- Вы полагаете, что я имею влияние на своего супруга? – грустно усмехнулась Софья, - Уверяю Вас, это не так.
- Но Вы должны поехать с нами! Нужно положить этому конец!
- Вы считаете, что светскому обществу не хватает интриг? Ну что ж, я поеду с Вами, - ответила Софья.
- Если Вы по какой-то причине, не хотите оставаться в доме его светлости, Вы могли бы остановиться у нас.
- Никита Александрович, Вы не боитесь потерять дружбу Василия Андреевича, предоставив кров опальной супруге его светлости? – улыбнулась Соня, - Благодарю, но я остановлюсь в доме своего деда.
В воздухе чувствовалось приближение весны. Наступившая оттепель радовала. Проснувшись рано утром, Соня с наслаждением потянулась. Вчера они прибыли в столицу поздним вечером, а сегодня ей предстояло снова увидеться со своим супругом и в очередной раз бросить вызов всем светским сплетникам. И пусть где-то глубоко в душе ей было очень больно от предательства супруга, она заставит его пожалеть о том, что он в очередной раз пренебрег ею.
- Дарья, - крикнула она.
В двери заглянула горничная.
- Что-то Вы нынче рано, Ваша светлость, - улыбнулась девушка.
- Дел много, некогда бока отлеживать, - легко соскочила с постели Софья, - Вели ванну приготовить, и достань тот бальный туалет из бирюзового шелка, что пан Ружинский из Парижа привез. До вечера надобно его в порядок привести.
- Да неужто решитесь надеть такое?! – всплеснула руками горничная, - Он же на теле, на честном слове держится.
- То, что нужно, – усмехнулась княгиня Воронцова.
Глава 32
Софья стояла перед зеркалом, критически оглядывая себя перед выходом.
Платье из бирюзового шелка с завышенной талией красиво облегало стройную фигуру, оставляя плечи практически обнаженными, если не считать тонких лент, удерживающих лиф, там, где он должен быть. Тончайший шелк спадал до самого полу красивыми складками.
- Дарья, подай колье с бриллиантами.
- То, что его светлость подарили?
Софья нахмурилась.
- Нет. Лучше сапфиры те, что мне от матушки достались.
Бросив в зеркало последний взгляд, Соня с помощью горничной Даши надела на плечи шубку из белоснежного песца и осторожно ступая бальными туфельками по снегу, села в ожидавший ее экипаж.
Сердце трепыхалось в груди, будто это ее первый бал.
Лошади остановились около особняка Голицыных. Опираясь на руку лакея, Софья вышла и остановилась на ступенях. Вдохнув поглубже, она решительно поднялась на крыльцо и вошла в гостеприимно распахнутые перед ней двери. У входа в зал она немного помедлила, собираясь силами, затем кивнула распорядителю бала.
- Ее светлость княгиня Воронцова, - громко объявил он.
Голоса вокруг смолкли. Сотни пар глаз уставились на нее. Мужские с восхищением, женские с откровенной завистью. Кто-то смотрел с любопытством, предвкушая очередной виток скандала вокруг фамилии светлейшего князя.
Одарив блистательное собрание высокомерным взглядом сапфирово-синих глаз, Соня ослепительно улыбнулась хозяину особняка, уже спешившего ей навстречу.
- Ваша светлость, Софья Алексеевна, какая радость видеть Вас в добром здравии. До меня дошли слухи, будто Вы тяжело больны, целуя руку, затянутую в шелковую перчатку, сыпал приветствиями князь Голицын.
- Ну что Вы, Петр Андреевич, как видите, я в добром здравии и счастлива, быть сегодня здесь у Вас, - ответила она, незаметно из под ресниц окидывая взглядом присутствующих.
Ее взгляд зацепился за широкоплечую фигуру в парадном мундире. Соня вздрогнула, сердце пропустило удар. Князь Воронцов, неверный супруг, собственной персоной. Издалека она не могла рассмотреть выражение его глаз, но догадывалась, какие чувства в данный момент владеют им. Заметив, что он смотрит на нее, Софья холодно кивнула головой в знак приветствия. Василий поспешил ей навстречу. С каждым его шагом, страх все ближе подбирался к ней своими липкими щупальцами, но внешне она оставалась совершенно спокойной.
- Моя, дорогая. Какой приятный сюрприз, - протянул Воронцов, беря жену под руку.
Темные глаза Василия, прищурившись, окинули ее взглядом с ног до головы. Ничто не укрылось от его внимания. Ни откровенный туалет, ни драгоценности, подаренные не им.
- Я тебе, где велел оставаться? – прошипел он ей на ухо.
- А я Вам не девка крепостная, Ваша светлость, чтобы Вы мне что-то велели, - вздернула идеально очерченную бровь Софья.
- Очень жаль, что это не так, - прошептал Василий.
- И что Вы сделаете? Отшлепаете меня на глазах у всех? – усмехнулась Соня, - Или велите выпороть, как Хвостов?
Воронцов даже задохнулся, услышав такое.
- Этот мерзавец, посмел такое сотворить с тобой?
- Вы заметили следы кнута на моей спине? – парировала Софья, - Нет, он меня в рабство продал. Хотя, наверное, первое было бы для Вас предпочтительнее. Не так ли, Ваша светлость?
Воронцов ощутил, что от испытываемой ярости перехватило дыхание. Он сильно сжал руку Софьи повыше локтя.
