Крис смотрит на нас, и в ее глазах блестят самые настоящие слезы.
— Поздравляю, Лизочка!
А я ловлю себя на том, что жду, когда же прозвучит команда «Стоп! Снято!». Я сниму этот чужой ободок и смогу сбежать домой.
Глава 27
Лиза
После росписи возвращаемся в отель только за чемоданами. Спускаемся в холл.
— Мы летим в Инсбрук, — объявляет Алекс. — Я забронировал бизнес-джет, так что ужинать будем уже дома.
В аэропорту нас ждет небольшой частный самолет. Сотрудник терминала помогает загрузить багаж. Мы проходим в салон.
Внутри пахнет кожей и кофе. Алекс переговаривается с пилотом на немецком, я с любопытством оглядываюсь вокруг.
Я впервые в салоне частного самолета. Это Кристину не удивить перелетами на бизнес-джетах.
Здесь на удивление просторно. Наверное, потому что рационально использовано довольно небольшое пространство салона.
Сажусь в мягкое удобное кресло.
— Полтора часа, и мы в Инсбруке, — говорит Алекс, усаживаясь напротив.
Украдкой бросаю взгляд на его руку. На безымянном пальце сверкает кольцо, мужчина время от времени трогает его, проворачивает. Словно проверяет, на месте ли, никуда ли не делось.
Мне проверять не надо, я его чувствую как оковы, сковавшие руку. И сердце.
— Ваша мама живет в Инсбруке? — спрашивает Кристина.
— Нет. Она живет в Халль-ин-Тироле. Туда мы поедем на машине.
Я отворачиваюсь и смотрю в окно. Говорить не хочется. Да и не о чем.
Самолет поднимается в воздух, и я закрываю глаза. Мне кажется, проходят секунды, но чувствую легкое касание и открываю глаза.
— Через пять минут садимся, — говорит Алекс, — просыпайся.
Во взгляде, направленном на меня, столько всего необъяснимого, что я поспешно отворачиваюсь к иллюминатору.
В Инсбруке в аэропорту оказывается, что нас ждет машина Алекса. Он сам садится за руль.
Халль-ин-Тироль выглядит как настоящий городок с открытки — дома с резными балконами, вывески с витиеватыми буквами и горы, нависающие над городом грозными стражами.
Алекс сворачивает автомобиль на небольшую улицу и тормозит возле высокого дома с белыми стенами, темной черепичной крышей и большими окнами. На фасаде — резные ставни и кованая вывеска с фамилией Эдер. К дому ведет аккуратная дорожка из камня.
Алекс помогает мне выйти из машины, Кристина выходит следом, с любопытством оглядываясь.
Он открывает дверь и улыбается.
— Добро пожаловать домой, фрау и фроляйн.
В холе дома нас встречает женщина в юбке и светлом свитере. Седые волосы аккуратно собраны в пучок, на плечах мягкий кардиган. Она улыбается, сильно прищуривая глаза.
— Александер, мой мальчик, — зовет она, и в голосе звучат нотки нежности. — Наконец-то ты приехал.
Не знаю, чего я ждала, но при виде пожилой фрау все страхи улетучиваются. Напряжение отпускает, и только теперь я понимаю, как волновалась.
Алекс подходит к женщине, обнимает.
— Мама, это Лиза, моя жена, — говорит негромко, показывая в нашу сторону. — Это Кристина. Она теперь тоже часть нашей семьи. Девочки, это моя мама, Эльза Эдер.
Фрау Эльза медленно идет к нам, опираясь на руку Алекса. Смотрит в нашу сторону, только теперь я замечаю, что ее взгляд не фокусируется.
— Лиза, деточка, какая ты красивая, — говорит фрау Эльза. Ее голос дрожит, но в нем столько радости и тепла, что у меня в горле встает ком. — Ты не представляешь, как я ждала этого дня. Я так счастлива, что у меня теперь есть невестка. И внук будет, да? — она кивает в сторону моего живота. — Кристина! Я так ждала вас!
Мы с Крис быстро переглядываемся. Ее лицо болезненно перекашивается, я окидываю взглядом холл.
Светлый пол, светлые стены, деревянные поручни по периметру. Алекс замечает мой взгляд. Смотрю на него вопросительно, и он утвердительно кивает. Наклоняется и говорит шепотом так, чтобы слышала только я:
— Это для мамы. У нее зрение слабое. Ей так проще передвигаться по дому.
— Проходите в гостиную, а я пока распоряжусь накрывать на стол, — говорит фрау Эльза.
— Давайте мы с Кристиной поможем, — спохватываюсь я, но она машет рукой.
— Нет, что ты, детка, не вздумай. Дом у нас большой, я одна бы не справилась. У меня есть несколько помощниц по дому. Они все делают, но я должна сама проконтролировать. Особенно перед приездом сына.
— Я пока принесу чемоданы. Мама, не перетруждайся, — Алекс усмехается и идет к выходу.
Фрау Эльза кивает. Как только он выходит, поворачивается ко мне, ее глаза блестят.
— Я так счастлива, что ты здесь! Александер такой хороший, такой правильный мальчик. А какой заботливый! Вот посмотри, в этом доме он все сделал для меня. Этот дом — его подарок. Он будет хорошим мужем, ты никогда не пожалеешь, что вышла за него замуж, моя девочка!
Она уходит по коридору, держась за поручни, а я направляюсь в гостиную.
