ольше свободы делать нужные нам вещи.
Ты уверена, идиотка?
Ты такая тупая.
Он никогда не говорит о колледже или о будущем.
Ты действительно такая наивная?
Все, что он хотел – знал, что это надо сделать, – так это забрать мать из больницы. Но сначала Майлзу надо было избавиться от отца. У него имелся план. И я была в курсе этого.
Но не знала, как далеко он хочет зайти.
Какой-то глубоко запрятанный инстинкт заставил меня схватить его за руку и крепко держать ее, словно я была способна сохранить его так живым и невредимым.
Я не могла снова потерять его.
Нет, я не дам ему пропасть.
Мне вдруг стало так страшно, как не было никогда прежде. Страшнее, чем когда Кровавый Майлз появился на вечеринке у Селии, страшнее, чем когда мама сказала, что упрячет меня в психушку. Это было хуже, чем идея МакКоя навредить Майлзу. Я могла обезвредить МакКоя. Могла кричать и визжать. И даже если люди не поверили бы мне, они остановились бы и стали смотреть.
У меня не было власти над самим Майлзом. Теперь, когда дело дошло до такого.
Иван и Ян вернулись с полотенцами и школьной формой Майлза, и он, наконец, вытерся.
Никто ни слова не сказал о синяках на его теле, когда он натягивал на себя брюки и рубашку.
Мы вывели его из бассейна. А проходя мимо главного зала, я услышала голоса и заглянула внутрь, но увидела только МакКоя. Он был там один. Ходил под табло и громко разговаривал сам с собой, словно готовился читать речь. Селии не было. Ее матери тоже. Меня пронзил страх – от Майлза его отделяла только закрытая дверь.
Затем страх снова улетучился, и МакКой показался мне просто одиноким человеком в пустой комнате, разговаривающим сам с собой.
– Что-то не так? – спросил Майлз.
Даже если бы я ему все рассказала, у меня не было уверенности, что он понял бы.
– Все так, – сказала я.
Магический шарРазговор номер девять
У него все будет хорошо?
Перспективы не так уж хороши.
Могу я сделать что-то, чтобы у него все было о'кей?
Очень сомнительно.
…могу я сделать хоть что-то?
Не рассчитывай на это.
Сорок третья глава
Я поняла, что имел в виду Майлз, когда сказал, что ему будут платить за то, чтобы он делал нелепые и смешные вещи. На химии кто-то дал ему тридцать долларов, велев назвать миссис Дальтон шлюхой-наркоманкой по-немецки, чего она, разумеется, не поняла. Двадцать долларов он получил за то, что обмотал дужку своих очков скотчем, носил слишком короткие брюки и носки в клеточку в течение трех дней. Ублюдок Клифф заплатил пятьдесят долларов за удар в челюсть, и один удар обернулся несколькими и пинком в живот. Тройняшки болтали, что Клифф метил по яйцам, но промахнулся, потому что Майлз настороженно следил за ним.
Каждый день он за несколько долларов прощался с еще одним кусочком своей гордости и достоинства, и я не могла остановить его.
Думаю, никто не мог.
Сорок четвертая глава
– РИДЖМОНТ. – Мистер Гантри хлопнул газетой по парте.
– Да, сэр?
– Я УСТАЛ ОТ ЭТОГО ПРОКЛЯТОГО МИГАНИЯ.
Свет над моей партой действительно мигал, и это раздражало его.
– Вы хотите, чтобы я с этим что-то сделала, сэр? – спросила я, с трудом держа глаза открытыми. В последнее время я очень мало спала.
– ХОЧУ, ЧЕРТ ПОБЕРИ. МАСТЕРА МЕНЯЛИ ЛАМПУ ТРИ РАЗА. ЗАЛЕЗЬ ТУДА И ПОСМОТРИ, В ЧЕМ ДЕЛО.
Я не собиралась спрашивать его, почему бы просто не попросить самих мастеров проверить, в чем дело. И пока остальные выполняли свои работы, я забралась на парту и сняла ближайшую к лампе потолочную плитку. Засунув руки в дыру и стоя на цыпочках, я вглядывалась в темноту.
– Кто-то обгрыз провода. – Я изо всех сил таращила глаза в тусклом свете, стараясь сфокусироваться на поврежденных проводах. Они были не просто обгрызены – а окончательно разорваны на две части.
Рядом с моей головой кто-то зашипел.
Я повернулась и увидела питона, то высовывающего, то убирающего язык. Мои глаза стали круглыми. У меня не было времени на чертовы галлюцинации, они должны оставить меня в покое.
Я вынула голову из отверстия, но, чтобы не упасть, держалась руками за потолок. Что-то коснулось моей руки, но я проигнорировала это.
– Эй, Майлз, поддержи меня. Думаю, там наверху мыши или кто-то еще такой же. Я смогу получше разглядеть их.
Майлз повернулся, привстал с места и посмотрел на меня.
Змея снова зашипела.
Я посмотрела на змею. Потом на Майлза.
Змея.
Майлз.
Змея.
Майлз.
– Алекс. – Он вытянул вверх руку. – Не. Двигайся.
Несколько человек взвизгнули; парты приподнимались и скрипели по полу, когда ученики вскакивали и выбегали из класса. Мистер Гантри вылетел из своего стула, громко сыпя проклятьями и крича о змеях и Вьетнаме. Питон прополз по моей руке, затем мимо головы и свернулся на моем левом плече и груди. Один раз обернулся вокруг талии, а затем пополз по левой ноге. Он стек с потолка, как чешуйчатая вода, и был легче, чем казался.
