Ненавижу наркотики. Мой мужчина, кажется, успел распробовать его в полной мере, насытиться. В его венах течет мешанина из крови и одиночества.
Но ведь это я должна быть под его кожей! В мыслях и сердце! Сделать все, чтобы спасти…
Все время думаю — как он там один? Как устраивает быт? Сам себе варит кофе по утрам, засыпает в постели без моих объятий. Он взрослый, самостоятельный человек — я это понимаю. Но каждый день, если не час, размышляю о том, что хочу о нем заботиться. В мелочах. Поцеловать после тренировки. Пожелать хорошего дня. Улыбнуться и развеселить, если устал. Ласкать и упиваться его удовольствием. Ему ведь все это нравилось, он хотел продолжать.
Мы теряем время. Оба упираемся, не звоним друг другу, не пишем. Проверяем выдержку, как будто изощренно издеваемся. Тестируем чувства. Зачем? С какой целью?
Как ты там, Кирилл? Неужели нормально? Неужели оно того стоит?
Просто приехать, упасть ему в ноги и попроситься обратно. Прошептать, что готова на все, лишь бы быть с ним. Только не выгони, приласкай, назови своей девочкой.
Каждый день об этом думаю, каждую минуту в шаге от того, чтобы именно так и поступить. Сдаться. И одному богу известно, что меня удерживает.
Родные не понимают, что происходит. Видят, как сильно я страдаю, подозревают, что Кирилл накосячил. Изменил? Ударил?!
«Да нет же!»
Их фантазия рисует всякие ужасы, им непонятно, как два настолько подходящих друг другу человека могли расстаться. Я молчу, потому что не вправе раскрывать его секреты.
За две недели, что мы не вместе, Кирилл дважды приезжал к моим родителям в гости, когда меня не было. Отец попросил его о какой-то помощи, Кирилл не отказывал, оставался на ужин. Я же продолжала носить кольцо. Мы не жжем мосты, лишь выжидаем.
Подозреваю, его тоже расспрашивают о том, что я натворила. Понятия не имею, что Кирилл отвечает, но мама с папой и бабушкой переживают не на шутку.
— Такого мужчину нельзя упускать, — сетует бабуля.
— Да знаю я, знаю.
Когда до одиннадцатого декабря остается меньше недели, я впадаю в панику. Он не собирается идти на компромисс, прекрасно понимая, что сильнее меня во всех смыслах. Разве я смогу бросить его в день регистрации? Он придет один, а меня нет. Как это все будет? Да я же умру от переживаний!
Неделя… Осталось каких-то семь дней на то, чтобы проявить мудрость. Я не мечтаю уже ни о платье, ни о гостях. Если уж на то пошло, мне и сам праздник не нужен! Я хочу к своему Кириллу. К своему упрямому, вредному, невыносимому Кириллу! Если бы не работа, я бы давно сошла с ума от сомнений.
Пятого декабря, в субботу, босс звонит около пяти вечера. Это необычно, потому что в выходные он редко беспокоит своих сотрудников. В нашей фирме действует золотое правило: хорошо отдохнувший юрист равно хорошо думающий юрист. И наоборот.
— Добрый вечер, Иван Дмитриевич, — здороваюсь и делаю паузу, дескать, а чего хотите-то?
— Лада, ты будешь сегодня в ресторане?
Точно. У нас же небольшой сабантуй по поводу одной важной победы в суде. Босс проставляется. Только алкоголем, кстати, за еду каждый платит сам. Я не участвовала в том деле, да и вообще слышала о нем краем уха.
— Нет, спасибо, у меня другие планы. — Стреляю глазами на экран ноутбука. Сериал стоит на паузе, и сам он себя не посмотрит. — Если честно, никуда идти не хочется.
— Ты когда в последний раз выбиралась из дома, Лада? Нужно развеяться.
— Большое спасибо за заботу, но настроения нет совсем.
— Настроение отыщется в ресторане. Оно там уже разлито по бутылкам с красивыми этикетками. Забыла, что за выпивку плачу я?
Обычно я не пропускаю подобные события, чтобы дружить с коллегами. Тут же вспоминаю, как приезжала домой с таких же посиделок, — после бокала вина и в отличном настроении, жаждущая приключений в постели. Строила глазки Кириллу, соблазняла. Делала ему минеты, стоя на коленях, да так старалась, что у самой дух захватывало! Напрашивалась, а следом получала желаемое. Невольно облизываю губы, сглатываю скопившуюся слюну. Всегда уходила пораньше, чтобы подольше побыть с ним.
Настроение мгновенно портится еще сильнее. Мы так мало времени прожили вместе, но он навсегда въелся в мою память. Что бы ни происходило, ассоциативный ряд приводит к нему.
И тут я решаюсь!
— Я приеду, Иван Дмитриевич. Бронируйте для меня стул!
— О, — он даже паузу делает. — Бесплатный бар творит чудеса. Отлично, стул под твою славную без пяти минут замужнюю задницу будет обязательно, не сомневайся. Итого одиннадцать человек, понял.
Не спеша иду к шкафу, раздумывая над образом. Поеду, развеселюсь. Выпью вина для храбрости, настроюсь, а потом возьму такси и нагряну в гости к Кириллу. И мы, наконец, поговорим! Если так пойдет и дальше, то одиннадцатого декабря в одиннадцать часов в ЗАГСе не случится того, о чем я мечтаю.
