– Может, ей на яхте захотелось покататься...
– Знаю я эти катания!
– Но ведь она так и не покаталась на яхте!
– Откуда я знаю?
– Ты хочешь сказать, что вчера ночью спал и ничего не видел...
– Да, спал! Очень устал и лег спать!
– Как же так, Макс! Ты узнаешь, что твою возлюбленную купили, как проститутку. И после этого ложишься спать?
– Да! От обиды!.. Я поставил на ней крест и лег спать!
– В каком смысле, в прямом или в переносном? Может, ты сначала столкнул ее с обрыва, а потом лег спать?.. Это ревность, Макс, банальная ревность. Убийства на почве ревности случаются довольно часто. И надо сказать, что за них много не дают. Мой тебе совет, Максим Батькович, завтра пойди в поселковое отделение милиции и чистосердечно во всем признайся. Явка с повинной значительно смягчает наказание. Получишь три-четыре года лагерей, через два года выйдешь по амнистии...
– Да не убивал я Ладу!
Макс испуганно попятился. Но Степан вовремя схватил его за руку и чуть ли не силой затащил за калитку. От греха подальше.
– А кто ж тогда ее убил?
– Не знаю! – затравленно выпалил дворецкий.
– Но ты же говорил, что господин Сафронов во всем виноват!
– Говорил! И сейчас готов это сказать!.. Но вы же подумаете, что я пытаюсь переложить вину на него... А ведь он виноват!.. Или он, или его церберы... Они же купили Ладу! Они, а не я!
– Ты видел, как ее скидывают с обрыва?
– Я ничего не видел! Ничего!
– И где ты находился в момент убийства?
– Где... Я не знаю, когда ее убили...
– Почему ты так уверен, что ее убили?
– Но вы же сами сказали...
– Нет, ты изначально считал, что это убийство!
Степан хорошо помнил, с чего начался его первый с Максом разговор. Дворецкий выразил желание самолично найти убийцу Лады... Но это ничего не значило. Возможно, он был уверен, что Ладу убил Сафрон или кто-то из его людей...
– И сейчас считаю...
– Предположительно, Лада погибла в промежутке от трех до четырех часов ночи. Где ты в это время находился? – спросил Степан.
– У себя в комнате, – нервно ответил Макс.
– И, конечно же, спал!
– Нет... Хотел заснуть, но не получилось... Страдал я. Понимаете, страдал!
– Ну что ж, страдалец, придется тебе снова отправиться в свою комнату. И смотри не вздумай удариться в бега... Ситуация такая, что доказательств твоей вины нет. Только мотивы и предположения, а на этом далеко не уедешь. Но если ты сам вдруг далеко уедешь, то тебя объявят в розыск. И доказательств не потребуется, чтобы взять тебя под стражу. Так что иди к себе и не делай глупостей...
Макс был только рад исчезнуть из виду. Он скрылся в доме, а Степан остался во дворе. Закурил.
Ситуация в самом деле непростая. Или Сафрон непонятно зачем Ладу со скалы сбросил. Или Макс это сделал из ревности. А может, она сама упала... Шла на яхту да свалилась. Может, ветром сдуло, может, выпила для храбрости... Степан думал, что она от калитки влево, в сторону его дома, ушла, прежде чем упасть. Но ведь силу ветра он не учитывал. А ветер ощутимый был, если верить Палкину. Может, от калитки ее унесло... Может, у нее стодолларовую купюру из рук выдуло, а она от жадности за ней кинулась – и... Смешно так думать, но Степан должен был отработать все, даже маловероятные, версии...
В окнах кляевского дома горел свет. Во дворе никого. Но Степан недолго оставался в одиночестве. Хлопнула дверь, и на крыльце появился Сафрон. Не останавливаясь, направился к задней калитке, прямо на Степана. Но его самого не замечал. Задумался. Одет по погоде – джинсы, легкий свитерок. Вещей с собой нет. И жены не видно. Но ясно, что к яхте идет... Уж не Палкин ли ему позвонил, да во всем признался. Вот и удирает Сафрон...
Степан вышел из тени, перегородил ему путь.
– Леша, куда ж ты на ночь глядя?
– А-а, Степан Степаныч... Не спится, да?
– Да вот, посты проверяю...
– Какие посты?
– Ну, как яхта охраняется... Нормально охраняется, скажу тебе. Ребята твои начеку. И бардака нет. В смысле, баб на яхту не водят...
– Так это, у меня с этим строго... – нервно дернул щекой Сафрон.
– Да и где здесь баб взять? Все замужние. А твои соколы только с незамужними... С Ладой, например...
– Это ты о чем, Степаныч?
– А свидетель у меня, Леша есть. Не буду говорить кто, но есть. И свидетель этот слышал, как твой Палкин договаривался с Ладой. И она согласилась. За триста долларов. Обязалась в два часа ночи быть на яхте...
– Палкин?! Пал-Палыч, что ли?.. Вот пройдоха, а!.. Ну его-то понять можно, скучно на яхте без бабы... Так Лада согласилась, да?.. Надо было мне с ней закрутить. Триста баксов я бы нашел, не проблема...
– Так для тебя он и договаривался. Сказал, что Алексей Викторович покататься с ней хочет... А кто у нас Алексей Викторович?
– Вот гад, еще и моим именем прикрылся! – возмутился Сафрон.
– Ну, это ты с ним разбираться будешь. А я с убийством, считай, разобрался. Ты, Сафрон, девочку заказывал. К тебе на яхту она должна была прийти...
