Лена млела от счастья, мечтала, строила долгосрочные планы.
Анатолий желал владеть ей полностью, всей без остатка.
И в то время когда Анатолий мощно разрядился во сне, испытав оргазм, Елена только подходила к стадии сексуального влечения, её желание росло, но… Разница в женской и мужской психологии сыграла с влюблёнными шутку, правда, во сне.
Сексуально мужчины заводятся гораздо быстрее, чем женщины, они вспыхивают как порох, а женское влечение тлеет словно трут. Мужчинам в силу природы нужно всё сразу, здесь и сейчас. В то время как женская природа требует длительных ухаживаний для подогрева чувств. Женская любовь разгорается медленнее, зато и горит дольше.
Психология и либидо – это тонкая материя, но любовь гораздо тоньше и драгоценнее. Ночь, сон, двое. Он и она, такие разные, непохожие друг на друга внешне и внутренне.
У каждого свой духовный мир, своя маленькая Вселенная чувств и страстей. Лена и Анатолий, их сон распался на два отдельных, они потеряли друг друга, но наступит утро, и два влюблённых сердца проснутся в одной кровати, а проснувшись, будут любить друг друга. И у них всё получится, иначе быть не может.
День прошёл быстро, душа пела и работа спорилась. Анатолий сразу после обеда засел на крыше и пилил, строгал, заколачивал, спустившись вниз только к ужину.
Незаметно подкрался вечер, угомонились птицы, и солнце провалилось за горизонт. Влюблённые прошли в свою комнату, долго смотрели друг на друга, держась за руки, вздохнули и легли спать.
Анатолий проснулся с первыми петухами, полежал, думая о чём-то своём, потом поднялся, заскрипев кроватью. Лена заворочалась во сне, повернулась на бок и что-то спросила.
– Толик…
– Я здесь, спи, милая.
Он вышел на крыльцо, пробежал к калитке и замер, утонув в молочной дымке тумана. Колодец на улице, дома и сама улица – всё скрылось под густым плотным покрывалом.
Анатолий по памяти, вдоль забора, буквально на ощупь дошёл до колодца и набрал ведро воды, вращая скрипучий ворот. Ржавая длинная цепь лениво наматывалась на деревянное, изъеденное работой и временем бревно.
Туман. Враг или друг? И тут же, вместе с внезапно пришедшей болью в сердце, Анатолий понял. В этом мире кругом враги, нет друзей и лишь изредка попадаются знакомые.
Боль ушла, унося грусть и печаль, и вместе с мысленным образом Елены вернулись радость и счастье, любовь и уверенность в завтрашнем дне. «Лена», – повторил он про себя, поднял над головой ведро и перевернул. Мгновенный столбняк пронизал всё тело, и Анатолий, получивший заряд бодрости, с криком бросился по улице. Хорошо!
Туман уплыл, изо всех сил засияло солнце, и, казалось, в такой милый день ничто не предвещает беды. Жизнь продолжалась. Анатолий, как всегда, остался дома, а Леночка, весело напевая, поспешила на местный рынок.
Елена подождала автобус и, проехав на нём пять остановок, вышла. Модные девичьи босоножки, купленные Анатолием, весело зацокали по асфальту, выбивая знакомую всем мелодию любви.
– Дэвушка, дэвушка! Пачэму такая хорошенькая одна ходыт?
Лена оглянулась, но не ответила.
– Дэвушка, пачэму такой гордый?! А?
Через тридцать метров Лена вошла на территорию рынка и попутчик отстал, потерявшись в толпе. Базар как везде, шум, гвалт, торговки ругаются, покупатели торгуются, кто-то с бритыми затылками собирает дань.
Лена не спеша шла вдоль рядов, прицениваясь и присматриваясь.
– Подходи, покупай, лучшие огурцы на всём рынке. Девушка, дешевле отдам. Красавица!
– Спасибо, пока не надо.
Огурцы она уже купила и теперь приглядывалась к томатам, выбирая красные и мясистые. Девять рублей за килограмм – то, что надо, и вид и цена.