Черное платье, каблуки, прямые блестящие волосы. Умеренный макияж. Смелой походкой я захожу в ресторан с забавным названием «Чо-Чо», ищу столик с нашей шумной компанией. Юристы любят это место, мы частенько здесь собираемся отдохнуть в конце дня или же для встреч с клиентами. Захожу и замираю чуть ли не в дверях, увидев Кирилла.
Вечер субботы, погода промозглая, дождливая, дома сидеть скучно, поэтому народу вокруг — толпа! Шум, гам, живая музыка. Но я нахожу глазами знакомое лицо мгновенно, будто мы здесь вдвоем.
К такому я готова не была. Все идет не по плану, и я моментально теряюсь! Он здесь, пришел. Вот зачем Иван Дмитриевич звонил мне лично, на фиг бы я сдалась ему, еще и оплачивать мои напитки. Кирилл попросил, наверное. Сердце колотится. Он тоже соскучился, тоже паникует, что одиннадцатого декабря сотрудник ЗАГСа недосчитается участников бракосочетания.
Я никому не говорила, что мы в ссоре, поэтому даже не знаю, как себя вести. Если мы проигнорируем друг друга, коллеги точно заметят. Я нерешительно поднимаю руку и делаю робкий взмах. Кирилл смотрит на меня и хмурится.
Глава 64
Лада
Жадно всматриваюсь в его лицо, оцениваю фигуру. Мне хочется включить все лампы в этом заведении и заглянуть в его глаза. Посчитать пульс, померить давление. Он не позволит ничего из перечисленного. Я превращаюсь в невротика и не способна этому сопротивляться.
Начинаю злиться, и это придает мне сил.
Кирилл поспешно встает из-за стола — он с компанией приятелей, которых я не знаю. Евгения среди них нет.
Более-менее уверенным шагом направляюсь в его сторону. Мои губы дрожат. Надеюсь, это не слишком заметно. Мы не виделись три недели! Никто из окружающих даже не подозревает, что он так долго не касался меня. Кирилл тоже делает пару шагов навстречу. Берет меня за руку, тянется и целует в щеку.
Уверена, он хотел лишь поприветствовать, а сам оторваться не может. Целует еще раз, еще. Губами прижимается. Судорожно, нервно. Съест сейчас будто бы. Потом в губы. Хороший мой, единственный. Словно и не было всех этих ссор, разлуки, взаимных обид. Время останавливается.
Целует быстро, конечно, мы шоу не устраиваем. Я глаза закрываю. Запах его в себя впитываю. Ладонь на грудь кладу, чтобы тепло тела почувствовать. Еще две секунды, и я разрыдаюсь.
— Поехали домой? — говорит он мне на ухо. Обнимает за талию.
Его дыхание обжигает кожу. Я зажмуриваюсь.
В этот момент кого-то начинают поздравлять с днем рождения, официанты устраивают настоящее шоу, поют, танцуют. Мы возвращаемся к реальности.
Кирилл оглядывается, потом ведет меня к выходу. В тамбуре, где потише, я останавливаю его, а то мы уже в паре метров от гардероба. Почти бросили все и уехали. Может, так и стоило бы поступить?
— Я только пришла, у меня… стульчик забронирован, — лепечу.
Он смотрит на меня, снова хмурится. Тянется к своему подбородку, задумчиво потирает его. Я впиваюсь глазами в его пальцы.
Хочу сосать их прямо сейчас. Я могла бы заниматься этим всю ночь.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю. Здесь освещение получше, я отмечаю, что Кирилл не бледен. Мне кажется, его лицо слегка осунулось, синяки под глазами. Но и у меня сейчас такие же. Может, мы все же успели проникнуть под кожу друг к другу и теперь обоих ломает?
— Я в порядке, а вот ты — похудела, — окидывает меня взглядом.
— Тебе кажется. Я поправилась. Заедала сексуальное неудовлетворение мороженым.
Его глаза слегка расширяются.
— Я тебя знаю до миллиметра. И тебя меньше, чем раньше.
— Не твое дело, — говорю пафосно. — Мое здоровье касается только меня. Захочу, вообще есть перестану. Курить начну, бухать каждый день, таблетками закидываться. Мое тело, мои решения, — слова звучат как крик души. Услышит ли?
— Прекрати нести чушь, — он берет меня за запястье.
— Сам прекрати! — вырываюсь.
Девушка-администратор поспешно поднимается на ноги и покидает тамбур, оставляя нас наедине.
— Извини, я… приехал не для того, чтобы ссориться, — произносит примирительно.
— Это ты попросил Ивана Дмитриевича пригласить меня лично? Я удивилась его звонку.
— Хотел посмотреть на тебя. Спасибо, что приехала.
И он действительно смотрит, глазами шарит по моему лицу, шее, плечам и ниже.
— И как?
— Как всегда, идеальная, — с улыбкой.
Мое сердце разрывается.
— Ну что, мне тебя силком запихать в машину, Лада? Тебе плохо, мне хе*ово. Мы время теряем.
— Ты так и не понял, насколько все серьезно?
— Я понял. Многое обдумал. А потом кое-что случилось.
— Расскажешь?
Он кивает. Мы возвращаемся в зал, столиков свободных нет, мы занимаем один дальний, зарезервированный. Кирилл успокаивает официанта, что мы ненадолго.
— Что бы ни случилось, я буду тебя любить, — говорю ему, подбадривая.
— Даже не знаю, с чего и начать. Разговор не для публичного места, но, наверное, будет правильно сказать тебе все вот так. Сразу. Чтобы дальше ты сама решала, поедешь со мной или нет. Я ни с кем еще не обсуждал эту тему.