Утром Соня открыла глаза. Утренний свет взорвался пульсирующей болью в висках. Девушка снова зажмурилась. Она почувствовала, как ее замутило. Опираясь на руки, она осторожно приподнялась. Головокружение и дурнота не отступали. Дверь в комнату открылась, и вошла горничная.
- Барышня, Вам плохо, - бросилась она к ней.
- Дурно мне, - прошептала Софья пересохшими, потрескавшимися губами.
Девушка помогла ей подняться и дойти до умывальника. Соня оперлась руками на раковину, и подняв глаза, взглянула на свое отражение в зеркале. Спутанные волосы, бледное лицо и только глаза горят лихорадочным огнем. Она со стоном уронила голову на грудь, и в тот же миг спазмы сотрясли хрупкую фигурку. Горничная помогла ей умыться и снова дойти до постели.
- Где я? – спросила она, обводя взглядом незнакомую комнату.
Девушка потупила взгляд.
- Мне не велено с Вами разговаривать. Только узнать, что Вам нужно.
- Домой, - горько усмехнулась Софья.
Она вновь устало прикрыла глаза. Скрипнула дверь, выдавая чье-то присутствие. Она не хотела никого видеть, но мужской голос вторгся в ее сознание.
- Софья Алексеевна, как Вы себя чувствуете?
Девушка с трудом разлепила веки. Любомирский. Значит, это был не кошмарный сон. Ей это все не привиделось.
- Плохо, - выдавила она из себя, - Где моя одежда?
- Она Вам пока не понадобится, - усмехнулся князь.
- Что Вы намереваетесь сделать со мной?
- Всего лишь жениться на Вас, - равнодушным тоном ответил Андрей.
- Быстрее ад замерзнет, чем я дам Вам свое согласие! - ответила Софья.
- Весь Петербург знает, что Вы провели ночь в моей постели, - пожал плечами Любомирский, - Думаю, у Вас просто нет выбора.
Соня приподнялась на подушке, и рассмеялась, глядя ему в лицо.
- Одним больше, одним меньше, какая разница. Вы ошиблись, Ваша светлость, полагая, что этим напугаете меня.
- Думаешь, ты нужна теперь Воронцову, - в бешенстве прошипел Любомирский, - Да он знать тебя не захочет.
- Пусть так, - вздохнула Софья, - Но и Вы моим супругом, Ваша светлость, не станете.
- Можешь уходить, - процедил сквозь зубы Андрей, - Сама обратно приползешь.
- Велите принести мое платье, - произнесла девушка, отпуская его жестом оскорбленной королевы.
Любомирский вышел. Через некоторое время вернулась горничная вместе с ее платьем. Девушка помогла ей одеться. Софья вышла из спальни и спустилась в холл. Ее слегка пошатывало, и она понятия не имела, где находится. Тем не менее, она решительно шагнула за порог дома, когда дворецкий распахнул перед ней массивную дубовую дверь.
На улице было холодно, а ее ротонда осталась в доме Воронцова. Обняв себя за плечи, Соня зашагала по проспекту. Редкие прохожие в это ранее утро с удивлением взирали на молоденькую барышню, которая в одном бальном платье шла по улице. Мимо промчался экипаж, и остановился немного впереди. Дверца открылась, и на мостовую с подножки спрыгнул Никита Александрович Строганов.
- Софи! Что произошло?! Почему ты здесь одна в такое время?! – посыпались на нее вопросы.
- Долго рассказывать, - вздохнула Соня, опираясь на его руку, чтобы сесть в экипаж.
По дороге до своего дома Соня рассказала ему о том, что произошло.
- Я поговорю с Василием, - пообещал Строганов.
- Спасибо Вам, Никита Александрович. Только боюсь, это все бесполезно. Думаю, столичная жизнь не для меня, - грустно улыбнулась Соня.
Едва она вошла в дом, как к ней бросилась баронесса.
- Сонечка, детка, Господи, да где же ты была? Что с тобой произошло? Ты такая бледная.
- Тетушка, я хочу вернуться в имение, - махнула рукой девушка, - Здесь для меня все кончено.
- Ты должна поговорить с князем, - остановила ее баронесса.
- Зачем? Если бы он хотел меня видеть, он бы уже был здесь, - пожала плечами Соня.
Тяжело опираясь на перила, девушка поднялась в свою спальню. Софья проспала почти сутки. Выспавшись, она почувствовала себя значительно лучше, и все-таки решила последовать совету баронессы, и поговорить с Воронцовым. Оставалась крохотная надежда, что он выслушает, и поймет ее.
Подъехав к дому князя, она все не решалась выйти из экипажа. Собравшись духом, Соня поднялась по ступенькам, и взявшись за бронзовый молоток постучала.
Дверь открыл дворецкий. При виде ее он буквально потерял дар речи.
- Могу я видеть его светлость? – спросила девушка.
Он молча отступил в сторону, пропуская ее в холл. Соня не решилась сама пройти дальше и, остановилась в ожидании. Вернувшийся дворецкий, проводил ее в кабинет князя.
Пропустив ее вперед, он поклонился хозяину и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Василий, небрежно развалившись в кресле, вперил в нее тяжелый взгляд.
- С чем пожаловали, Софья Алексеевна? – равнодушно произнес он.
- Я хотела бы объясниться… - тихо начала Сонечка.
