Кофе. Хреновый, растворимый, сладкий и по-своему омерзительный. Что ещё можно пожелать-то в пять утра?
Хмыкнув, Араньев залил чайник и, после недолгих поисков, нашёл полупустую пачку галетного печенья. Попутно он продолжал крутить сложившуюся ситуацию, в попытке хотя бы понять, куда копать.
Попрошайки? Подростки, сформировавшийся характер, переходный возраст. Таких не прогнёшь под себя просто так, да и не заработаешь много на них. Сердобольный народ охотней подаёт мелкоте лет до семи и беременным с младенцами на руках. Бордель? Ну-у-у…
Цокнув языком, Веня размешал кофе и сделал осторожный глоток. С натяжкой, но возможно. Но опять-таки. Следов насилия Харон тоже не нашла, так что эта версия пока ни туда ни сюда. Разбой? Грабёж? Развод доверчивых граждан?
- Слишком много неизвестных, - откровенно поморщился Араньев и вздохнул, делая ещё один глоток кофе. Сощурился, глянув на наручные часы, и мысленно досчитал до десяти, а потом…
Тихое чертыхание и стон сквозь зубы Веня услышал даже из кухни. Даже при условии настежь открытого окна и шума улицы. И невольно порадовался, что его Ксю крепко спит под действием алкоголя и лёгкого успокоительного, добавленного в кофе.
Тем временем, внезапно проснувшийся больной перебрался из комнаты в коридор. Едва слышно брякнули ключи, послышался щелчок замка. Мужчина коротко, беззвучно хмыкнул, потягивая свой откровенно паршивый кофе.
- Млять! – раздался полный досады голос из коридора.
Оттолкнувшись от подоконника, Веня неторопливо подошёл к дверному проёму и, вопросительно вскинул бровь, глядя на остервенело дёргающего ручку двери парня. Бледный, дрожащий, шатающийся из стороны в сторону Иван Барсаев, так его назвала Ксю, едва стоял на ногах, но отчаянно пытался выбраться из квартиры.
- Ключи от этого замка у меня, - наконец, нарушил царившую вокруг тишину Араньев и похлопал себя по карману джинсов. Связку он подменил ещё вечером, пока Харон возилась с бессознательным пациентом.
Как чувствовал, что это обязательно пригодится. А если бы нет – так всегда можно сказать Ксюше, что случайно прихватил её ключи.
Парень вздрогнул и резко дёрнулся в сторону. Не устояв, приложился спиной об стенку и медленно сполз по ней на пол. Чтобы уже оттуда зло выдохнуть, сверкая на него испуганным взглядом:
- Ты кто такой, мужик? Чё тебе от меня надо?!
Глава 16
Вениамин Араньев
Пацана было откровенно жаль. Если не сказать больше. Внезапно проснувшийся отцовский инстинкт требовал спасти этого загнанного в угол волчонка. Спасти и защитить. И если с тем, куда он влип, Араньев ещё как-то мог помочь…
То как спасти мальчика Ваню от самого себя он не представлял. Пока что.
- Ладно, попробуем ещё раз, - допив третью по счёту кружку кофе, Вениамин потёр переносицу и вновь уставился на парня. Тот горбился, не отрывая взгляда от собственных, сжатых в кулак ладоней.
Только иногда кидал на мужчину злые, недоверчивые взгляды.
- Я ничего не знаю, - раздельно, почти по слогам протянул мальчишка, дёрнув плечом. – Вы не имеете право держать меня здесь.
- Не имею, - покладисто согласился Веня. И сощурился, прикидывая, что может стать триггером для этого зверёныша, что может заставить его выбрать нужную сторону.
- Тогда какого ху…
В комнате что-то глухо звякнуло. Оба полуночника вздрогнули и замерли, прислушиваясь. И Араньев заметил, как на лице мальчишки, оглянувшегося на коридор, промелькнуло дикое, беспомощное выражение. Тут же сменившееся озлобленной сосредоточенностью и отчаянной решимостью.
Надо же, как интересно…
- Ты прав, пацан, - Веня растянул губы в мягкой, снисходительной улыбке. – Я не имею права тебя удерживать. Я даже допрашивать тебя не имею права, но…
- Тогда какого… - мальчишка снова вскинулся, стиснув кулаки так, что побелели костяшки.
- Почему ты пришёл сюда? – Веня резко сменил тему разговора. Скрестив руки на груди, мужчина вопросительно приподнял бровь.
- Чё? – недоумённо моргнул парнишка. Внезапный вопрос сбил воинственный настрой, заставив его растерянно промямлить. – Да я… Это… Да какая разница?! Пришёл и пришёл. Тебе-то чё, мужик? Чё докопался?!
Араньев вздохнул, постукивая пальцами по корпусу собственного телефона. И хмыкнул, взяв его в руки:
- Хорошо, попробуем по-другому, - включив гаджет, Веня залез в почтовый ящик и вытащил пару снимков, полученных им от знакомого судмедэксперта. И положил телефон перед мальчишкой. – Знаешь его?
Мальчишка бросил взгляд на телефон и побледнел, судорожно сглотнув. Но всё равно упрямо поджал губы, упрямо вздёрнув подбородок:
- Ну у тебя и вкусы, дядя. Чё, бабы не дают, на извращёнку потянуло? Или чё, мальчики интересуют? Так я не по этим делам, дядя…
- Ага, ты по другим. Уголовно-наказуемым, - снова хмыкнув, Араньев неожиданно поддался вперёд, схватив парня за воротник футболки и дёрнув его на себя. – Честно говоря, мне на тебя наплевать, пацан. Наплевать на то, что с тобой будет и как. Но тебя, идиота малолетнего, угораздило прийти именно сюда, в квартиру своей любимой учительницы… А она ведь тебе нравится, да, парень? – он сощурился, глядя в расширившиеся от страха и злости глаза мальчишки. – Человек, который относится к тебе как к взрослому. Человек, который тебе доверяет. Человек, которого ты хочешь защитить… И вот так подставить её? Ты хоть понимаешь, что с ней могут сделать? Понимаешь, нет?!
