Оборотень не шелохнулся и даже не поморщился.
– Ты… – Картинка перед глазами опасно поплыла. – Отпусти! – Дернула руку со всей силы. – Убирайся. Ненавижу, – повторила, едва справляясь с дурнотой.
Казалось, в мою кровь вспрыснули сильнейший яд – я ощущала боль во всем теле. Не было ни одной мышцы, что сейчас не скручивало от напряжения, и ни закуточка души, где не собиралась горечь обиды и злости. Мою ладонь невыносимо жгло, но я размахнулась и нанесла еще один звонкий удар.
Я тихо заохала, жалобно прижимая ладонь к груди, а оборотень продолжал прожигать меня немигающим взглядом.
– Не подходи, – погрозила указательным пальцем в воздухе, наконец освободив руку.
Что происходило в моей голове? Там творился настоящий хаос. Вопросы смешивались друг с другом, а эмоции и чувства превратились в какой-то жутко спутанный клубок. Вот меня жгла злость. Как Адам посмел со мной так подло поступить? Тут же ее гасил стыд. Ведь в ту ночь я предлагала себя, я настаивала, и я не смогла отличить собственного супруга от его брата-близнеца. После приходила боль и понимание, почему Эрил больше не прикоснулся ко мне – он знал о нашей с Адамом ночи. «Но разве я была виновата?» – опять задала себе вопрос. «Была», – тут же ответила.
Я бы, наверное, так и продолжила стоять и смотреть куда-то в пустоту, пока Адам не подошел и не накинул на плечи одеяло.
– Не трогай. – Я передернула плечами, хоть оборотень меня и не коснулся.
– Я хочу продолжить разговор, – произнес мужчина.
– А я – нет. Я не желаю с тобой разговаривать.
Адам больше меня не удерживал, он сделал проще – закрыл своей внушительной фигурой входную дверь.
– Всем было лучше, когда ты игнорировал меня, – сорвалось с моего языка. – Ты хотя бы понимаешь, что сделал?
Оборотень нервно дернул головой и усмехнулся на мои слова, но продолжал слушать.
– Ты обманул меня, ты обманул родного брата. Ты разрушил нашу семью.
– Я не разрушал вашу семью! Ее не… – Он оскалился совсем по-звериному, отдышался и продолжил: – У тебя, Лера, я прощу прощения. И буду просить еще столько раз, сколько понадобится.
– Не нужно, – прервала я речь. – Я хочу войти в дом. Артем может проснуться в любой момент.
– Я услышу.
– Да мне плевать. Пусти меня к сыну! – Пришло моя очередь хватать Адама за предплечье, но не с желанием остановить, а в попытке сдвинуть его с места.
Оборотень игнорировал мои потуги. Я будто сражалась с гранитным монолитом. Можно с легкостью покалечиться, но не добиться желаемого.
– Ты не имеешь права стоять вот тут, – я капризно ткнула нам под ноги. – Не имеешь права распоряжаться моей жизнью. Или решать за меня.
Молчание злило куда больше слов. А в гнев привело то, что я осознала: Адам дает мне возможность выплеснуть эмоции. И если ему казалось, что моя обида пройдет вот просто, то он круто ошибался!
И тут на мужских губах мелькнуло подобие улыбки.
– Смешно? – прошипела я.
– Нет, – наконец монолит пришел в движение и отрицательно покачал головой. – Я просто рад, что ты рядом.
Сейчас я поняла значение выражения: «Потерять дар речи».
Он рад моему присутствию… Моя голова точно сегодня не выдержит и взорвется.
Я набрала в легкие воздуха и долго смотрела на мужчину.
Он сумасшедший. Или я не знаю, как еще объяснить его слова и поведение.
– Рад, что я ненавижу тебя? – выдохнула.
– Рад. И ненависть временна.
– О-о-о, – теперь уже я болезненно и сдавленно хохотала, предприняв вторую попытку убрать оборотня со своего пути.
– И этим касаниям рад. – Адам смотрел, как мои пальцы впиваются ему в кожу.
Я превратилась в оголенный нерв.
– Хватит! Да что тебе нужно?! – спросила я, выбившись из сил.
– Сказать прямо?
– Да!
– Мне нужна ты. Когда успокоишься, мы поговорим, Валерия.
– Но ты мне не нужен, – выпалила я, совершенно не раздумывая. Я была готова отрицать все, что скажет оборотень. Поступать наперекор любым его действиям. Да я едва сдерживала себя, чтобы вновь не размахнуться и не оставить отпечаток ладони на его наглой физиономии.
Но что вот ему мои шлепки?.. Ничего.
– Нужен, – произнес Адам уверенно. – Я же слышу твое сердце, я чувствую твое желание, – добавил он вкрадчиво.
– Боже мой, – выдохнула я и прикрыла стыдливо глаза. Ну кого я пытаюсь обмануть? Правильно, себя. Мне не привыкнуть к возможностям оборотней. К их чуткому слуху, отличному зрению и острому нюху. С ними – это быть опутанной проводками детектора лжи двадцать четыре на семь. – Это ничего не значит, – произнесла я упрямо.
– Значит.
Адам решил вывести меня из себя.
– Совершенно ничего. Самая обыкновенная физиология, – с этими словами я подняла голову и изобразила из себя храбрую взрослую женщину.
«Лера, только не отводи взгляд и не смотри на его губы, что изгибаются в недвусмысленной улыбке», – приказала себе.
