С минуту мужчина переваривал мой вопрос. После чего на полном серьёзе заявил:
- Это очень серьёзное дело, Шолохова, ответственное. Требующее немало жертв с моей стороны! После такого ты просто обязана на мне жениться.
- Да-да… Стоп, чего-о-о?!
Глава 10
Ксения Шолохова
Это был Ад. Серьёзно.
В моей голове стучали в тамтамы, гудели барабаны, пиликали скрипки и отрывались тромбоны. В глаза насыпали песок, язык напоминал отменный кусок наждачки, а желудок…
Я икнула, пытаясь подавить некультурную и совершенно неуместную отрыжку. Желудок оказался предателем и активно бунтовал против моего разгульного образа жизни. И я бы даже устыдилась, если бы не одно «но».
Раскатисто храпящее «но», свалившее на меня все свои конечности и не дававшее мне совершить подвиг – добраться до ванной комнаты до того, как станет слишком поздно!
- Ленка, твою ж… Математику, - с трудом приоткрыв один глаз, я обозрела задницу подруги лежащей поперёк меня и выдохнула, закрыв лицо ладонью. – Ты, блин… Ты не педагог, Строкова! Ты – АЛ-КО-ТА!
Подруге на мои стенания было сугубо геометрически пофиг. То есть - параллельно и перпендикулярно. Она что-то пробормотала себе под нос и перекатилась через меня. Чтобы обнять подушку, уткнуться в неё носом и пробурчать что-то о том, что эта ночь стоит того, чтобы её повторить.
От подобной перспективы меня замутило ещё сильнее. И я искренне понадеялась, что это был первый и последний поход в клуб в такой сомнительной компании. Нет, я люблю Ленку, я ценю нашу дружбу и вообще! Строкова, конечно, с тараканами, но, в общем-то, человек хороший и педагог отличный. Вот только повторить всё, что было вчера, мне не то, чтобы фантазия…
Мне перспектива тяжёлого алкогольного отравления не позволит. В смысле, не вдохновляет она меня на подвиги. И кстати, а что вчера было-то?
Нахмурившись, я честно попыталась припомнить все подробности наших ночных приключений. Стриптизёра я помнила. Как и его похищение, угрюмых рокеров и лихое бегство в жёлтом такси. Колоннаду, памятник танку и захват Польши, будь она не ладна, я не смогла бы забыть, даже если бы захотела. А вот дальше…
Дальше наблюдался небольшой провал. И всё, что отложилось в моей исключительно избирательной памяти, так это то, как я ломлюсь в квартиру к соседу. И заявляю, что он мне нужен. И не просто нужен, а как…
- Ыть, мама дорогая!
В сторону ванной комнаты я летела на третьей космической. Чудом не снеся ничего по пути и не сосчитав количество дверных косяков в собственной квартире. И тут же сунула голову под кран с ледяной водой, от души пожелав этому народному средству разогнать остатки хмельного тумана в моей буйной голове. Может, хоть так я смогу убедиться, что дальше сокровенной фразы «Ты нужен мне, как мужчина!» я не продвинулась.
Нет, сосед мне нравился. Да, сволочь, да, зараза и вообще, личность с такими тараканами, что весь наш районный отдел образования может нервно курить в сторонке. Но блин!
Не настолько он мне нравился, Гоголем клянусь!
Впрочем, даже упоминание всуе Николая Васильевича мне не помогло. Память продолжала щеголять эпичными провалами, а в душе поселилось нехорошее такое ощущение. Как будто я, то ли забыла что ли, то ли что-то ещё натворила… То ли инстинкт самосохранения так непрозрачно намекал на грядущие неприятности, не знаю. Но стойкое ощущение подвоха не покидало меня всё то время, пока я сушила волосы и глотала горячий, горький кофе.
Чудом не подавившись оным, когда раздался требовательный звонок в дверь. Тот самый инстинкт самосохранения на этом моменте взвыл пароходной сиреной, требуя остаться на месте и сделать вид, что дома никого нет.
Благо на работе мне дали отгул до конца недели. Хоть какая-то польза от этой нелепой кляузы.
- Не пойду, - буркнула себе под нос, вцепившись в несчастную чашку как в спасательный круг. Даже кипятка себе долила, чтоб уж наверняка, попутно отвергнув соблазнительную мысль разбавить чёрную кофейную горечь сливочным ликёром.
Желудок при одном только виде бутылки из тёмно-зелёного стекла скрутился в узел, напоминая, что организм у меня конечно молодой. Но, ни черта лысого не железный!
Звонок оборвался, позволив мне насладиться блаженной тишиной. Я даже поверила, что беда обошла меня стороной. Ровно до того момента, пока в эту самую несчастную дверь не начали стучать. Причём с ноги. И так, что чёртов оркестр в моей голове заиграл новыми красками, вызывая острый приступ любви к ближнему своему.
Настолько «острый», что рука машинально нащупала ручку любимой сковородки. И мне стоило большого труда не прихватить её с собой, пока я преодолевала путь от кухни до коридора. Где распахнула дверь и злым, шёпотом рявкнула, уставившись на счастливую рожу незваного гостя:
- Веня, назови мне хоть одну причину, почему я не должна тебя убить. Вот прям сейчас, не сходя с порога!
- Хм… - мужчина окинул меня внимательным взглядом и хмыкнул, невинно поинтересовавшись. – Труп в моей ванной достаточно веский повод, чтобы оставить меня в живых?