Удар кулаком в челюсть Веня перехватил без труда. И сжал чужое запястье так, что мальчишка зашипел сквозь зубы, пытаясь вырваться из крепкой хватки. С минуту мужчина наблюдал за этим, а потом разжал пальцы, отпуская свою добычу.
Чтобы поднявшись, снова (в который уже раз?) включить чайник и равнодушно поинтересоваться, бросив на сжавшегося в комок парня снисходительный взгляд:
- Нам всё ещё не о чем со мной разговаривать?
- А нахрен? – на него глянули зло и фыркнули, скривившись и передёрнув плечами – Чтоб слушать твои нотации? Да чё ты обо мне знаешь, а?!
Араньев тихо хохотнул, качнув головой. Заварил кофе в две кружки и поставил одну из них, со смешным толстым котом, под нос парня. После чего всё так же равнодушно заговорил:
- Барсаев Иван Сергеевич, семнадцать неполных лет. Последние пять из них воспитывается в детском доме номер два. Мать – спившаяся алкоголичка, отец бегает от коллекторов по всей стране. Оба родителя лишены прав по суду, других близких родственников нет. Официальный статус – ребёнок-сирота. С таким послужным списком, что ещё пара попаданий, и светит тебе колония для малолетних правонарушителей. А потом и обычная тюрьма.
Сделав паузу, Веня глотнул кофе и хмыкнул, склонив голову набок:
- Это к вопросу, что я о тебе знаю.
- Ты чё, дядя, мент, что ли? – недоверчиво фыркнул волчонок. И вцепился в кружку так, как будто от неё зависела его жизнь. Правда, пить остывающий кофе не спешил, продолжая буравить мужчину злым настороженным взглядом. – Или этот… Бэтмен, там? Капитан Америка? Чё тебя на помощь сирым и убогим понесло?
- Может быть, и мент, - спокойно согласился Веня. Тем более, что это было не так уж далеко от правды. – Но мне, Барсаев, хватило часа, чтобы выяснить всё о тебе. В том числе и то, что два твоих приятеля отмораживают задницу в городском морге, а ещё один пропал без вести пару дней назад. И что все вы в последние два месяца хвалились новыми гаджетами и не парились насчёт карманных расходов. Ну, так что? Тебе всё ещё не о чем со мной разговаривать?
Где-то в глубине квартиры зазвенел будильник. Мягкая стандартная мелодия играла минут пять, пока не отключилась. Но когда она раздалась вновь, мальчишка вздрогнул, чудом не облившись кофе, и громким шёпотом рявкнул, закрывая уши ладонями:
- Выруби её. Выруби, а?!
Веня не стал уточнять, чем провинилась перед парнем незатейливая, навязчивая мелодия. Поднявшись, он прошёл в комнату и вернулся обратно, прихватив с собой телефон Ксюши. Попутно выключив на нём звук к чёртовой матери и бросив его на кухонный гарнитур.
Парень проводил телефон растерянным взглядом и, сгорбившись, выдал:
- Ладно, хрен с тобой, дядя. Расскажу. Только это… Ксении Игоревне не говори, а? Не хочу, чтобы она… Знала всё это.
Пару минут Веня разглядывал нахохлившегося ребёнка, сжимавшего руки в кулаки и дёргавшегося на каждый резкий звук. И вздохнул, принимая решение.
- Не буду, - осторожно сжав напряжённое плечо Барсаева, Веня уселся на полюбившийся уже стул и скрестил руки на груди. – Рассказывай.
И Ваня рассказал. Так, что у повидавшего многое Араньева волосы дыбом на загривке встали, а желание найти виновных и заставить их сожрать собственные зубы стало просто невыносимым. Веня не считал себя особо кровожадным и в работе предпочитал опираться на разум и логику, а не бессмысленные эмоции. Но…
Но. Слушая угрюмый, глухой голос сидящего напротив него подростка, он испытывал ни с чем несравнимое чувство злости. Нет – бешенства. Глухого, ледяного бешенства, разливающегося по венам студёным огнём и заставляющего задуматься о том, чтобы взять пару уроков по трепанации черепа у любимого патологоанатома.
А что? Судя по тому, что рассказывал парень, очень даже пригодится!
- Директриса наша та ещё корова, - буркнул Ванька, зарывшись пальцами в рыжие волосы. - Забила на нас болт, продала за пачку зелёных. Радик видел, как она деньги в конверте считала. А эти типы красиво всё расписали. Непыльная работёнка, стажировка в какой-то фирме… Сначала тип курьером, а там – как себя проявишь. Учёбу обещали, поездку за границу. В общем, обули нас, профессионально так. Нечета цыганче с вокзала.
Барсаев судорожно вздохнул, до крови закусив губу. Он с трудом заставил себя разжать пальцы и сделать глоток кофе. Чтобы тут же продолжить, бросая отрывистые, рубленые фразы:
- Короче. Повелись мы. Как тупые пи… - сглотнув, Ванька поправился, криво усмехнувшись. – Как малолетки тупые. Сначала таскали по городу папки какие-то левые. Потом – коробки. Получили первое бабло, обрадовались… Расслабились, короче. А потом нас поставили перед выбором: либо мы возим то, что надо им, либо… Ну ты понял, дядя. Те задницы, что греются в морге, точно скажут… Чё нас ждало в случае отказа.