Смотрю на Миронова.
Данил, мы любили друг друга. Помнишь? Да, это была любовь, я знаю. Всё было по-настоящему.
Я молчу.
Он был намного старше. Был груб и строг, и я боялась его. Кричала в лицо, что ненавижу. Что не буду рожать. Что у меня есть другой.
А сегодня он узнал, что у меня есть дочь, которая по срокам может быть его. Кожей чувствую, что он бесится. Так сильно бесится.
Пронзает мысль: возможно, не только мне эти восемь часов показались пыткой?
На его лице — мертвая маска.
Данил делает шаг вперед.
Я вздрагиваю. Боюсь его. Боюсь до смерти. Закрываю глаза и вспоминаю.
Как он приехал и просил дать ему шанс. Умолял. Говорил, что любит, что без меня не может.
Я думала, что беременна от другого, и прогнала его. Для его блага. Он женился на Злате. Между нами так много обид и ненависти, что не следует общаться. Некоторые вещи простить невозможно!
Сердце колотится на разрыв. На глаза слёзы наворачиваются.
Чувствую, как руки Данила касаются моей талии. Большие, крепкие. Вновь вздрагиваю. Теперь он это ощущает, но не останавливается. Подходит еще и склоняется. Меня окутывает запах его туалетной воды. Незнакомый, будто горьковатый, но при этом приятный. И какой-то будто волнующий. Я неосознанно приподнимаюсь на цыпочки. Втягиваю носом. Когда так близко — запах становится знакомым. Я слишком хорошо помню, как пахнет его кожа.
Данил обнимает крепче.
Я поднимаю глаза и смотрю на него. А он на меня.
Его руки на моей пояснице.
Жар его тела окутывает.
Данил так давно ко мне не прикасался... столько лет.
Он смотрит на меня. И начинает двигаться под музыку. Мое сердце колотится.
Данил не улыбается. Он женат! Нельзя-нельзя-нельзя! У него другая женщина. Кольцо на пальце сверкает. Классическое, из красного золота. Практичное.
Боже...
Мне было так страшно. Всё это время.
И сейчас тоже. Сейчас особенно!
Медленно и очень неуверенно я кладу ладони на его плечи, готовая в любой момент отдернуть их. И сжаться в комочек!
Ничего страшного не случается.
Тогда я смелею. Обнимаю его за шею. Делаю еще один шажочек вперед и прижимаюсь. Кладу голову Данилу на грудь, сдаваясь. Прося поддержки и помощи.
Всё еще готовая ко всему. Начиная с грубого слова и заканчивая ударом.
Он наклоняется ко мне. Горячее дыхание обжигает лоб. Его дыхание. Я напрягаюсь всем телом, а потом вдруг... расслабляюсь.
И становится хорошо! Спокойно. Он прижимает меня так, будто не отпустит. Никогда не отпустит. И кажется, что мне восемнадцать. Что ничего не случилось. Мы с ним вдвоем где-то на краю мира, в дешевой гостинице. Каждый день в новой. Так спокойно, как в то время, мне с самого детства не было.
Данил чуть ведет головой, касается губами моего виска. Мы танцуем. Я обнимаю его крепче, ощущая, как каменеет хватка его рук. Сердце сейчас из груди выпрыгнет.
Безумие. Голова кружится.
Мы ведь просто танцуем. Мы просто... Минута — и песня закончится.
Вдруг я чувствую толчок и резко оборачиваюсь. Следующее, что вижу — это лицо Лёши. Искривленное злостью. Ужас пронзает насквозь. Я вскрикиваю.
Данил быстро отстраняется, делает шаг вперед. Лёша бросает на меня взгляд, от которого кровь стынет. А потом кидается на Данила.
Глава 15
Отрезвление происходит мгновенно.
Я не в прошлом. Мне давным-давно не восемнадцать.
И я уж точно не имею права на опрометчивые поступки!
Стыд жжет щеки и глаза, щиплет нос. Не следовало трогать Данила, не следовало позволять ему прикасаться ко мне!
Ни разу в жизни не видела Алексея агрессивным! Он кидается вперед и толкает Данила, тот налетает на барную стойку спиной. Гремит стекло, окружающие кричат. К мужчинам бросается охрана, расталкивая гостей. Кто-то на кого-то случайно натыкается и получает сдачи! Данил толкает Алексея в грудь. Тот делает несколько шагов назад, чтобы не упасть.
Музыка останавливается.
— Угомонись ты, блядь! Ничего не случилось! — рявкает Данил.
— Сука, ты какого хера ее трогаешь?! — орет Яшин.
Все на него смотрят, а потом на меня.
— Ты че себе позволяешь?! Думаешь, весь мир тебе принадлежит? Вали обратно на свой хутор! Или я лично тебя туда отправлю!
— Заканчивай истерику. Всё хорошо. — Данил показывает ладони, как бы демонстрируя, что всё в порядке. — Алексей, извини. Я не прав. Не повторится.
— Пошли на улицу! — делает резкое движение головой Яшин. — Мне на хрен не нужны твои извинения! Ну улицу! — вопит он. — Слабо?!
Лёшу хватают за руки, но он вырывается.
— Ссышь? Еще раз увижу тебя рядом с ней... убью! Жену свою трогай!
Мои глаза округляются. А терпение Данила, видимо, лопается. Он прищуривается и выдает с вызовом:
— Я сам как-нибудь разберусь, кого и когда мне трогать. Если ты не уймешься, отцу твоему позвоню.
Алексей краснеет до кончиков ушей. Размахивается и вновь кидается на Данила. Слышится удар. Следом звуки борьбы.
Охрана их растаскивает, я уже ничего не понимаю.
