— Разрушить мою жизнь, если я не стану подчиняться. Рано или поздно я выведу вас из себя, и вы… сорветесь, — поудобнее уселась на сидение.
— А ты этого добиваешься, да?
У меня присутствует чувство самосохранения, и мне вовсе не наплевать, что со мной будет. Я уже все спланировала на случай, если он решит избавиться от меня.
— Я смогу прожить одна, — с гордостью произнесла я.
— В самом деле?
— Легко, — так же легко произнесла. — У меня проплачена учеба, и я смогу жить у подруги сколько мне захочется. Да и работу я смогу найти.
Вика без проблем сможет пристроить меня на свою работу, замолвив за меня словечко. Мы это уже с ней обсуждали, хоть она и склоняет меня к примирению с моим чертовым опекуном.
— Мм… а ты все это время планировала?
— Не то чтобы… да, — призналась я. — Вы же не думали, что я и после смерти отца буду жить, как в клетке?
Я любила своего отца, но его старания оградить меня от всего перешли все границы. Мне двадцать лет, но я еще совсем не жила. Тотальный контроль преследовал меня особенно последние годы, когда у отца диагностировали рак. Я тогда не поверила… Думала, что ничто и никогда не сможет сломить его. Привыкла, что мой родитель все и всегда решает, но болезнь его не пощадила, несмотря на то, что он столько боролся, тщетно цепляясь за надежду.
— Ты придумала себе эту клетку, Арина.
— Нет, не придумала. Только она открылась, как вы снова меня в нее садите, — прошипела я. — Вам, вижу, доставляет это удовольствие.
— Нет.
— Тогда чего вы хотите? Почему вы согласились на это?! — кажется, я созрела для открытого разговора. — Зачем вы тратите свою жизнь на меня и на беготню за мной? Если вы сейчас снова заговорите о моем отце я… я… я выпрыгну из машины.
Я бы не сделала этого. Только пугала. Однако он таких шуток не понимает, потому заблокировал мою дверь.
— Не нужно мне угрожать ценой своей жизни, — и я закатила глаза. Снова он хочет уйти от ответа. А я… так больше не могу. Он, наверное, думает, что мне все еще нужно время, чтобы справиться с горем, но я уже вполне готова воспринимать реальность такой, какая она есть.
— Тогда скажи уже, какого хрена тебе от меня надо?! Спать я с тобой не буду! Сразу говорю!
Ну вот, я сказала это. И снова обратилась к нему на ты. Невольно вышло. Я нарушаю свои собственные принципы.
Глава 4. Пока ты в моей жизни — ничего не наладится.
А я все жду, когда он начнет все это отрицать с экспрессией. Но он не делает этого, даже голову ко мне не повернул, взгляда не бросил. Тут и вывод напрашивается.
Честно, я ждала что-то вроде: «нет, Арина, ты что?! Господь с тобой! Как тебе такое в голову вообще пришло?». Но нет… Артем, черт его подери, Сергеевич, молчит, уставившись на дорогу.
— Молчать будешь? Супер. Я все поняла, — уткнулась виском в окно авто. — Ты зря тратишь свое время на меня. Я скорее яду приму, чем…
— Я разве что-то сказал? — ох, наконец-то, а то я уже думала, будто сама с собой разговариваю. — Ты права. Дело не только в твоем отце. Но сначала, было только в нем.
Вот как… Я бы послушала эту захватывающую историю о таинственном долге моему отцу.
— Что он для тебя сделал? Даже представить не могу. Ты выглядишь таким… самодостаточным.
— Тебя это не касается, — а это было грубо.
Я всегда знала и чувствовала, что есть в этом человеке что-то темное, что прям-таки рвется наружу. Сейчас в его голосе и взгляде я увидела и услышала намек на это.
Мы остановились. Чертова пробка после полуночи. Все куда-то торопятся, у всех свои жизни, и каждому из них я завидую. Все эти люди вольны делать то, что им хочется. А я элементарно не могу выйти сейчас из машины и хлопнуть дверью. Не могу! Он же догонит и остановит меня! Только зачем? Сам похоже не знает.
— Я тебя освобождаю от долга моему отцу, — глупый ход с моей стороны, но я не устану пытаться. — Серьезно. Забирай его деньги, акции, что там еще у него есть, понятия не имею. Но забирай! Меня только оставь в покое.
— Это все твое.
— Не мое. Жизнь даже мне не принадлежит. И не говорите мне, Артем Сергеевич, что я не готова к взрослой жизни, — закатила глаза. — Я и не собиралась продолжать дело отца. Мне нужно-то всего ничего для жизни. Я… я никогда не любила жизнь, которой жила.
Не любила жить так, будто я являюсь частью чего-то важного. Не хочу я оправдывать чьи-то надежды.
— А твой отец об этом знал?
— Знал. Моя мама была обычной. У нее была обычная жизнь до встречи с моим отцом. Она меня понимала… — не могу без грусти вспоминать о том времени. — Но и она умерла. Вся моя жизнь — это нескончаемые похороны, которые никогда уже, кажется, не прекратятся. А тут еще ты… — прикрыла веки и откинулась на спинку сидения.
