Наивно было надеяться, что Мира станет играть в своей комнате за закрытой дверью. Она не привыкла к таким площадям. Что уж и говорить, я сама все еще нервничала.
***
Следующим утром я спускаюсь на первый этаж, скептически оглядываюсь и понимаю, что гостиная не такая и огромная... как подумалось изначально. Пойдет.
Дома тихо и почему-то хорошо. Мирослава дрыхнет в обнимку с Данилом наверху. Раисы Германовны и Светланы нет: я попросила прийти к двенадцати, чтобы немного похозяйничать самой. Отдышаться.
Вообще, стоит подумать о том, не сделать ли женщинам выходные. Пока не поняла, чего мне хочется.
Порыскав по шкафам, я нахожу турку, кофе, сковородку...
Из холодильника достаю масло, яйца, сыр, ветчину. Почему бы не встретить Данила завтраком?
Кухню заливает свет из большого окна, выходящего в сад, весеннее солнышко активно здоровается, приходится даже немного опустить жалюзи.
Я пританцовываю, напевая что-то свое.
Уже через несколько минут кухню наполняет бодрящий аромат кофе и звуки скворчащей яичницы. Я нарезаю сыр и так увлекаюсь, что пропускаю момент, когда Данил спускается с лестницы.
Стремительно подходит ко мне и обнимает со спины. Вздрагиваю сначала, испугавшись. Следом он наклоняется и целует меня в щеку, шею. Тогда я хватаю его пальцы, сжимаю изо всех сил и лишь потом запрокидываю голову ему на грудь и расслабляюсь.
Объятия становятся крепче. От удовольствия я дрожать начинаю. Сразу. Я думала просто, что это утро не может быть лучше. Ошибалась.
— Хозяйничаешь? — слышу его голос.
— Доброе утро, Данил, — отвечаю с улыбкой. — Как спалось?
— Отлично. А тебе?
Его губы вновь скользят по моей коже, руки гладят живот.
— Тоже...
Кровь в венах закипает, я дышу чаще.
— Даня... — шепчу возмущенно, упираясь руками в стол.
— Куда сбежала утром? — его хриплый голос окутывает новым теплом. — Думал, составишь мне компанию в душе.
— Хотела завтрак приготовить, — поясняю, смутившись. — Я запомнила, что в девять придет управляющий, планировала успеть как раз.
— Ого-о, — тянет Данил.
Это «ого» мне обо всем говорит. Сейчас будет секс.
Едва плиту успеваю выключить, как Даня разворачивает меня к себе и впивается в губы. Возбуждение мгновенно пика достигает. Я отчаянно Даню за шею обнимаю и прижимаюсь всем телом. Мой.
— Ты уверен?
— Хочу тебя, щас сдохну.
Я воздух ртом ловлю, и мы снова горячо целуемся.
— Мира? — задыхаюсь я, когда его губы ползут ниже и прижимаются к ключицам.
Данил стягивает лямку моего платья и накрывает рукой грудь.
— Я поглядываю в видеоняню, — говорит он быстро.
Это всё, что я хотела услышать. Больше не могу сопротивляться. Дома так заманчиво тихо и просторно. Утренняя заторможенность только усиливает потребность в близости.
Я пальцами в его волосы зарываюсь и расслабляюсь полностью. Лишь ощущая, как сердце колотится, как кожа горит, как внутри все плавится. От счастья.
— Даня, а управляющий? — спохватываюсь вдруг.
— Я успею.
— А я?
Слышу смешок и улыбаюсь. Данил облизывает мою грудь, втягивает в рот напряженный сосок. Я губы кусаю, чтобы не стонать громко.
Так безумно! Господи! Поверить не могу, где мы это делаем!
Кофе шипит на плите. Перед глазами темнеет от возбуждения.
Данил резко меня под бедра подхватывает и на стол усаживает. Подол длинной юбки задирает и губами к животу прижимается.
— Какая ты вкусная, — бурчит он. — Хочу больше.
— Эй! Завтрак — это вообще-то не я! Хоть и на столе... Ай!
Я на локти откидываюсь и глаза закатываю. Его поцелуи влажные, нетерпеливые. Данил пупок мой языком обводит несколько раз подряд. Одной рукой обнимает меня, второй — сдвигает стринги в сторону.
Я чувствую прикосновение языка к лобку и впиваюсь пальцами в поверхность стола. Сердце бахает, между ног все пульсирует.
Данил опускается ниже... Боже!
Влажно и горячо. Становится так сильно приятно! Мое дыхание учащается, оно намного чувственнее стонов и криков. Данил нежно целует клитор. Обводит его языком.
— Даня, Данечка, — шепчу я, закрывая глаза. Приподнимаю ногу и носочком в плечо ему упираюсь.
Он стонет от возбуждения, беря меня ртом быстрее.
Я сама дрожу! Хочу его. Горячий язык лижет меня там с удовольствием. Прерывистое дыхание касается самой нежной кожи. Меня похотью окутывает, как одеялом, я свою принадлежность этому мужчине чувствую.
Настойчивый, требовательный, бесцеремонный.
— Нравишься ты мне пздц как, Маринка-а, — довольный голос Данила новой волной жара по коже прокатывается.
Данил жадно вылизывает меня между ног, а потом так же резко, как начал, отрывается. И со стола стягивает.
— Быстрее, — шепчет.
— Ноги не держат, — жалуюсь я, с ума сходя, за шею его хватаю. Не понимая, чего ему хочется. Лишь бы трогал. Лишь бы еще...
— Падай на стол.