— Всё, полегчало?! — доносится откуда-то громкий голос Миронова.
Я закрываю лицо ладонями и спешу на улицу, по пути забирая пальто. Завтра нужно будет прийти и заплатить за вино и воду. Я не забуду! Еще и чаевые оставлю. Какой стыд. Как позорно!
Обнимаю себя зябко.
Ужас! Какой невообразимый кошмар! Два идиота!
Сердце колотится. Всё понимаю: ревность, эмоции. Я была не права совершенно! Но устраивать скандал и драку в публичном месте... это неправильно.
Уже у крыльца отеля слышу Лёшин голос:
— Марин! Марина! Стой!
Оборачиваюсь и качаю головой. Ускоряю шаг.
Алексей в три прыжка догоняет у двери. Он собран, глаза диковатые, но уже не злые. Кажется, успокоился.
Лицо целое, к счастью.
— Марин, поговорим? — спрашивает. — Это важно.
Меня слегка лихорадит. Слегка... это слабо сказано.
— Если ты догнал меня, чтобы оскорблять... или тоже хочешь ударить, то лучше сразу уходи, — говорю, и слезы наворачиваются. — Я устала и не хочу разборок. Так получилось. Я была расстроена! Тебя не было, ко мне пристали какие-то парни. Данил вступился и пригласил на танец. Если бы знала...
Мне грустно! Невыносимо грустно, что всё так случилось! Данил Миронов — он не просто моя первая любовь. Он словно болезнь! Мужчина, который однажды внезапно появился в моей жизни, а потом ни в какую не оставлял в покое! Каждый раз я прощалась с ним навсегда, и при каждой новое встрече внутри петарды взрывались всеми цветами радуги! Безумие. Он... мое слабое место. Я столько глупостей с ним совершила, потому что отказать ему не могла.
Но я научусь отказываться. Должна научиться!
Говорю Лёше быстро:
— Оставь меня в покое.
— Марин, прости, — произносит он примирительно. Дорогу перегораживает. — Прости за то, что устроил. Перемкнуло. Давай поговорим. Я прошу тебя, не уходи. Не бросай меня сейчас. Прошу тебя, давай пройдемся? Я не собираюсь тебе угрожать. Мне просто... — Он отворачивается, но я замечаю, что его глаза краснеют. Сердце сжимается. Алексей добавляет: — Мне плохо.
— Если... — Я мешкаю.
Алексей не выглядит опасным. Ему плохо, и мне тоже. Качаю головой.
— Ладно, пройдемся. Только недолго.
К себе в номер я возвращаюсь к половине двенадцатого. Мама звонит и сообщает, что Мира проснулась, плачет, меня зовет. Мы с Лёшей в фойе его отеля как раз сидим, разговариваем. Слышу плач Миры и проклинаю себя!
Вскакиваю, к выходу бросаюсь. Лёша меня провожает, благо быстрым шагом идти минут десять-пятнадцать. Клюет на прощанье в щеку. Большего не хочется пока, да и времени нет.
Бегом по лестнице взлетаю на нужный этаж, нахожу мамин номер и наконец забираю плачущую Миру. Губы к ее лбу прижимаю — не горячая. Слава богу, не заболела! Увидев меня, малышка сразу успокаивается и замолкает.
— Что-то приснилось, наверное, — растерянно шепчет мама.
— У нее так бывает. Всё хорошо, — успокаиваю я, качая Мирусю. — Всё, мам, спасибо. Я дальше сама.
— Может, у меня останетесь?
— Нет, я пойду к себе. Уложу ее и сама лягу. Спасибо еще раз, мамуль. Очень выручила.
— Утром пиши, как проснетесь. Помогу на завтраке.
— Спасибо. До завтра.
Я обнимаю Миру крепче и спешу к себе в номер. Когда дверь закрывается, чувствую облегчение. Наконец-то мы с дочкой наедине. Я привыкла к такому, люблю проводить с ней время, чтобы нас никто не трогал.
Недолго ношу Миру на руках, потом укладываю в постель и сама укладываюсь рядом.
— Ну всё, мама тут. Придумала себе свидание, да? — шепчу я. — Глупость такая. Надо было никуда не ходить, а с тобой остаться. Вдвоем нам хорошо. Никаких нервных потрясений. Только счастье и любовь.
Мира быстро засыпает. Я целую ее в щечки, лобик, носик. Не удерживаюсь. Еще раз прислушиваюсь к ощущениям — температуры точно нет.
Какой же трудный был день! Бесконечный, изматывающий. А этот танец с Данилом... Мурашки бегут, как вспомню. Он чужой женатый мужчина, у него всё хорошо. У нас же любовь с Лёшей. У нас прекрасно всё было, пока Данил не появился! Я обидела Лёшу незаслуженно. Сказала сейчас, что нам лучше расстаться. Он ответил, что не отпустит, и будет бороться.
В груди всё сжимается, болит. Сколько же я глупостей в прошлом совершила! Не думала, что всё так сложится. Моя Мира, моя маленькая девочка сейчас словно граната. Правда о ней, подобно взрыву, встряхнет всех причастных.
Но Мира — не оружие, а всего лишь маленький ребенок, которого нужно беречь от потрясения.
Укутав дочку, я иду в ванную. Ополаскиваюсь под душем, натягиваю пижаму. Сердце всё еще колотится, мне неспокойно.
А еще я очень хочу есть. Лёша предлагал, но на адреналине голод не ощущался. Сейчас же меня пополам скручивает.
Включив фонарик на телефоне, шарю по тумбочке и нахожу несколько детских печенюшек в пачке. Мы покупали продукты, но они у мамы в холодильнике на случай, если Мира проголодается.