Оборотень склонил голову и прошептал мне на ухо:
– Я тоже с той ночи ни с кем не был. Я понимаю, о чем ты говоришь.
– Меня это совершенно не интересует! – выкрикнула я, отшатываясь.
В опровержении своих же слов в голове я подсчитывала, сколько же месяцев прошло.
Больше года!
– Что ты так на меня смотришь? – теперь оборотень забавлялся.
– Ничего.
Ну, конечно. Так и я поверила, что здоровый красивый мужчина будет ограничивать себя в близости из-за…
– …меня? – спросила я вслух.
Мужчина вопросительно вскинул брови.
– Твоя личная жизнь меня не интересует, – пролепетала я непослушными губами. – Вот это я хотела сказать.
Адам улыбнулся и произнес:
– А меня твоя интересует. – Но тут же растерял всю веселость. – Лер, – позвал он меня и сделал это так, что по моим венам будто потекла лава. – Ты мне сейчас не поверишь, но ты – моя. И всегда ей была.
– Что ты несешь? – я попыталась прервать очередную порцию бессвязных слов.
– Мы предназначены друг другу богами.
– А Эрил? – вопрос вырвался сам. – Он мне говорил то же само, что и ты сейчас.
Упоминание о младшем брате сделали мужчину раздраженным.
– Он соврал.
– Зачем?
– Хотел отомстить мне. – Адама потряхивало.
– Глупость, – фыркнула я. – Я не верю.
Не дожидаясь реакции на мое заявление, я медленно склонилась поднять одеяло.
– И если говорить начистоту… – А говорить не встречаясь взглядом с оборотнем, было куда легче. – Я не верю ни тебе, ни Эрилу. Вы путаете увлеченность с чем-то большим. – Я встряхнула одеяло, свернула и обняла его двумя руками.
– Ты ошибаешься! – рыкнул Адам.
– Я уверена в своих словах, как никогда. В вас, оборотни, говорят инстинкты. Они сильней, чем у простых людей. Это я смогла заметить, пока жила здесь. Вы более открыто демонстрируете чувства – не скрываете. Злость, ласка – всё гипертрофированное. Вы как дети, что ещё не научились контролировать свои эмоции. Потасовка, драка ничего не значат для вас – вы так спускаетесь пар и доказываете, кто сильней. Разве это не инстинкт?
«Лера, замолчи!» – кричал разум. Нашла время и место, когда отчитывать Адама.
– Так вы воспринимаете и влюблённость. Чуть увлекся – ты моя… – я даже осмелилась изобразить мужскую хрипоту в голосе. – Ой! – пискнула, крепче прижав спасительное одеяло. – Адам, – позвала тихо и жалобно.
Тело мужчины несколько секунд сотрясало, словно его пробило молнией. Я позволила себе моргнуть, а когда открыла глаза передо мной возник огромный зверь.
Зверь переминался с лапы на лапу, будто готовился к прыжку. Массивный, с крупной головой, широкой грудью и крепкими конечностями. Он шумно вдыхал воздух и так же шумно выдыхал, изучал меня, поскуливал, порыкивал, словно беседуя с самим собой.
Я крепче прижала одеяло, не решаясь сдвинуться с места. Надеюсь, в это странной беседе, человеческая и звериная половины договорятся между собой.
– Адам, – позвала.
На звук моего голоса волк пришел в движение, грациозно ступая по клочьям одежды, разбросанным на дорожке.
– Ты меня пугаешь, – произнесла я. – Что ты хочешь сделать? – Я остолбенела и наблюдала за размеренными и красивыми движениями зверя. – Адам, – пискнула, ощущая тепло чужого тела.
Боже мой, сегодня я точно лишусь рассудка!
Огромный волчий лоб уткнулся мне в бок. Жесткая шерсть щекотала кожу, а от тела животного исходило невероятное тепло, словно я стояла у натопленной печки. Волнительно, страшно и приятно.
Эрил никогда не позволял касаться его зверя, да я и не горела желанием класть руку на морду хищника, даже если под ней скрывался собственный супруг. А сейчас я скосила взгляд и тайком, совсем незаметно, погладила темное ухо указательным пальцем.
Зверь заурчал, пугая меня.
– Я больше не буду, прости, – заверила я, забыв, как дышать.
Волк фыркнул и подладился о мой бок.
– Понравилось? – спросила я.
Я получила в ответ что-то невнятное, но очень похожее на человеческое «да».
Моя рука коснулась волчьей головы смелее. Погладила между ушей, потрепала немного.
– Никогда бы не поверила, – я прошептала себе под нос, – что буду гладить оборотня.
Зверь осмелел, поднял голову, ткнул меня в шею мокрым носом, лизнул, а я нервно расхохоталась, бочком отступая к двери.
Моя нервная система еще не готова к подобным… ласкам.
Я медленно протянула руку и взялась за дверную ручку.
– Не-е-ет, – прорычал волк, отпихивая меня.
– А ну, фу! – рявкнула я, пугая себя и Адама.
«Теперь он точно откусит мне голову!» – в затуманенном разуме мелькнула шальная мысль.
Шерсть на загривке зверя встала дыбом, из волчьей груди вырвалось недовольное рычание.
– Наш разговор закончен, – пан или пропал – я решила продолжить общение в том же тоне. – Там, – не делая резких движений, подняла указательный палец, – спит мой сын…
– …сын… – прорычал зверь.
– И я к нему должна вернуться. Уходи. – Как же крепко я прижимала к себе одеяло, если бы оно было живым существом, я бы точно его задушила. – Уходи! – повторила строго.