Данил меня разворачивает, толкает к столу и наклоняет. Подол вновь летит вверх.
Я глаза закрываю и дышу. Представляю его голого с эрекцией и губы облизываю снова и снова.
Вторжение сзади заставляет замереть и расслабиться. Данил заполняет меня быстрыми толчками. Я знаю точно, что ему там влажно, что он скользит. Знаю, что ему очень хорошо.
Мы любим друг друга долго и сладко, наслаждаясь каждой секундой. Периодически успеваем трогать и целоваться. И снова двигаться. Пока оба не достигаем пика.
Потом отдышаться не можем. Воду пьем из одного стакана. Тоже быстро, давясь, по очереди. Она по лицу стекает и на платье капает. Я такая неуклюжая, конечно. Лохматая, разнеженная!
Данил смотрит и улыбается.
Потом он на стул садится, я к нему на колени бегом. К груди льну, успокаиваюсь. Чувствую, как его сердце колотится. Как крепкие руки меня в капкане держат. Как мир вокруг нас кружится, а мы в самом лучшем месте на земле находимся.
— Я люблю тебя, — говорит Данил меланхолично, лениво растягивая слова.
— И я люблю тебя. Мне надо... прости, я в ванную, — шепчу, чувствуя, как между ног влажно становится.
Данил, конечно, себе ни в чем на отказывает.
Я спешу в ближайший санузел. А когда, приняв душ, минут через десять возвращаюсь в кухню, вижу отдаленно знакомого мужчину лет шестидесяти пяти, по-свойски сидящего за столом.
Ой! Ой-ёй!
Окно открыто на проветривание. Данил, в рубашке и черных джинсах, смотрит вдаль с умным видом. Его щеки все еще порозовевшие, губы чуть припухшие. Он невероятно красив и сексуален.
Я замираю на мгновение, залюбовавшись. Потом спохватываюсь и приветливо здороваюсь с гостем:
— Доброе утро.
Данил оборачивается. В его глазах до сих пор лихорадочный блеск. Он кончил, но не успокоился. Если бы мы были вдвоем, уже снова занимались бы любовью.
Данил гасит эмоции и произносит спокойно:
— Иван Ильич, отец Павла и мой управляющий. Иван Ильич, это моя Марина.
Он подходит ко мне и обнимает со спины, впивается губами в щеку, потом бросает взгляд на Ивана Ильича. Я могу только догадываться, что Данил показывает этим жестом. И становится неловко.
Я, конечно, в курсе, кто такой Иван Ильич. Управляющих Кулака заочно в станице знали все. Но мужчина, скорее всего, обращает на меня внимание впервые.
— Здравствуйте, — говорит Иван Ильич с улыбкой. — Вот и познакомились. — Он вскользь оглядывает меня с головы до ног.
Пусть оценивает на здоровье. Вид у меня прекрасный, я в зеркало раз пять посмотрела, чтобы удостовериться.
— Мы тут завтрак готовим, — сообщаю я.
— Да, вижу, — соглашается Иван Ильич. Стреляет глазами на плиту.
Я делаю то же самое и вмиг краснею до кончиков ушей! Потому что... яичница сгорела. Кофе убежал и теперь повсюду.
— Осваиваюсь с новой плитой, — пожимаю плечами. — Не так-то это просто. Пойду дочку проверю.
Я резко поворачиваюсь и спешу отсюда прочь. Данил догоняет у лестницы.
— Мы в кабинет, Мариш, где-то на час. Завтракай спокойно. Девушки придут к двенадцати и займутся обедом.
Девушки — это Раиса Германовна и Светлана.
— Хорошо. Вам принести что-нибудь?
— Не нужно, я сам. Отдыхай.
— Как скажешь. Ноги... все еще дрожат.
Кривая улыбка растягивает его пошлые губы.
— Ты огонь. Просто невероятная.
Я смеюсь, потом обрываю себя и шепчу растерянно:
— Думаешь, он всё понял? Что мы трахались только что.
— Да ниче он не понял, старый хрен. Забей. Всё шикарно. Я взбодрился лучше кофе. Пойду работать.
— Ладно. Верю. Увидимся.
— Ага.
— Даня? — окликаю я. — Ты просто мечта.
Данил самодовольно подмигивает мне и возвращается в кухню.
Глава 45
В обед у нас разместилась целая толпа людей! Я боялась, что в последний момент что-то случится и вечеринка сорвется. Мне объявят демонстративный бойкот, Данил расстроится, я расплачусь, мы поссоримся...
Но гости всё шли и шли, пока я не начала волноваться, что стульев не хватит.
К счастью, в доме Кулака мебели оказалось предостаточно.
Десять пар, многие с детьми. Ближайшее окружение Данила — его управляющие, менеджеры, инженеры. Они все явились якобы потому, что босса давно не было, соскучились.
Но, зная Данила, очень что-то в этом сомневаюсь*.
Скорее, всем этим людям не терпелось посмотреть на его дочку. Девочку, которую Миронов так быстро и легко признал. И которую привез домой.
Ну и на меня заодно.
Мирослава покраснела и растерялась от внимания и количества подарков. На радостях она даже позволила другим детям брать ее игрушки сколько угодно. Так много всего было! Столь безграничная щедрость совсем ей не свойственна, но что уж говорить — я саму себя не узнавала в новой роли. Гостеприимная, терпеливая, добрая.
Наши с дочкой жизни изменились так круто, что повлекли за собой перемены и в нас самих.
Не могу сказать, что все гости вели себя душевно и открыто. Себе на уме местные, народ такой. Кому, как не мне, знать? Сама из того же теста.