила. Ученый в нем считал это интригующим, а мужчина воспринимал как вызов.
— Обычно продолжительность зависит от того, сколько времени потенциальный любовник планирует оставаться в городе. Я не верю в отношения на расстоянии.
— Но ведь ты обручилась с Гилом, который все время был в разъездах.
— Как бы я могла объяснить, почему мой жених не показывается на глаза, если бы он жил в Сиднее?
— Ясно.
— Ну а ты? Каким критериям должна соответствовать женщина, с которой ты решишь начать роман?
— Меня должно к ней тянуть.
— И?
— Что «и»? Этого вполне достаточно.
Глава 5
Помедлив, Шарлотта пристально посмотрела на Грея и заставила себя озвучить вопрос:
— Тебя влечет ко мне, Грейсон?
— Да.
Шарлотте казалось, взгляд его темных глаз обжигает кожу.
— А ты уважаешь меня?
— Это еще один критерий, о котором ты забыла упомянуть?
Она нахмурилась, ожидая его ответа.
Губы Грея тронула мягкая улыбка.
— Я глубоко уважаю тебя за то, как мастерски ты сегодня изящно и элегантно вышла из положения, как ты вела себя на барбекю, хотя моя мать не упростила тебе задачу. И ты сделала все, чтобы не ранить чувства Сары, хотя он чужой для тебя человек. Я благодарен тебя за это. И конечно, я восхищаюсь тобой.
Он встал и подошел к Шарлотте вплотную, провел кончиками пальцев по обнаженной коже ее рук.
— Итак? Я подхожу на роль любовника? Потому что, по-моему, я идеальный кандидат на эту роль.
— Скромность никогда не входила в число твоих добродетелей, да, Грей?
— Это так. Но ведь ты не включила ее в список необходимых качеств, — улыбнулся он.
— Гилберт был очень скромным и воспитанным молодым человеком, — притворно вздохнула она.
— Гилберт был плодом воображения. Уверен, вскоре ты поймешь, что у меня много преимуществ перед твоим воображаемым женихом.
— Ты правда этого хочешь? — неуверенно спросила Шарлотта.
— Да. А ты?
Шарлотта сама не знала ответа на этот вопрос. Сможет ли ночь в руках мужчины, которого она едва знает, развеять ее тоску и одиночество? Рядом с Греем она чувствовала себя красивой, уверенной и желанной. Только он смог поддержать ее там, в доме его родителей.