Прощаюсь с визитером, тот уходит, поджав губы, явно не понимая поводов для такой моей требовательности.
– Таир Маратович, к вам Герман Шефер, – сообщает секретарша.
Ну уж нет, вот его точно не хочу сегодня видеть. Специально не заехал на фирму Германа сегодня. Чтобы дать и себе и Марине передышку.
Она запретила мне приезжать к ней. Крикнула в сердцах, но все равно задела за живое.
– Скажи, сегодня не могу с ним встретиться. Завтра приеду сам к нему в офис. Так, стоп, нет, послезавтра.
Потому что завтра – поездка к Давиду. То, что никак нельзя отложить.
– Хорошо, Таир Маратович.
Герман конечно придет в ярость, но мне плевать. Мы давно не приятели. Пора ему это понять.
Глава 16
Бывают дни, когда все идет вкривь и вкось, и, пожалуй, сегодня именно такой. Визит Шефера выбил меня из рабочего графика. Не могу отбросить раздражение. Думаю о том, что если бы тогда, в Сочи, Герман бы не увез мою женщину, все могло получиться иначе.
Я понимаю, что это эгоистично. Герман помог ей в сложной ситуации за что я должен быть благодарен. Только не выходит. Все сложнее видеть Шефера рядом с ней. Помогать сохранить их фирму. Зачем я на это подписался?
Слишком много противоречивых эмоций.
Все из-за вчерашнего визита к Марине. Ей удалось довести меня до крайней точки кипения.
Да, я безумно ее ревную. Бешусь, что вокруг неё куча мужиков, которая только увеличивается, отодвигая меня в сторону!
Мы должны быть вместе. Я готов на все, чтобы добиться этой невероятной красивой чувственной женщины. Хочу, чтобы у нас была настоящая семья. Хочу ещё детей от Марины. Стану хорошим отцом для Лизы.
Может быть, я излишне оптимистичен, но мне показалось, что девочка получше в этот раз отреагировала на мое присутствие. Да, как настоящая женщина она не упустила возможности уколоть. Рассказала о новом поклоннике Марины. Та смутилась ужасно. Она так мило краснеет, даже этот момент в ней невероятно притягателен, сводит меня с ума.
В результате сижу в своём кабинете в офисе, пялюсь перед собой, как влюблённый мальчишка, проигрывая в голове снова и снова прикосновение мягких губ Марины к моим губам.
Что бы случилось дальше, не помешай нам ее помощница?
Не могу перестать фантазировать об этом.
Как снимаю с Марины одежду.
Мы оказываемся в ее спальне…
Тут некстати вспоминаю разговор с пожилой женщиной, няней детей, которая прервала нас. Марина сразу убежала в детскую, магия исчезла, я понял, что в данный момент мне лучше всего убраться восвояси, но женщина, кажется Светлана, преградила мне дорогу.
– Ты молодец конечно, стараешься ее вернуть, дитё у вас, а значит, безусловно, имеешь огромное преимущество перед остальными, – начинает говорить доверительно, изумляя меня прямотой и непосредственностью. – Ты хитер, ловок, в прошлый раз появился вперёд соперника, отличный ход. В таком деле без маневров никак. Только знаешь, некрасиво, что даже цветочка вшивого ни разу не привёз. Неужели денег жалко? Я все молчала, все ждала может сам догадаешься.
С удивлением смотрю на женщину, посмевшую отчитывать меня вот так просто.
Внезапно доходит, что она права. Я редкий кретин. Ни разу в голову не пришла такая простая и банальная вещь как букет цветов. Слишком много о других вещах думал. Чувствовал дикое раздражение что как мальчишка интригую чтобы опередить Германа, перехватить Марину. Не думал, что буду вот так соперничать, локтями распихивать конкурентов. В бизнесе – да. Но не в личной жизни.
В конце концов, Марина взрослая женщина, и должна хорошо понимать, чего хочет на самом деле. Уметь сделать выбор между мужчинами.
На самом деле все совершенно иначе. Марина хрупкая и ранимая. Ей нужны поступки, доказательства любви. Прежде всего – развод. Я ускоряю этот процесс, как только могу. Снова договорился встретиться с Диной. Попробую убедить ее, что расставание нам обоим пойдет на пользу. Откупные будут огромными, но плевать. Сейчас для меня нет ничего важнее свободы.
– Я вас услышал, – произношу холодно. – Хорошего вечера, – огибаю женщину, рассматривающую меня недовольно, иду к двери.
Неприятно, когда тебя как мальчишку отчитывает малознакомая женщина. Я даже от собственных родителей советов давно не приемлю. Но она сказала вещи, о которых я по-настоящему задумался.
– Дорогой, я вся извелась! – восклицает мама.
Очень просила встретиться с ней на обеде, рассказать, как обстоят дела у Давида. Я не мог отказать ей. Мы пересеклись в любимом мамином ресторане.
– Все будет хорошо. Шанс есть, это самое главное.
– Хорошо, насчет Давида ты меня успокоил. Но я еще очень переживаю по поводу встречи с Мариной, – вздыхает.
– Понимаю. Это пройдёт. Потерпи, осталось несколько дней.
– Вдруг она передумает? Я могла бы поехать к ней на квартиру, как в прошлый раз. Я с ума схожу, нет сил терпеть. Это же мой внук, а я ни разу не видела его… и по Лизоньке очень соскучилась.
