Стараюсь не смотреть на кровать, подхожу к зеркалу. Здесь очень милый туалетный столик, явно новый. Видно, что его привезли совсем недавно.
Алекс медленно подходит со спины ближе, пол скрипит под его шагами. Он останавливается почти вплотную, и от этого меня бросает в дрожь. Запах его кожи, чуть терпкий, смешивается с моим собственным запахом, и у меня подгибаются колени.
Крупные ладони просовываются под живот и мягко его накрывают, придерживая и меня, и малыша. Упираюсь руками в столик, смотрю в зеркало на Алекса.
Он тоже на меня смотрит. В его глазах странная мягкость, но я откуда-то понимаю, что она обманчива.
В нем чувствуется что-то хищное, опасное. А ведь раньше этого не ощущалось. Что изменилось?
Стою застывшая, будто парализованная. Мне немного страшно, но в этом страхе есть что-то притягательное. Словно я в клетке, и в то же время сама не знаю, хочу сбежать, или нет.
Мужская рука скользит по моему плечу к шее и дальше к виску. Откидывает с лица прядь волос. Медленно, явно проверяет, как я на это отреагирую.
Рука возвращается обратно, пальцы чуть задерживаются у ключицы, и все внутри замирает.
Он мне прямо сказал, что наш брак не будет фикцией. Не сегодня, так завтра. И сейчас в глазах теперь уже своего мужа я все это читаю.
— Ты моя жена, Лиза, — говорит он ровным голосом, но в нем сквозит что-то, от чего по спине пробегает холодок. — А я твой муж. Тебе нужно ко мне привыкнуть.
Он наклоняется ближе, запах его кожи чуть горьковатый. Его рука снова скользит мне по волосам, заправляет прядь за ухо. Алекс прячет лицо в моих волосах, шумно втягивает ноздрями воздух.
— Ты устала, тебе нужно отдохнуть, — говорит негромко. — Ложись. Я пойду поработаю.
Он отпускает меня с видимой неохотой, отступает на шаг, продолжая смотреть в зеркало. Взгляд все такой же тяжелый. Неподъемный.
— Спокойной ночи, Лиза, — говорит наконец и уходит, закрыв за собой дверь.
И только тогда я выдыхаю, как будто все это время не дышала. В комнате витает стойкий аромат его одеколона. Сажусь на кровать и механически разглаживаю край одеяла.
Это теперь мой муж. Мой муж. А я его жена.
Глава 28
Алекс
За окном давно ночь, но я так и сижу в кресле, откинувшись на спинку. Просто так сижу. Курю.
А нет, уже не курю. Сигарета сгорела почти до фильтра.
Гашу ее в керамической пепельнице, стоящей на краю стола.
Давно ее не видел. Видимо, мать убрала в шкаф, а теперь снова выставила, как будто знала, что мне понадобится.
Мать, мать. Мама. Мне надо привыкать так ее называть даже в мыслях. Может когда-нибудь перестану чувствовать себя гребаным предателем.
На мгновение закрываю глаза. Веки тяжелые, но спать не хочется.
Странно было бы, если бы хотелось. С учетом, как я закидывался всю эту неделю стимуляторами и под завязку заливался кофе.
Провожу ладонью по подбородку. Щетина колется, как наждак. Надо бы побриться, но руки не стоят. Лиза все равно к себе не подпустит, а просто так не хочется.
Хочется просто замереть в этой тишине, позволить телу забыть, каково это — быть все время на стреме.
Хотя если бы она только позволила… Я за секунду все нахуй сбрил и стал бы как младенец. Даже ноги бы сука побрил, вдруг ей щекотно. И на груди бы депиляцию сделал…
Последние дни ощущались как в ебаном тумане. То ли неделя прошла, то ли один бесконечный день.
До сих пор не верится, что мы расписались. Что Лиза теперь моя жена, принадлежит мне и больше ни одна падла ее у меня не отнимет.
Я не собирался ее запугивать, не хотел, чтобы так все получилось. И ублюдок Золотарев еще умоется кровавыми соплями за то, что посмел ей угрожать. Но приходится признать, что все сложилось так, что мне не пришлось ее долго уговаривать.
Теперь она здесь. В комнате наверху. В моей сука спальне.
Неудержимо тянет выпить. Я не пил с тех пор, как чуть не сдох от блядских «магнитных бурь». Кстати, до сих пор оттуда нет никаких вестей.
А пора бы.
Встаю, иду к бару. Он полный, я об этом позаботился. Он и до этого не пустовал, но ассортимент захотелось сменить под себя.
Наливаю виски, сажусь обратно в кресло. Первый глоток — обжигающий, второй идет мягче.
Тело медленно расслабляется, дыхание выравнивается.
За плотными шторами угадывается силуэт гор. И тихо. Настолько тихо, что слышу, как тикают часы где-то в гостиной на полке.
Этот дом чужой. Комнаты чужие, чужие запахи. Я долго к нему привыкал, но так и не привык.
Разве что кресло подо мной скрипит знакомо, я в нем дольше всего просидел. Мать очень старалась сделать все, чтобы мне было комфортно…
Медленно вдыхаю и выдыхаю. Нужно начинать разгребать. Для начала получить гарантии безопасности. Здесь, в Австрии, мы относительно защищены, но это временно.
С документами проще. Они все официальные. И Лиза, и Крис защищены юридически.