– Степаныч, это же фуфло полное! Не заказывал я Ладу! Да и зачем? У меня же Ленусик!..
– И в два часа ночи тебя на яхте не было?
– Нет, конечно! Спал я! Как убитый спал!.. Да ты у Ленки спроси, если не веришь!
– А она не спала?
– Ну не знаю... Может, и спала... – замялся Сафрон.
– Но я все равно у нее спрошу, не возражаешь?
Сафрон только открыл было рот, как снова хлопнула дверь. Фонарь над крыльцом высветил его жену. Ленусик со всех ног неслась вслед за мужем.
Степан предусмотрительно сменил позицию – встал так, чтобы его не было видно из-за Сафрона.
– Та-ак! Вот ты где? – истерично взвизгнула Ленусик. – И с кем ты здесь?!
– Здравствуйте, Елена Павловна!
– А-а, это вы, Степан Степаныч! – Ленусик мгновенно сменила гнев на милость.
– А вы думали, кто?
– Думала!.. Только задремала, а этот кобель уже с цепи сорвался...
– Кто кобель?! – возмутился Сафрон. – Я на яхту иду!
– На яхту?!.. И кто там у нас на этот раз? Маша? Юля?..
– А в прошлый раз кто был? Лада? – хлестко спросил Степан.
– И Лада была бы... – в запале ляпнула Ленусик.
– Была бы, но не дошла, так?
– Она-то?! Она-то, может, и дошла...
– А кто не дошел?
– Кто не дошел?.. Э-э, а вы зачем это спрашиваете? – Только сейчас до Ленусика дошло, что в своем обличительном порыве она фактически сдала своего мужа. Или саму себя...
– А затем, что Лада погибла. И вы прекрасно это знаете...
– Знаю... Но Леша здесь ни при чем!
– А я не говорю, что ваш муж в чем-то виноват. Не он же договаривался с Ладой. Палкин с ней договаривался. За триста долларов ее купил... Для себя, наверное, да?
– Для себя, – обескураженно кивнула Ленусик.
– А может, для вашего мужа?
– Ну нет, Леша у меня святой человек!..
– Истинный ариец, прекрасный семьянин... – добавил за нее Степан.
– Представьте себе!
– А вот свидетель утверждает, что Пал-Палыч покупал Ладу для вашего мужа...
– И кто такой этот свидетель? – ее брови возмущено взметнулись вверх.
Сафрон не догадался об этом спросить, а жена сразу же поставила вопрос ребром. Ну и хватка у нее...
– Это не важно.
– Как это не важно?!!.. Важно!.. Может, этот ваш свидетель и убил Ладу?.. А Леша ни в чем не виноват.
– Но факты свидетельствуют против него...
– Какие факты?! Подтереться этими фактами можно!.. Хотите знать, почему?
– Ну и почему?
– Да потому что я всегда знаю, что на уме у моего мужа. Он вчера ночью сходил на яхту, привел с собой Пашу Палкина. Я сразу поняла, зачем... Он думал, что у него жена дура. Думал, что меня легко обмануть... Вкусный вчера был коньячок, мой дорогой? – злорадно глядя на мужа, спросила Ленусик.
– Еще б не вкусный, я за него такие бабки отдал!
– А спать как после него захотелось, да?
– Ну да, захотелось... Так сто пятьдесят лет коньяку – каких-то пятьдесят капель, и с ног снесло...
– А зачем пил? – язвительно спросила Ленусик. – На свидание же собирался...
– Да не собирался я никуда...
– Хватит врать!.. В общем, коньяк здесь ни при чем. Он, конечно, крепкий. Но я туда еще немного адональчику добавила...
– Чего?! – взъярился Сафрон.
– Да, мой родименький, это был тот самый адонал, который ты мне хотел скормить! Чтобы я крепко спала, пока ты кобелировал с этой сучкой...
– Ну ты и стерва!
– Может быть! Но я тебя, мой дорогой, от статьи спасла!.. Так что, Степан Степанович, наш глубокоуважаемый Алексей Викторович вчера ночью спал зубами к стенке... Не верите, можете у него анализы взять. Завтра. Снотворное же не сразу из крови выводится...
Степан вспомнил, что и Дмитрий жаловался на сонливость. И жена его спать хотела. Еле-еле до постели добрались...
– И кто пил коньяк? – спросил он.
– Все пили! – широко улыбнулась Ленусик. – В том числе и я... И у меня анализы можете взять...
Анализы анализами, но и без того картина прояснилась. Теперь понятно, почему Райский Хуторок до самого полудня представлял собой сонное царство. Видно, Ленусик от души всыпала снотворное в коньяк. Хотела мужа усыпить, и ради этого не постеснялась угостить коньяком всех... И Савчуков напоила, и Кляевых... Дело в общем-то подсудное. Но максимум, что ей грозит, – это штраф по минимуму. И то, если это дело вообще когда-либо попадет в суд...
– Елена Павловна, я бы взял у вас анализ мозговой пункции, – насмешливо и с осуждением посмотрел на нее Степан.
– Ой, только давайте без этого!.. – поморщилась она.
– Почему вы следователю о коньяке со снотворным не сказали? – спросил он.
– А потому, что этот следователь не смог прижать к стенке моего Лешика. Поэтому я ничего ему и не сказала, а то бы Леша меня по стене размазал... А вы его прижали. Вот я и сказал. Теперь он меня к той самой стенке... Ласково и нежно, да, Алексей Викторович?