– Черт, – Майлз встал в полный рост, – черт, Алекс, это змея.
– Ты ее видишь? – прошипела я сквозь зубы.
– Да.
– Что мне делать?
– Э… дай подумать… – Он прижал ладони ко лбу и быстро заговорил: – Они живут дольше двадцати лет, питаются большими грызунами и млекопитающими, средняя длина – двенадцать футов, но иногда достигают девятнадцати… – Он громко застонал и заговорил еще быстрее: – Python molorus bivittatus, его можно приручить, не ядовит. Молодой питон способен убить ребенка, а постарше – взрослого человека…
– Майлз! Заткнись! – Мой голос взлетел на октаву выше, сердце колотилось о ребра. Змея сделала на меня стойку. Я едва удерживалась, чтобы не завопить во все горло.
– Кто-нибудь, позвоните в Службу контроля над животными! – крикнула Тео.
– Нет, это слишком долго! – Рядом со мной внезапно возник Такер. – Она голодная. Давай, Алекс, тебе нужно слезть отсюда.
– Откуда тебе знать… – я вся задрожала, когда качающаяся голова змеи коснулась моей икры, – что она не убьет меня?
– Она голодная, – стоял на своем Такер, игнорируя мой вопрос. – Я могу помочь забрать его отсюда; а ты должна спуститься вниз.
– Его? – пискнула я.
– Пожалуйста, пожалуйста, спускайся! Все будет хорошо.
– Боже, Бомон! Чего ты тянешь резину? – Майлз отодвинул Такера и протянул мне руку. Я опустила левую руку, отлепив ее от потолка.
– Только больше никаких сведений о питонах, – прошептала я.
– Никаких сведений о питонах, – согласился Майлз. – Не спеша спускайся вниз.
Я двигалась медленно.
Змея шипела.
– Такер! – Я помахала другой рукой, вокруг которой был обвит хвост змеи. Такер, казалось, удивился, но взял мою руку. – Куда мы идем?
– В каморку уборщика.
– Ну так веди меня туда.
Мы направились к двери мимо застывших одноклассников и ошарашенного мистера Гантри.
Я вцепилась в их руки. Мы выбрались в коридор и пошли к лестнице.
– Кажется, ты сломала мне палец, – сказал Майлз.
– Заткнись.
Пока мы шаг за шагом спускались по ступеням, то постоянно о чем-то говорили. Остановившись внизу, развернулись, а затем направились в кладовку, где базировалась секта Такера. Змея казалась мне самым тяжелым предметом одежды из тех, что я когда-либо носила.
– Значит, так, Майлз, – я еще сильнее сжала его руку, – я уже говорила, как мне не хочется оказаться заточенной в Кримсон-Фоллз? Но я совершенно уверена, что мамочка в любом случае сделает это, и теперешняя ситуация позволяет мне осознать весь ужас…
– Кримсон-Фоллз? – повторил Майлз. – Что такое Кримсон-Фоллз?
Боже, нам сейчас не до игр.
– Психиатрическая больница, где лежит твоя мама.
– Алекс, больница называется Вудлендс. Откуда взялась Кримсон-Фоллз?
Я глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие.
– Так написано на щите при въезде в нее – Кримсон-Фоллз.
– На щите написано Вудлендс.
Меня охватила паника, что заставило запаниковать и Майлза.
– Эй, – быстро спросил он, – что ты сделала с моим подарком на Рождество?
– Каким подарком? – выдохнула я. – Пирожным? Я его съела.
– Нет, нет, не с пирожным – черт побери, я забыл объяснить. – Его рука напряглась в моей руке. – Прежде чем мы ушли на каникулы, я оставил на твоей парте подарок.
– Камень? Который валяется у меня в шкафчике весь семестр?
– Да.
– Так он твой?
– Это кусок Берлинской стены. Я думал, тебе понравится.
Я посмотрела на него, почувствовала, как змея снова сжала свои кольца, и смогла выговорить только:
– Заткнись.
– Боже, Алекс, мне так жаль, – выдохнул Такер. – Я представить не мог, что такое произойдет, – я был уверен, он скоро сдохнет…
– У тебя в этом шкафу клуб, Бомон? – рыкнул Майлз.
– Нет! Конечно, нет! Вы серьезно считаете, что у меня есть друзья? – Такер посмотрел на него поверх моей головы.
– У тебя есть клуб. У меня есть питон. Перестань тыкать им мне в лицо, о’кей?
– Вы. Оба. Заткнитесь, – велела я.
Кое-как мы добрались до каморки уборщика. Такер поспешил в угол маленькой комнаты и открыл холодильник. Змея качала головой и нюхала воздух. Такер вытащил из холодильника целого замороженного енота. Помахал им перед носом змеи и бросил на пол.
Змея сползла с меня.
Я попятилась назад и упала на пятую точку посреди коридора.
Майлз задом вышел из каморки и повернулся ко мне.
– Ты подарил мне кусок Берлинской стены, – прошептала я.
– Что?
– Ты подарил мне кусок Берлинской стены.
– Да, мне дал его Опа. Он долго лежал у меня, и я подумал, тебе понравится…
– МАЙЛЗ. – Я схватила рубашку у него на груди и стала вровень с ним ростом. – ТЫ ПОДАРИЛ МНЕ КУСОК СИМВОЛА ПАДЕНИЯ КОММУНИЗМА В ЕВРОПЕ.
– Я… ну… да…
– Кримсон-Фоллз вовсе не Кримсон-Фоллз.