Тимур откидывается на спинку дивана, оценивающе окидывает взглядом.
— В вашей ситуации вам идеально будет умереть, — выдает на умняке, и я прихуеваю.
Ощущения, что я пришел в салон ритуальных услуг и менеджер заранее прикидывает, сколько может сбить с меня бабла.
Сразу захотелось спросить «Ты ебанулся?», но вовремя вспоминаю предупреждение Сереги. Тем более вмешивается Баутин.
— Тимур! — окликает он Шарданова. — Фильтруй контент.
Тот морщит лоб и спохватывается.
— Сорри. Я хотел сказать, инсценировать смерть, конечно же.
Ну, это уже ближе к теме. Хотя звучит все еще достаточно шокирующе. Я рассчитывал, что просто съебусь куда-то на время. И функция Шарданова сведется к тому, чтобы вывести активы и как-то их обезопасить.
— Можно подробнее? — буркаю хмуро. — Как вы себе это представляете?
— Разыграем как по нотам, — Шарданов пробегает пальцами по столу. — Можем в Лондоне, можем в любом городе, где пожелаете. Вариантов много. Мы проделаем все так, чтобы никто не заподозрил. Вас «взорвут» в машине ваши недоброжелатели. Пожар практически уничтожит тело. То, что недоброжелателей много, только облегчит нам задачу. Они все будут думать друг на друга и запутают следствие окончательно.
— Пожара при ДТП обычно недостаточно, — возражаю.
— Мы усилим вашу машину легковоспламеняющимися материалами. Или подбросим уже обгоревшее тело.
— Полиция будет брать пробы ДНК…
— Там будет ваша ДНК, — Шарданов говорит так уверенно и спокойно, что я на каком-то этапе начинаю верить, что он меня нахер сожжет в этой машине. Но он словно читает мои мысли и продолжает. — Не беспокойтесь, вы в этот момент будете находиться уже далеко.
— Значит, вы предлагаете мне исчезнуть навсегда, — говорю, и горло перехватывает. — Для дочери, для всех…
— Именно, — кивает Шардан, — здесь ключевое слово навсегда. Марат Хасанов перестанет существовать в юридическом и биографическом смысле. Однако вы не исчезнете. У вас будет другая личность. Не фиктивная, настоящая. Мы интегрируем вас в существующую личность с документами, цифровым следом, трудовой деятельностью, личной жизнью. Мы не станем создавать новую реальность — мы встроим вас в чужую и сделаем ее вашей.
Он замолкает, и над столом на некоторое время повисает тишина.
Как бы завуалировано Шарданов ни выражался, я слишком хорошо понял смысл сказанного слишком.
— И в чью личность вы планируете меня интегрировать? — спрашиваю, прокашливаясь, потому что голос внезапно сдает. — Это известно заранее?
— Мы не выполняем заказы, — тон Шардана становится на несколько градусов холоднее. — У нас обширная база с круглосуточным доступом. Больницы, морги. Вся информация поступает к нам, и вы должны будете быть готовым вылететь в любую точку мира.
Ага, поступает она к вам. Пизди, пизди. Чертовы хакеры.
Хотя, конечно, размах работ безусловно вызывает уважение.
А Шарданов продолжает:
— Как только попадается подходящий вариант, мы извещаем заказчика. Он должен быть в готов двадцать четыре на семь. Варианты бывают разными. У нас было несколько случаев смены пола. Почти всегда это переезд в другую страну, поэтому в начале часто организуем амнезию. Дальше на усмотрение заказчика. Вторая семья, родители — все ориентируются по обстоятельствам. Мы обеспечиваем качественную пластику и документацию. Мы сотрудничаем с лучшими нелегальными хирургами, поэтому конфиденциальность гарантирована. Возможен вариант с новыми документами, но я такое практикую редко. Предпочитаю интегрированную реальность.
— Черт, — я выдыхаю, чувствуя, как в груди сжимается комок. — У меня здесь бизнес, планы, дела…
«Любимая» — не говорю, но думаю.
— Марат, или ты «умираешь» и выходишь из игры с минимальными потерями, или они сделают это за тебя, но по-настоящему, — Сергей говорит жестко, но я понимаю, что он говорит правду.
И вбиваю последний гвоздь в крышку гроба Хасана.
— Я согласен.
Глава 32
Лиза
— Когда позвонил Сергей, решение надо было принимать быстро. Я думал, у меня есть время, никто не знал, когда появится подходящий вариант. Мы должны были совпасть не только по телосложению и возрасту. Мне бы не подошла роль отца семейства, увешанного десятком детей разного возраста. Или какого-нибудь гламурного тусовщика с подписотой в соцсетях. А этот момент настал, когда как раз решался твой вопрос с Захаром, Лиза, — говорит Алекс, и у меня невольно по телу волной проходит озноб.
Прошлое накрывает ошеломительной реальностью.
Я запрещала себе вспоминать. Запрещала по новой переживать все эти ощущения, но теперь они догоняют меня, обжигают. Встают перед глазами с такой четкостью, что дыхание перехватывает.
— Настоящий Алекс Эдер погиб. Попал в ДТП. В машине он был один, возвращался домой поздно вечером. Все совпало идеально, — продолжает Алекс.
Он сидит в кресле напротив нас с Крис, чуть наклонившись вперед, пальцы сцеплены замком. Слушаю его, а перед глазами Марат. Который меня любил, ласкал, целовал.
