жизнь! А если узнает она… – Я сжал плотно челюсти.
Вот так с желанным счастьем приходит безмерная боль. Один порыв… и ты разрушаешь всё.
Если бы не ведьма и ее дерьмовый отвар!
Да кого я обманываю? Меня подтолкнул зверь, но я мог справиться со своим желанием. Я должен был с ним справиться! Обязан! Сейчас мне это казалось выполнимым.
И теперь я понимаю, что принял правильное решение в тот момент, когда дал брату возможность на полноценную жизнь. Разве я достоин пары?..
– Сделай так, чтобы я не смог больше навредить… – я не посмел произнести имя Валерии вслух. – Я должен быть уверен, что не коснусь ее. Ты поняла, что я от тебя хочу? – Мария попятилась, нервно потирая пальцы, но алчный блеск и азарт в ее глазах невозможно было скрыть даже за страхом.
– Зверь ослабнет, – предупредила она.
– Я понимаю.
– Ты можешь лишиться должности без силы…
– Могу.
– Лишиться уважения Альфы и всей стаи.
На черта уважение стаи, если любимая женщина лишь от одного воспоминания обо мне будет вздрагивать? Ее запах так и преследовал меня, он пропитал мою одежду, впитался в кожу и волосы, я будто был рядом с Лерой все это время, служил напоминанием.
– Сделай уже, как я прошу! – Я налетел на ведьму и потащил ее за предплечье к плите.
Мирно развалившаяся черепаха, среагировала, бросилась со столешницы и спикировала мне в ноги.
– Убери эту дрянь. – Я продолжал сжимать женскую руку.
Черная густая масса шустро оплетала ступни, туго стягивая мои щиколотки вместе.
– А ты отпусти мою руку, волк, – с пугающе ласковой улыбкой ответила Мария.
Я разжал пальцы – фамильяр в ту же секунд стек мерзкой жижей на пол. Черное маслянистое пятно поползло к кухонному шкафу, зацепилось за вертикальную поверхность, протянув щупальце, добралось до столешницы и вновь приобрело вид ленивого пресмыкающегося.
– Я предупредила тебя о последствиях. Ты оценил их в полной мере? – Ведьма одобряюще прошлась ладонью по панцирю черепахи.
– Да.
– Тогда я хочу получить гарантию, что если звериная часть тебя угаснет, то ни ты, ни кто-либо другой из стаи не станет выказывать претензий.
– Я тебе обещаю.
– Пей. – Она приготовила большую кружку и через край кастрюли налила отвар.
Жидкость в посудине пошла рябью в такт дрожи моих рук.
– Еще есть возможность отказаться, Адам.
– У меня ее нет. – Я запрокинул голову, вливая горячую бурду прямо в горло.
Горьковатый вкус обволок язык.
– Придется подождать минут двадцать для полного эффекта.
– И что мне делать всё это время?
Ведьма принялась бережно перетирать уже вымытые стеклянные емкости.
– Подготовься ко сну, прими душ…
– Да ты издеваешься?! – Я столкнул фамильяра со столешницы и впился пальцами в прохладную кромку камня.
– Как хочешь, можешь просто сидеть здесь.
Я не понял, в какой именно момент на мои плечи водрузили бетонную плиту. Мозг продолжал соображать, как и прежде: переживал отголоски близости с Лерой и тут же бичевал себя за минуты счастья. А тело наливалось усталостью и тяжестью. Сам себе я казался неповоротливым и грузным.
Зверь?! Я обратил взор внутрь себя. Зверь был спокоен, он погрузился в дрему.
Я вытянул ладонь, осмотрел её внимательно со всех сторон – никаких изменений. Зрение казалось четким. Взял сухой лепесток из глубокой глиняной чаши и растер его между пальцев – обоняние в норме. Сжал пальцы в кулак и разжал их, призывая звериную часть себя трансформировать кисть руки… а вот тут меня ждал сюрприз. Зверь не откликнулся ни с первого раза, ни со второго, лишь в третий раз я ощутил привычную дрожь и боль рвущихся и тут же срастающихся тканей.
Глава 12
Эрил
***
Эрилу нравилось, как складывалась его жизнь с отъездом Адама. Оборотень больше не чувствовал себя придатком старшего брата, «сбоем природы», «шуткой богов», «чудом выжившим волчонком», «тем – вторым» – его память сохранила еще сотню прозвищ, когда-либо услышанных за сознательную жизнь.
Как же было приятно понимать, что вечером не нужно отчитываться перед Адамом о проделанном за день. Пересказывать слово в слово всё, что было озвучено за столом переговоров, а после выслушивать долгую речь с разбором ошибок.
Оборотень пренебрежительно хмыкнул, вспоминая о брате.
Честный и слишком правильный Адам. Ко всему, за что бы тот ни брался, подходил с раздражающей ответственностью: начиная с подготовки вопросов для обсуждения с потенциальными клиентами и заканчивая опекой над младшим братом. Словно обещание, данное отцу, не потеряло свою силу за двести лет.
Эрил – уже давно взрослый оборотень, но, кажется, его брат-близнец совершенно забыл об этом. Адам словно родился с установкой везде и во всем быть первым, быть лучшим, быть главным. Идеал сына, оборотня, человека, Беты стаи. И когда в его жизни появилась слабость, Эрил не мог поверить своему счастью. Молоденькая, миловидная, хрупкая – это первое, что он узнал о Лере. Но уже через несколько часов после того, как Адам поделился с младшим братом рассказом о своей встрече с истинной парой, Эрил, подергав за нужные ниточки, получил подробную информацию: Карпова Валерия, двадцать четыре года, образование среднее, проживает с родителями, работает официанткой – идеальный вариант. Идеальный вариант, для того чтобы выбить из колеи всеми любимого Адама.