Мы медленно, но верно продвигались вперед. Господи, я готова ехать вечно, лишь бы не возвращаться в эту тюрьму, а когда я окажусь в ней, то буду мечтать поскорее заснуть, чтобы проснуться и убраться на учебу на целый день. А выходные… как же я их ненавижу.
— Успокойся, Арина. Не все так плохо, — к черту его утешения. — Так будет не всегда. Подожди немного, и все наладится.
— Пока ты в моей жизни, — процедила я сквозь зубы, — ничего не наладится.
— Знаешь, тебе пора уже определиться, как ты ко мне будешь обращаться, — похоже, я не могу определиться. Когда срываюсь на него, сразу же обо всем забываю. — Ты можешь звать меня просто по имени.
— Нет, Артем Сергеевич, не буду я звать вас просто по имени, — скрестила руки на груди.
Артем промолчал. Да, про себя, в своих мыслях, я называю его просто по имени. Ну а что ему со мной препираться? Я же не заткнусь. Эмоции сейчас зашкаливают. Я и броситься на него могу. Честно, была такая мысль уже тогда, когда он только появился на пороге квартиры подруги. Только кому бы я, что доказала? Репутация истерички даст ему повод еще тщательнее за мной приглядывать.
За час мы добрались до моей так называемой тюрьмы, организованной специально для меня. Ну, это я перегнула. Он тут и до меня жил.
Ненавижу этот дом. Точнее то, где он находится. На отшибе, за городом. Где если я буду орать как резанная, то никто меня не услышит. Вокруг, конечно, есть и другие дома, но расстояние слишком велико.
— Я к себе. Разблокируй дверь, — нервно дергаю дверь за ручку. Не хочу находиться с ним рядом дольше, чем это необходимо.
— Возвращаюсь к началу, Арина, — он без этого не может.
Поучительная речь перед сном. Он не старик, но ведет себя именно так. Это, наверное, потому, что я уже ни раз выводила его из себя и пыталась сбежать. Но это были обычные вылазки к разным подругам. Он еще не знает, что у меня есть в планах кое-что посерьезнее. Вика права, что бы я ни сделала, он не убьет меня. Так что я не устану делать эти попытки.
— К какому еще началу, Артем Сергеевич? — смотрю устало, будто вот-вот усну.
— Больше не делай так, как делала сегодня. Это очень глупо.
— Ну, раз вы так просите, то да, конечно, не буду, — пожимаю плечами. — А сейчас я пойду спать. В ваш дом. Как вы и хотите. Так может, откроете уже дверь, а то время уже позднее?
Если разобраться, то меня подписали как под недееспособную. Я уже все прошерстила в интернете. Однако не рискую дать этому делу ход. Не готова бороться за свою свободу через закон. Боюсь, ничего у меня не получится. Только бежать.
— Уйди с моих глаз, Арина, — бросил Артем, а мне и не обидно. Все-таки разблокировал дверь.
— Ну, вы сами предлагаете мне пить вашу кровь, Артем Сергеевич. Так что, злитесь лучше на себя, а еще лучше, хорошенько подумаете, надо ли вам этом, — дергаю за ручку и выскакиваю из машины.
Глава 5. На войне все средства хороши.
На следующий день…
Я полюбила учиться. Правда, полюбила. Ведь теперь проводить время в стенах университета самое счастливое и свободное для меня время.
Но Вика сумела и его омрачить. Весь перерыв после первой пары она расспрашивала меня о том, как со мной обошелся мой фальшивый, абсолютно ненужный мне опекун.
— Хочешь знать? — оперлась плечом о стену. — Тебе правда интересно?
— Очень! Он вчера так посмотрел на тебя, что казалось, что как только вы выйдете за дверь, он разорвет тебя на части, — может у него и правда в мыслях есть такое.
— Нет, было кое-что похуже, — поджала губы. — Провел воспитательную беседу, а потом этот маньяк всю ночь не спал и ходил по коридору мимо моей двери. Туда-сюда, туда-сюда… — замотала головой. — Я… я не выспалась, — зевнула. — Планирую поспать на философии. Ты как на это смотришь?
— Ну, ты спи, а я попереписываюсь с соседом, — улыбнулась Вика. — О, звонок. Пошли, — подхватила меня под руку и повела к лестнице.
Я правда не выспалась. Мне не давал заснуть страх, а еще и наш разговор по дороге никак не шел у меня из головы. Он ведет себя так, будто пытается меня защитить. И это пугает меня. Он выглядит одержимым. С каждым днем становится только хуже. И я должна свалить прежде, чем он совсем слетит с катушек.
Он написал мне сообщение как раз-таки на философии, когда я поставив книгу на ребро пыталась тайком заснуть в самом последнем ряду аудитории.
Помню, как я удивилась ему первому сообщению. В тот же день я записала его Артемом Сергеевичем в контакты, потому что среди моих знакомых уже есть Артемы, а тут выглядит так, будто это телефон какого-то препода с кафедры. Меня устраивает.
— Когда закончатся занятия?
Уже представила с каким выражением лица он писал это, и если я сейчас из вредности не отвечу, то не удивлюсь, что он и сюда заявится, чтобы меня опозорить. О моем стремном положении пока что знают только единицы. Так вот пусть так и остается.
— Как только, так сразу.