С минуту я честно пыталась понять, о чём идёт речь, что за труп и какое отношение к нему имеет довольное лицо моего соседа. Я даже всерьёз задумалась над тем, чтобы поздравить Араньева с внезапным обретением такой важной вещи, как чувство юмора. Открыла, было рот, намереваясь прокомментировать это, несомненно, важное событие в его жизни, но…
Вот кто бы мог подумать, что чёртова память не найдёт лучшего момента для своего эпичного возвращения, а? Потому что да, я вспомнила. Всё вспомнила. И под всё я подразумеваю и сборы в клуб, и симпатичного мальчика, и количество далеко не безалкогольного мохито, попавшего в мой бедный организм. А так же колоннаду, херувимчиков, рокеров, танк, Польшу и…
- Лена! Мы что, всё-таки стырили стриптизёра?! – мой вопль ответом не удостоили. Судя по блаженной тишине, царившей в моей квартире, Строкова продолжала сладко дрыхнуть и пребывала в блаженном неведении о том, в какие неприятности может вылиться наше маленькое приключение в клубе.
И это я молчу о её планах по захвату мира через Польшу, будь она не ладна! Ну твою ж… Нянюшку Пушкина!
Вениамин Араньев
Вообще-то, Веня был человеком гостеприимным. И дружелюбным. А ещё – доверчивым, ага. Ну, насколько вообще может быть доверчивым действующий сотрудник правоохранительных органов, с очень уж специфическим близким кругом общения.
Так вот. Веня действительно был человеком гостеприимным и в принципе компанейским. Но глядя на скрючившееся в его собственной ванной слегка (или не слегка?) полуголое тело, в меру проспиртованное, ушибленное на голову и подающее вялые признаки жизни, он про эти свои качества так и не вспомнил. Почему-то.
Зато на ум сразу пришла пара-тройка цитат из забористого монолога одного судмедэксперта. Уж больно обороты там были… Запоминающиеся. Хоть и непечатные, в основном.
- Ну и что мне с тобой делать? – задумчиво протянул Араньев. Выговорившись от души, он успел умыться, сделать себе чашку кофе и теперь вновь вернулся к созерцанию этого…
Ну, предположим, гостя. «Гость», к слову, наконец-то соизволил очнуться. И даже продрал глаза, предприняв попытку подняться. Но глухо застонал и сполз по бортику обратно на дно ванны, обнимаясь с лейкой от душа:
- Где… Я?
- А, то есть кто ты, ты всё-таки помнишь? – хмыкнул Веня, подпирая плечом дверной проём и прикидывая, что делать с этим сокровищем. Дельные мысли в голову приходить отказывались, намекая, что разбираться с этим чудом нужно тому, кто его (чудо в смысле) притащил. И всё бы ничего.
Но мысль отдать перекошенное похмельем и лёгким сотрясением мозга тело в заботливые руки соседки сверху его почему-то не радовала. От слова совсем.
- Слушай, мужик, спасибо, конечно, за тонну сарказма с утра пораньше… - медленно протянул его гость. И всё же сел, морщась и потирая пострадавший затылок. – Но может у тебя найдётся что-то от головы, а? Нравоучения не предлагать.
- Топор?
Предложение было сделано от чистого сердца и всей доброты. Той самой, фирменной, Араньевской. Правда, парень почему-то такой щедрости не оценил и даже слегка позеленел, зажимая рот рукой и остервенело мотая головой.
- Жаль, - Веня вздохнул. Потом вздохнул ещё раз и, возведя глаза к потолку, обеспечил своего незваного гостя всем необходимым.
Набор «Первая помощь» в его исполнении состоял из тазика, полотенца, новой зубной щётки и пачки шипучего аспирина. А так же клятвенного обещания выставить за дверь квартиры в чём мать родила, если парень через пять минут не явится на кухню. При этом тон у Араньева был самый, что ни на есть ласковый, улыбка дружелюбной, а жажда помочь ближнему своему – самой искренней.
Поэтому ничего удивительного, что помятый, но почти трезвый чувак уже через три минуты сидел за его кухонным столом. Сверля подозрительно голодным взглядом надкусанный бутерброд и наполовину пустую хозяйскую кружку с кофе.
- Слушай, мужик… - сглотнув, взъерошенный брюнет потёр шею ладонью. И криво улыбнулся, протянув. – Ну, пожрать не прошу. Но хоть кофе дай, а? И как я вообще у тебя оказался? Ни черта не помню, млять…
- Группа сатанистов из нашего района решила, что приносить жертву Люциферу уже слишком поздно и сдала тебя мне на поруки, - не моргнув глазом, выдал Араньев. В ответ на вытянувшееся от удивления лицо собеседника, он поставил перед ним порцию горячего, чёрного и горького кофе. И невозмутимо добавил, вгрызаясь зубами в свой бутерброд. – А потом, сволочи, заперлись с тобой в моей ванной и полночи выводили заунывные рулады в водосточную трубу. Ну не изверги ли, а?
И нет, Веню совесть не мучила. Даже когда его гость подавился кофе и закашлялся, уставившись на него широко раскрытыми, полными суеверного ужаса глазами. И стыдно Араньеву за такие издевательства над чужой психикой не было, вот ни капельки.
Это его подняли среди ночи и огорошили нескромным вопросом. И это ему пришлось тащить по лестнице бессознательное тело. И это в его квартире это самое тело оккупировало ванную, пуская слюни на кафельный пол. Так что…