- Вы немедленно отправитесь домой, - тихо сказал он.
- Я отправлюсь домой тогда, когда сочту нужным, - ответила она, освобождаясь от его хватки, - Вам не кажется, Ваша светлость, что Вы уже достаточно привлекли постороннего внимания?
Зазвучал первые аккорды вальса.
- Вы позволите? – слегка наклонил голову князь, беря ее за руку и выводя в центр зала.
Обняв жену за тонкую талию, Василий уверенно повел ее в танце. Леди Эмма Сомерсет ревниво следила взглядом, как ее любовник кружит в танце собственную супругу. Эта русская невероятно красива. Ей с ней не тягаться, признала англичанка. Но почему тогда его светлость оставил ее в имении, а сам вернулся в столицу? А может быть, это красавица княгиня холодна к своему красавцу супругу? Пришла ей в голову неожиданная мысль. Скорее всего. Не может мужчина устоять перед такой женщиной.
- Где Вы остановились? – задал вопрос Воронцов.
- О, не волнуйтесь, Ваша светлость, я Вас не стесню, - усмехнулась она, - Мы вполне можем наслаждаться жизнью каждый сам по себе.
- Каждый сам по себе? – недоверчиво переспросил князь.
Софья едва заметно пожала плечом.
- В пятницу императорский бал. Хотите, чтобы я пошла с Вами или?... Как по мне, так лучше быть одной.
- Что Вы хотели этим сказать? - Василий не верил своим ушам.
- Только то, что Вы слышали, Ваша светлость?
Воронцов стиснул тонкую талию в стальном захвате.
- Хотите сказать, что больше не испытываете ко мне ничего?!
Красавица в его объятьях скользнула равнодушным взглядом по его лицу, улыбнулась холодной отстраненной улыбкой.
- И что же это по-вашему должно быть? Страсть? Может быть любовь? – в голосе его жены сквозила неприкрытая ирония, - Ваша светлость, Вы сами сделали все возможное, чтобы между нами ничего более не осталось, так не будем мешать друг другу, но, а на людях сохраним видимость приличия.
- Признаться, никогда не думал, что услышу от Вас такое.
- Не могу понять, чем Вы не довольны? Вы можете и дальше вести тот образ жизни, к которому привыкли, Ваша светлость. Я от Вас ничего не требую.
Вальс окончился, и Василию Андреевичу ничего не оставалось, как только проводить супругу к своим друзьям. Он мрачно наблюдал, как все светские щеголи лезут из кожи вон, только бы заслужить один благосклонный взгляд прекрасной княгини, которая взирала на все это с выражением легкой скуки на красивом лице.
Княжна Дашкова, находясь в обществе незамужних девиц, молвила с ядовитым сарказмом.
- Вы только гляньте на ее платье, ведь, кажется, что еще чуть-чуть, и оно просто свалится с нее.
- Не завидуйте Ольга Михайловна, - иронично усмехнулась княгиня Головина, услышав слова, сказанные брошенной невестой, - Будь на Вас такой туалет, ему бы вообще не было на чем задержаться.
Послышалось сдержанное хихиканье, переросшее в откровенный смех. Дашкова закрывшись веером, поспешила ретироваться. Щеки княжны пылали от досады и унижения.
Елизавета Михайловна встретилась глазами с Софьей. К ее удивлению, княгиня не отвернулась, смерив ее высокомерным взглядом, а вполне приветливо кивнула головой, приветствуя ее. Что-то неуловимо изменилось в ней, отметила про себя Головина. Синие глаза больше не взирали на мир с наивностью, скорее, наоборот, в них легко угадывался цинизм и насмешка над обществом. Вот теперь ты действительно опасная соперница, ухмыльнулась Головина, не завидую я леди Сомерсет.
Глава 33
Василий Андреевич, наблюдая, как его супруга наслаждается вниманием, окруживших ее со всех сторон представителей высшего света, чувствовал себя одураченным. В очередной раз, услышав ее звонкий смех, князь не сдержался. Чертыхнувшись себе под нос, Воронцов подошел к веселой компании.
- Ваша светлость, - обратился он к супруге, - Нам пора.
- Уже? – удивленно спросила Соня.
Воронцов приподнял бровь и протянул ей руку.
- Ах! Да, Ваш возраст, Ваша светлость, - опустив ресницы, томно вздохнула она и вложила свою ладошку в протянутую руку супруга, - Спасибо за прекрасный вечер, господа, - обернулась она к замершим в изумлении поклонникам.
Направляясь с ней к выходу, Василий слышал сдавленный смех за спиной. В этот момент он готов был свернуть шейку своей жены.
- Еще одно слово, Софья Алексеевна, и я за себя не ручаюсь, - прошептал он ей на ухо, улыбаясь хозяину и хозяйке особняка.
- Уже уходите? - понимающе ухмыльнулся Голицын, перехватив взгляд светлейшего князя, адресованный жене.
- Да, пора. Спасибо за вечер, - попрощался Воронцов.
Оказавшись в экипаже напротив своей жены, Василий уставился ей в глаза тяжелым взглядом.
- Что сие означает? – задал он вопрос.
- Вы о чем, Ваша светлость, - наивно распахнула глаза Софья.
- Мой возраст? – приподнял бровь Воронцов, - Находите меня слишком старым для Вас?
- Ну, об этом лучше у леди Эммы спросить, - пожала плечами Соня, - Мне трудно судить об этом. Столько времени прошло.