Симпатичная, без особых претензий и перспектив на будущее девушка, как выяснилось позже, с покладистым, даже покорным характером. Эрилу не стоило особо труда очаровать брюнеточку. Он умел произвести впечатление. Когда хотел, конечно. Красивые слова, вовремя поданная рука или открытая дверь, приглашение на ужин, милая безделица из ближайшего ювелирного в подарок, что для оборотня не стоила ничего, а для девушки казалась гарантом серьезных намерений, прогулка по ночному городу, невинный поцелуй у двери дома… – да и все. Эта простая схема сработала и с Валерией.
Большего труда оборотню стоило убедить старшего брата отказаться от избранной. Но и тут Эрил знал какие рычажки привести в движение.
– Я не смогу без нее. Ты должен мне уступить. – Он видел какой эффект оказала просьба на брата.
Ах, какое прекрасное слово «должен».
«Ты должен оберегать своего младшего брата. Он слабее тебя. Брат без тебя не справится, сынок. Вы – семья, – каждая фраза отца била по самолюбию волчонка, и каждую фразу он выносил в душе, взрастив на них обиду и злость. – Ты теперь главный, Адам, береги Эрила».
– Только не говори, что и твой зверь чувствует в Валерии пару?!
Оборотень испытал безмерное наслаждение, глядя в растерянное лицо собеседника, едва скрыв злорадную ухмылку.
– Она мне нужна, – произнес, прекрасно зная, скажи он что-то другое, брат почувствует в его словах ложь. А желание обладать истинной парой старшего брата было самым настоящим. Неподдельным.
– Но… – Адам заметался по комнате. – Я не отдам ее тебе! – прорычал.
Эрила не смутил ответ.
– Наш отец был прав. Он всегда был прав – я слаб, а ты… ты сможешь, Адам. Ты сильный. Ты всегда был сильнее меня. Разве я?..
– Заткнись, Эрил!
– Я помню его последние дни.
– Я сказал, заткнись!
Чувство долга, заложенное с младенчества, жалость к своей никчемной и слабой копии, любовь к матери, сострадание… – да все в тот момент играло против Адама.
– Но… я тебя понял, – Эрил в тот момент отступил.
Но он точно знал, как выглядит угасающей оборотень – так братья потеряли отца.
При потере оборотнем пары первой его одолевает неконтролируемая злость. Легко ли ее изобразить? Да проще некуда. Рычи, громи, не сдерживай оборот, бросайся на соплеменников.
Второй приходит апатия – пожирающее чувство пустоты. И ее детскими глазами видел Эрил. Отец близнецов мог часами сидеть и смотреть в одну точку. Не реагировать ни на слова, ни на действия, отказываться от пищи и сна.
Дрогнуло ли сердце старшего брата при виде осунувшегося лица Эрила? Конечно.
И спустя два месяца Адам присутствовал на свадьбе и церемонии Единения душ собственной пары, но только не в качестве любимого мужчины, а в качестве гостя.
– Обещай, что никогда не сделаешь больно Валерии, – эти слова старший брат сказал своему близнецу. – Она должна быть счастлива – это единственное, о чем я тебя прошу.
– Мог бы и не говорить.
– Нет, не мог.
– Тогда и ты мне пообещай, – попросил Эрил. – Что не отберешь ее у меня.
Губы мужчины изогнулись в болезненной улыбке и произнесли на грани слышимости:
– Клянусь.
Одного тихо произнесенного слова было достаточно оборотню. Уверенность в обещании старшего брата была нерушимой, но и тут Эрил перестраховался, сделал все, чтобы Валерия боялась Адама. Несколько озвученных якобы воспоминаний и глумливых шуток произвели нужный эффект, а Адам своим поведением только укреплял в девушке уверенность в нелюдимости и пренебрежительном отношении к окружающим.
Эрилу неожиданно понравилась семейная жизнь. Лера не надоедала звонками, если он задерживался, встречала его с улыбкой и вкусным ужином, да и вообще принимала любые изменения в своей жизни с благодарностью и высоко поднятой головой. В мелочах находила радость и учила радоваться им своего любимого. Девушка так часто говорила о своих чувствах к оборотню, что и он начал считать себя влюбленным. А почему бы и нет? Покладистая, хорошенькая, готовая следовать за ним и не задавать вопросов.
Да и какова вероятность встретить свою истинную? И создали ли ее боги для Эрила, если не желали даровать даже жизнь? И зачем теперь ему пара, когда есть любящая и преданная супруга?
Возвращение Адама в стаю для младшего брата стало неприятным сюрпризом. Оборотень выскочил, словно черт из табакерки, перекрывая собой проезд до поселка.
«Нужно было притопить педаль газа, – заметил Эрил выходя из автомобиля. – Получил бы хоть каплю удовлетворения».
Если старший брат ожидал на границе поселения, то разговор будет неприятным и не для чужих ушей и глаз. И Оборотень оказался прав в своем предположении, он с ленцой выслушивал предупреждения, переданные Альфой. Вновь Адам взял на себя роль родителя – отчитывал собственного близнеца, словно суровый отец.