– Мам, прошу не нужно самодеятельности, – осаживаю твёрдо. – Марина специально так решила. Она сама приедет к вам, в оговоренное время. Пойми, она хочет сохранить личное пространство. Думаю, мы должны уважать это ее решение.
– Да, конечно, Я понимаю. Конечно, мы сделаем так, как удобно Марине, – поджимает губы мать, явно чувствуя обиду. – Ведь мы так виноваты перед ней, – вздыхает. – Думаешь, я об этом смогу забыть?
– Хорошо. Спасибо, что понимаешь.
– Она ведь привезёт с собой Лизу?
– Об этом я тоже ничего не могу сказать. Давай двигаться постепенно, не форсировать события.
Марина
Нельзя было позволять ему целовать себя!
Это безумие!
Появление Светланы Федоровны спасло меня в последние секунды, перед окончательным падением в бездну.
Взяла сына на руки, укачивала, а саму трясло от противоречивых эмоций.
Пока не услышала, как хлопнула входная дверь, не могла успокоиться.
Меня ждала бессонная ночь, ворочалась в постели и никак не могла уснуть.
Поцелуй все усложнил между нами. Думаю, Таир должен это понимать. Нельзя больше допустить такой момент слабости!
Только зря я сочиняла речь об этом по дороге на работу – Байратов там не появился. На следующий день тоже, а Герман был со мной крайне недружелюбен и холоден.
В конце концов я запретила себе возвращаться к этой теме. Держаться подальше от них обоих – для меня только к лучшему. Да и дел накопилось так много, что мне было совершенно не до размышлений об этих мужчинах.
Приближался день встречи с семейством Таира. Он позвонил накануне, предложил подвезти меня. Я согласилась. Это потребовало усиленной работы над собой. Все равно логика подсказывала, что избегать с ним общения – не вариант. У нас общий сын, Таир хочет принимать участие в воспитании, а я не собираюсь этому препятствовать. Ради Матвея. Эти двое должны общаться свободно, много. Невозможно не признать, что к сыну Таир относится предельно серьезно.
Что бы там ни было, семья у Байратова очень достойная. Пусть и повели себя со мной жестоко.
– Нервничаешь? – спрашивает глухо, когда сажусь на заднее сидение.
Таир за рулем, видимо ожидал, что сяду рядом. Но я предпочитаю безопасное расстояние, поэтому устраиваюсь сзади. Только и здесь мне не по себе – мы встречаемся взглядами в зеркале заднего вида.
– Немного, – признаюсь откровенно. – Зато Матвей в прекрасном настроении, – целую малыша, устраивая его в детском кресле.
Таир позаботился, установил его в своем мерседесе. Это тронуло меня. Говорит о заботе и серьезных намерениях.
Да, отступать Байратов явно не собирается.
Вчера вечером курьер привез ко мне домой огромный букет красных роз. Таких красивых, что я даже прослезилась. Правда сначала опешила, потом решительно уверяла курьера, что это ошибка и цветы не для меня.
Пока не нашла записку.
Всего лишь одно слово. Лаконичное.
Прости.
Я всегда считала себя равнодушной к цветам и подаркам, но этот момент почему-то очень сильно подействовал психологически. Закрывшись в ванной, я ревела и не могла остановиться.
– Мам, помнишь, ты обещала что не будешь плакать? – строго говорит Таир, когда заходим в дом и нас встречает все семейство.
– Помню, помню. Я столько успокоительного приняла, слона усыпить можно. Ты мой сладкий! Как я рада… Боже мой, Таир, как он похож на тебя в детстве. Просто копия… – Тамара Тимуровна утопает в эмоциях.
Я сильно нервничаю. Не потому что боюсь что меня обидят – нет, даже мысли такой не допускаю. Рядом Таир и он привез меня не для того чтобы здесь в негатив окунуть. Изначально было ясно что семья будет просить прощения.
Вот только от этого ничуть не проще. Я же не железная.
Тогда, в Сочи, я привязалась к этим людям. Сколько ни старалась держать дистанцию – не вышло. Они были очень добры ко мне.
Так что сейчас чувствую ком в горле.
Тамара Тимуровна забрасывает меня вопросами. Сначала чувствуется неловкость, но вскоре проходит. Ей все интересно про внука. Малейшие детали.
– Как жаль, что Лиза не приехала.
– У нее сегодня урок рисования. Она не захотела пропускать.
– Понимаю. Конечно, она не скучает по нам, и мы это заслужили. Таир рассказал, что девочка травмирована прошлым. Это так ужасно. Я ломаю голову как загладить вину.
– Нужно время. Думаю, все решится. Я сама виновата. Когда мы уехали, то не говорили на эту тему. Я была погружена в другие переживания. Узнала, что беременна… – прерывисто вздыхаю.
– Прости нас пожалуйста, Марина, – Тамара Тимуровна всхлипывает.
– Вам не за что просить прощения. Вы относились к нам очень хорошо.
– Я почти каждый день перед сном проигрываю в голове ту сцену! Мы повели себя ужасно.
– Давайте не будем об этом.
– Ты не сможешь нас простить.
– Я не считаю, что вопрос надо ставить таким образом. Давайте лучше забудем. Начнем отношения с чистого листа. Всем будет так проще.