Там очень уютно — теплый свет, мягкий диван с подушками, вязанные пледы, фарфоровые фигурки на полках. И фотографии, много-много фотографий.
Алекс в детстве, Алекс в подростковом возрасте, Алекс в молодости. Алекс в форме, в костюме, в джинсах и шортах с майкой. Алекс с друзьями, на природе, на отдыхе, в ресторане. Алекс улыбается, Алекс серьезный, Алекс задумчивый.
Все фото аккуратно вставлены в рамки, часть стоит на полках, часть висит на стенах.
Я внимательно всматриваюсь в каждое фото, и тут замечаю краем глаза, как Кристина застывает у одной из полок. Ее пальцы трогают стекло. Лицо бледное, глаза округлились.
Смотрю на подругу, она ловит мой взгляд, но ничего не говорит. Только еще больше бледнеет.
— Крис, что случилось? — тихо спрашиваю, но она не отвечает. Молча качает головой и отходит от полки с фотографиями.
Как раз за нами приходят и зовут ужинать.
В столовой большой стол накрыт вполне по-праздничному. Запах домашнего мяса вызывает зверский аппетит, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на еду.
Фрау Эльза сидит во главе стола, Алекс садится рядом со мной.
Эльза улыбается, глядя на нас.
— Я так счастлива, что ты женился, Александер. Ты всегда слишком много работал. А теперь у тебя есть жена и будет ребенок. Разве это не подарок судьбы?
Алекс отвечает ей коротким кивком.
— Да, мама. Все получилось именно так, как я хотел.
Я не знаю, как реагировать. Отворачиваюсь и смотрю в тарелку. У меня не хватит духу сказать этой милой женщине, что я вышла замуж за ее сына от безысходности.
Тем временем фрау Эдер снова обращается к нам.
— Я приготовила комнату для Кристины, — говорит она мягко. — А вам постелила в спальне Александера. Теперь это ваша общая спальня.
Я чуть не давлюсь. Алекс серьезно кивает.
— Спасибо, мама. Ты всегда все делаешь правильно.
После ужина стараюсь как можно дольше оттянуть момент, когда нам с Алексом придется остаться наедине.
Еще совсем рано. Зачем так рано ложиться спать? Придумываю с десяток способов.
Например, мы могли бы посвятить время рассматриванию фотографий. Я готова потратить несколько часов, пусть только фрау Эльза никуда не уходит и подробно отчитается по каждому фото — где, когда и кем оно было сделано. А лучше вдобавок с мини-историей.
Но как только ужин заканчивается, фрау Эльза извиняется и медленно поднимается к себе, держась за поручни.
Кристина сразу же начинает зевать, всячески демонстрируя усталость. И если бы у меня хватило совести обвинить ее в притворстве, красные от недосыпа и напряжения глаза говорят сами за себя.
Алекс просит помощницу показать Крис ее комнату. Кристина молча следует за женщиной, даже не оборачивается. Я так же безмолвно провожаю ее взглядом.
Мы с Алексом остаемся вдвоем, и воздух сразу становится густым. Вязким. Тягучим. Он плывет, окутывает меня, закручивает в кокон. Обволакивает.
Алекс не спеша направляется ко мне. Знает, что я уже никуда не денусь. Его взгляд тяжелый, цепкий. Он тоже обволакивает вместе в воздухом, вплетается в кокон.
Ощущаю, как спина непроизвольно выпрямляется, пальцы судорожно сминают ткань блузки.
Алекс подходит ко мне, наклоняется. Прямо передо мной оказывается раскрытая ладонь, перевернутая вверх. Широкая крепкая ладонь с сильными пальцами.
От забытого ощущения дежавю бросает в дрожь.
— Пойдем, — звучит хриплый голос над ухом, — я покажу тебе нашу комнату.
У меня перехватывает дыхание, но я прикладываю усилия, чтобы взять себя в руки.
Я не должна поддаваться. Это всего лишь гормоны, а Алекс слишком привлекательный мужчина. Но я его не люблю, так что…
Опираюсь на предложенную руку, но как только встаю, сразу руку убираю.
Алекс не делает попытки ее удержать, лишь едва заметно двигает уголком губ. Словно хочет хмыкнуть, ухмыльнуться. Сказать «Куда ты денешься!»
И не на английском языке сказать…
Дико хочется потереть кожу в месте прикосновения. Кажется, что там химический ожог — так печет. Но я иду вперед и начинаю подниматься по лестнице. Алекс идет следом.
Даже если бы я не видела этого, я бы это чувствовала. Каждый шаг отзывается в груди тяжелым гулом.
Перед нами длинный коридор. Алекс слегка касается моей спины, направляя. Касание короткое, но этого достаточно, чтобы меня пронизало электрическим разрядом.
Здесь несколько дверей. Алекс открывает одну из них, слегка отступает, пропуская меня вперед.
За дверью просторная светлая комната, в ней пахнет свежим бельем и легким древесным ароматом, смешанным с запахом вербены.
Иду внутрь, сердце колотится.
Алекс заходит следом. Я стою спиной, но улавливаю каждое его движение. Мое тело как сплошной радар, пронизанный датчиками — реагирует на малейшее колебание в окружающем пространстве. И это происходит не на физическом уровне, а гораздо глубже.
Я слышу его дыхание, угадываю стук сердца. Я даже пульс его чувствую.
Почему? Если посчитать, сколько всего времени мы провели вместе, не наберется и полной недели.