Трахал.
И уже тогда знал, что совсем скоро вычеркнет из своей жизни навсегда…
— Его тело было в нормальном состоянии. У нас было полное совпадение по росту, телосложению, возрасту. И что самое главное, в одной сфере деятельности. Алекс тоже занимался крупным бизнесом. Это фантастическое везение. Врач, который тогда был на смене, знал, кому позвонить. А дальше все закрутилось.
Я слышу его голос, ловлю отдельные фразы, но до сознания доходит мало. Память упрямо возвращает ту самую ночь.
Когда я услышала от Крис, что Марата больше нет. Когда не хотела верить. Когда убеждала себя, что это ошибка. Как потом провалилась в ледяную пустоту и как долго оттуда выбиралась.
Алекс говорит спокойно, даже немного отстраненно. Будто это не его история. Или он слишком долго ее репетировал?..
— Когда мне предложили перевоплощение, я знал, на что иду. Это означало, что Марата Хасанова больше не существует. Вместо него появился Александр Эдер. Мне пришлось исчезнуть на время. Я не просто занял его место. Мне пришлось пройти через несколько операций — пластику лица, удаление татуировок, наращивание рубцов, изменение голоса. Мне нужно было учиться говорить, как он. Ходить, как он. Копировать его подпись. Изучать его жизнь, прежде чем вышел в свет. Поначалу несколько месяцев я изображал легкую амнезию.
Я слышу это и не могу поверить. Хочется встать, уйти, выбежать, только бы этого всего не слышать. Но ноги будто налиты свинцом. Поэтому сижу на краю кровати, сжав ладони между коленей, и смотрю на него, как на чужого.
Но он не чужой. Он мой муж. Он отец моего ребенка. Он человек, которого я когда-то…
Я хотела бы так как Крис. Она все принимает безоговорочно.
— А его мама? — спрашивает Кристина. — Фрау Эльза. Она в курсе?
Алекс качает головой.
— Нет. Ей сказали, что сын долго лечился после аварии. Я потом приехал, купил ей этот дом. У матери Алекса слабое зрение, она ни на секунду не усомнилась, что я ее сын.
Он замолкает, давая нам время переварить услышанное. Смотрит на Кристину с грустной улыбкой.
— Я вспомнила бабушку, — говорит она, ее губы дрожат.
— Иди сюда, Малинка, — протягивает руки Алекс, Кристина садится с ним рядом в кресло. Они обнимаются, она прячет лицо у него на груди.
Мама Марата умерла, когда Кристине было пятнадцать, она очень горевала по бабушке. Говорила, что Марат ее тоже очень любил.
Перестаю понимать, что чувствую. Все спуталось в один огромный клубок.
Меня обманули?
Защитили?
Предали?
Спасли?
— Лиза, что с тобой? — зовет Алекс, и я ловлю себя на том, что даже в мыслях называю его Алекс.
Он для меня все равно Алекс. Несмотря на секс, который не оставил никаких сомнений. Несмотря на то, что он нам рассказал. Мозг выдает только одну ассоциацию.
— Скажи, — поднимаю на него глаза, — ты не собирался возвращаться? Ты когда прощался со мной, знал, что больше не вернешься? И если бы не беременность, ты бы дальше жил жизнью Алекса Эдера? Встречался с его Клер, может, женился бы на ней…
Алекс поднимается, подходит, садится возле меня на корточки. Берет мои руки в ладони.
— Тянуть тебя за собой было бы с моей стороны самым безответственным шагом, который только можно придумать. С Клер я не собирался продолжать никаких отношений, даже если бы ты не была беременная. Она нужна была, чтобы никто не заподозрил, что я не Алекс. Я хотел ей сказать, что в ДТП мне оторвало яйца, но что-то меня остановило, даже не знаю что, — он подносит мою руку к губам и целует. Улыбается. — Но да, на время мне пришлось тебя оставить. Год, два, может и три. И если бы ты в кого-то за это время влюбилась, кого-то себе нашла… Это был самый стремный момент моего плана, малыш. Но когда я узнал, что ты беременна, о таком сроке не было и речи. Мой ребенок должен был родиться и расти у меня на глазах.
В этой тишине, которая повисает после его слов, мне хочется закрыть глаза и проснуться. В другом времени, в другой жизни. Где ничего из этого не происходило.
— Я понимал, что встреча с вами будет самой трудной частью. Особенно с тобой, Лиза, — Алекс поднимает на меня глаза. Он смотрит на меня, потом на Кристину. — Есть кое-что, что вы должны знать. Это важно. Просто поверьте. Это временно, но у меня теперь другая ДНК.
Под живот просовывается рука.
— Малыш, спишь? — слышится шепот. Мужские губы задевают мочку уха, замирают, снова цепляют.
Плотно прикрываю веки, стараюсь дышать ровно, чтобы муж поверил в то, что я сплю.
И он верит.
Губы шепчут «Спи, спи, любимая». Легко, почти невесомо касаются плеч, волос.
Вторая рука накрывает живот, сзади к спине прижимается мускулистое горячее тело.
Мне все это настолько знакомо, что кажется, будто я попала во временную петлю. Что меня забросило в прошлое, я все отчетливо помню — запахи, ощущения, тактильный контакт.