- Не утруждайте себя выдумками и ложью, - оборвал ее Воронцов, - Барон Строганов уже поведал мне Вашу душещипательную историю. Признаться, я удивлен, Вашим визитом. Неужели Вы уже так быстро наскучили Любомирскому это с Вашими то талантами и способностями.
Не думая, что делает, Софья в мгновение ока оказалась рядом с ним. В тишине кабинета звонкая пощечина прозвучала как выстрел. Василий схватился за щеку, и недобро усмехнулся.
- Бог мой! Какой, однако, горячий нрав! Пожалуй, я оставлю Вас при себе в качестве любовницы, - улыбнулся он.
- Когда-нибудь, Ваша светлость, Вы будете на коленях умолять меня простить Вам Ваши же слова, но не ждите, что я буду к Вам снисходительна.
Повернувшись так, что пышная юбка из темно-зеленого бархата завернулась вокруг стройных ног, Софья поспешила покинуть его.
- О, не спеши, дорогая, - с трудом сдерживая, клокотавшую в душе ярость, ответил Василий, хватая ее за руку повыше локтя и разворачивая лицом к себе, - Мы еще не закончили.
Прижимая ее к себе твердой рукой, Воронцов впился поцелуем в нежные губы. Соня ощутила, как закружилась голова, тело охватила знакомая слабость, как бывало всегда, стоило ей оказаться в его объятьях. Она прильнула к нему, чтобы удержаться на ногах.
- Дьявол! – выругался князь, отпустив ее, - Убирайся из моего дома, чтобы духу твоего здесь не было.
Окинув его последним насмешливым взглядом, Софья, гордо расправив плечи, вышла из его кабинета. Она не видела, какими глазами провожал ее Василий. Сколько в его взгляде было отчаяния, злости и сожаления. Дойдя до ожидавшего ее экипажа, девушка спокойно поднялась на подножку, и захлопнула за собой дверцу. Оказавшись одна, там, где никто не мог ее видеть, Софья разрыдалась, оплакивая свою растоптанную любовь и несбыточные мечты о счастье с любимым человеком.
Глава 13
Господи, как же хорошо дома. Выйдя из громоздкого дорожного экипажа во дворе усадьбы, Софья вдохнула полной грудью. Все вокруг знакомо, все дышит покоем, и звенящую тишину вечерних сумерек нарушает только отдаленный лай собак в деревне.
Багряное солнце опускается за горизонт, унося с собой еще один прожитый день. День, прожитый без него, без надежды, без любви. Соня вздохнула, и неспешно поднялась на крыльцо, где ее встретил дед. Старый граф, обняв ее, заглянул в потухшие синие глаза. В чем ее упрекнуть? Разве знала она, как коварны, хитры, и лживы представительницы высшего света? Откуда было ей набраться этой премудрости? Сам виноват. Не уберег.
Ужин прошел в молчании. Соня почти не притронулась к блюдам, специально приготовленным к ее приезду их поварихой Глафирой. Поковырявшись вилкой в тарелке, она пожелала деду спокойной ночи и удалилась в свою спальню.
Прошло две недели с момента ее объяснения с Воронцовым. Боль притупилась, съежилась, затаилась где-то в уголке сердца, чтобы ночью снова напомнить о себе, когда она, лежа в постели и терзаясь бессонницей, снова и снова перебирает в памяти драгоценные моменты, когда была так счастлива.
На зиму летний павильон в столичной резиденции светлейших князей Воронцовых обычно закрывали. Горничная, которая пришла сделать уборку, обнаружила около ножки диванчика смятый клочок бумаги. Девушка умела немного читать, и природное любопытство победило врожденную скромность. Развернув бумажку, и с трудом прочтя ее содержание, она покраснела. Сначала она хотела выкинуть записку, но потом передумала. Слугам многое известно о том, что происходит в личной жизни их хозяев, потому для нее не было секретом, что произошло между князем и его невестой. Такая молоденькая и красивая, покачала головой она. Жаль ее. Набравшись смелости, девушка прошла прямо к кабинету князя и робко постучала.
- Войдите! – раздался властный голос.
Воронцов последние две недели был сам не свой. Василий Андреевич много выпивал, чем вызвал недовольство своей матушки. Вот и не далее, как вчера они жутко поругались. Катя, так звали горничную, сама слышала, как князь в гневе, разбил о стену бокал, ей же потом и пришлось убирать осколки, и повысив голос на мать сказал, чтобы она оставила его в покое и более не донимала его вместе с возможными кандидатками на место княгини Воронцовой.
Девушка робко переступила порог роскошных апартаментов, и приблизившись к их хозяину, сделала книксен.
- Ваша Светлость, - тихо начала она.
- Говори громче, я тебя не съем!
- Ваша светлость, - снова повторила она немного громче, - Мне было велено убрать в летнем павильоне…
При этих ее словах лицо князя потемнело, густые брови сдвинулись к переносице.
- Я вот, - протянула она ему смятую записку, - Нашла там, - торопливо закончила она.
Воронцов взял из ее рук бумажку и развернул. Князь с удивлением читал собственное послание, адресованное княгине Головиной. До него медленно начал доходить смысл всего произошедшего. Не с Любомирским тайком встречалась Софья. Это его она ожидала там увидеть. Ах! Елизавета, Михайловна! Дрянь бессердечная! Ведь не обошлось же без ее участия. А он? Тоже хорош. От желания свернуть стройную шейку княгини Головиной зачесались руки.