И последнее — я должен сказать правду Лизе. Когда? Не знаю. Но с этой хуйней пора заканчивать, если я хочу, чтобы у нас была нормальная семья.
А я хочу. Без нее уже заебался. И дело не только в сексе. Она должна перестать мучиться угрызениями совести по отношению к уебку, который позволил так бездарно и безответственно взорвать себя в машине.
Этого не будет.
Поднимаюсь, прохожу к окну. В темном стекле отражается мужчина с горящими глазами и крепко сжатыми губами. Мужчина, которого я не знаю. Но, у которого появился шанс все вернуть.
Этот шанс сейчас в моей постели. Хотя может и не спит — не знаю. Пора пойти проверить. Но в любом случае хочу верить, что она чувствует себя в безопасности.
Я даже могу представить, как она спит — на боку и натянув одеяло до подбородка. А хочу, чтобы спала, прижавшись ко мне спиной. И не со страхом. С доверием.
— А доверие тебе теперь надо будет еще заработать, — хмуро говорю своему отражению.
С Кристиной проще, в ней я уверен. Хоть Криська та еще заноза в заднице.
Не говорит ничего, но в ее взгляде — осознание. И подозрение. Будто ждет-выжидает, когда я ошибусь. Или наоборот, не ошибусь. Ей придется принять. Придется простить. Там без вариантов.
Смотрю на пустой бокал. Верчу в руке.
Пойду, наверное, побреюсь. Нормальные люди, когда женятся, каждый день бреются. Чтобы не исколоть нежную кожу.
Медленно открываю дверь и направляюсь наверх.
Сегодня я ничего не скажу, просто лягу рядом. Мы просто поспим вместе. Может быть, завтра…
Лиза
Я так долго сижу на кровати, что затекают мышцы. Заставляю себя встать, чтобы пойти в душ.
Но когда вхожу в гардеробную, примыкающую к спальне, чтобы найти пижаму, с удивлением обнаруживаю, что мой чемодан разобран. Это постарались помощницы госпожи Эдер?
Одежда аккуратно разложена и развешена с одной стороны гардеробной. На второй половине развешены и разложены мужские вещи.
У нас одна гардеробная на двоих. Так и должно быть у мужа и жены.
Подхожу ближе, смотрю на висящие ровными рядами мужские рубашки, пиджаки и брюки. От них доносится чуть уловимый запах мужского одеколона. Уже мне знакомого, уже привычного.
Касаюсь рукой плотной ткани. Глажу, перебираю пальцами вешалки.
Я никогда не жила с мужчиной. Очень давно я жила с родителями, но они рано отправили меня в пансион. Я плохо помню как мама ухаживала за отцовскими вещами. А с Маратом у нас не было общего быта. Совсем.
У нас вообще было мало общего. Только секс.
Была любовь. Страсть. Теперь вот есть общий ребенок.
Мы так и не успели с ним создать общую историю. И только сейчас я задумываюсь, а точно не успели? Или может, и не создали бы?
Марат не женился на Лоре, когда узнал, что она беременна. Так почему я решила, что он бы женился на мне? Только оттого что мне приснился сон, как он делает мне предложение?
А сделал бы он мне предложение наяву? Что он сказал мне, если бы остался жив?
Это мы с Кристиной решили, что он сошел с ума от счастья, если бы узнал, что у него будет сын. А кто знает, как на самом деле бы отреагировал Марат на известие о моей беременности?
И не придумала ли себе я счастливую реальность, где я жена Марата Хасанова…
Перед глазами встает жесткое мужское лицо с резко выраженными чертами. Марат сам о себе говорил, что он волк-одиночка. Так с чего я взяла, что одиночка вдруг захочет что-то менять в своей жизни?
Он вполне мог бы предложить мне содержание, как Лоре. Или как вариант, гостевой брак. Купил бы нам с малышом дом, сам продолжил мотаться по всему свету. А к нам бы приезжал время от времени увидеться с сыном и получить порцию законного секса…
Алекс предложил брак. Дом, семью и себя.
Он ничего не получает от этого брака в отличие от меня. Разве что чужого ребенка.
Он захотел увидеть меня своей женой.
Поеживаюсь от холода и перебираю свои вещи в поисках пижамы. С удивлением обнаруживаю много новой одежды — по моему размеру с припуском на живот.
Дыхание перехватывает. Кто бы ее ни выбирал, это говорит о том, что меня здесь ждали. За столько лет у меня наконец появился свой дом…
Стоя под водяными струями, думаю, что может Алекс прав, и нам просто надо привыкнуть? Нужно чтобы прошло больше времени?
Ложусь в кровать на свою половину и обещаю себе, что буду заботиться о нем. О своем муже. Уже сквозь сон слышу, как открывается дверь и в проеме показывается мужской силуэт. Из ванной доносится шум воды, затем по спальне разливается запах мужского лосьона после бритья.
У него такой знакомый запах. Он щекочет ноздри, возбуждает рецепторы. Меня качает на волнах сна, я не могу пошевелиться.
Рядом под тяжелым мужским телом прогибается матрас. Одна рука просовывается мне под живот, прижимая меня спиной к твердому прессу. Вторая накрывает сверху, гладит плечо, талию, бедро.
— Марат, — счастливо улыбаюсь во сне, ловлю его руку. Кладу на грудь.
Он глухо стонет мне в волосы. Забирает руку, снова начинает скользить от бедра до плеча. Но я опять перехватываю и тяну к груди, вдавливаясь ягодицами в стремительно твердеющий член.