Купив помидоров, Елена пошла в мясной ряд, мясо выбирать она умела и всегда отличала молодое от старого, свежее от залежалого – по ямке, оставляемой пальцем, цвету жира, да и самого мяса. Немного поторговавшись, она взяла килограмм телячьей вырезки на второе и около того косточек на борщ.
Лена решила прогуляться, благо погода стояла хорошая, и она пошла через пустырь мимо гаражей напрямки. Узенькая тропиночка виляла туда-сюда, уводя её от базарной суеты.
– Помогите!
Лена прислушалась, голос, донёсшийся откуда-то неподалёку, был явно женский. Она на секунду задумалась, бросила сумки на тропинку и пошла на шум.
– Молчи, б…, убью! Серёга, раздвинь ей ноги.
– Ишь, трепыхается, сучка. Давай раздвигай, небось не в первый раз.
– Ха-а-а, небось и не в последний!
Лена зашла за гаражи и увидела трёх бритых парней, двое из которых держали молоденькую девушку, а третий стягивал с неё трусики. Девушка пыталась вырваться, но куда там…
– Что ж вы делаете, гады! – в отчаянии выкрикнула Лена.
– О, гляди, ещё одна! Присоединяйся!
– Отпустите её, – со слезами на глазах потребовала Елена.
– Чё, б…!
Дальнейшее Лена помнила смутно, сквозь кровавую пелену. Один из парней подошёл к ней и задрал платье, она ударила его промеж ног. Потом её долго били, она пыталась защищаться, кричала. Спасённая от изнасилования девушка сбежала, воспользовавшись моментом.
Удары сыпались с трёх сторон, Лена упала, её били ногами. Кровавые клочья тумана опустились на сознание. Последнее, что она слышала, – истошный вой сирены.
Ближе к обеду Анатолий стал волноваться, переживать, потом сорвался с места и, поймав на дороге машину, поехал на базар. Её нигде не было. Анатолий вернулся в дом к Дермидонтовне, пробежался вихрем по всем комнатам, напугав хозяйку, и, ни слова не говоря, вылетел за дверь.
Анатолий объезжал больницы, с дрожью в голосе задавая один и тот же вопрос.
– Не поступала.
Он ехал дальше. Бешено колотилось сердце, он боялся поверить в самое страшное.
– Шеф, быстрее, в следующую!
– Всё, мы везде были. Остались только морги.
– Что!!! Может быть, есть ещё хоть одна?!
– Ну… если только травмотология.
– Да! Поехали!
– Девушка, милая, скажите, пожалуйста, к вам сегодня не поступала …?
– Минуточку. Есть такая.
– Что с ней?!
– Возьмите в гардеробе халат, тапочки, я вас пропущу в палату.
– Спасибо, я мигом.
Анатолий быстро вернулся и прошёл наверх в указанную палату. Вошёл и не поверил своим глазам, колотившееся в испуге сердце упало к пяткам.
– Милая, что с тобой сделали?! Твари!
Елена лежала в кровати с перевязанной головой, рука в гипсе, правый глаз заплыл.
– Твари, убью, – произнёс он тихо и добавил: – Завтра же. – Внезапно севшим голосом Анатолий спросил: – Как ты?
– Ничего, врач сказал, состояние стабильное, поправлюсь. Сотрясение мозга, внутренние органы целы, рука вот… Я страшная, да?
– Что ты, любимая, ты прекраснее всех. Кто? Ты только скажи – кто?
– Не знаю… один, кажется, с базара, с короткой стрижкой, бритый, и ещё двое с ним…
Анатолий молчал, да и что говорить, он сидел и смотрел на милые черты, ставшие неузнаваемыми, и тихо плакал. Никогда раньше Анатолий не опускался до слёз, считая их проявлением слабости. Как бы плохо ему ни было, он терпел боль и обиды молча, стиснув зубы. Если бы ему сказали, что он заплачет, Анатолий рассмеялся бы в лицо. Но сегодня он плакал. Иногда можно, мужчины тоже плачут.
– Извините, посещения закончены, приходите завтра.
– Хорошо, – машинально ответил Анатолий и очнулся.
– Береги себя, – прошептали распухшие девичьи губы.
– Выздоравливай, – ответил Толик и вышел.
Глава 8
Парень тридцати лет постоял на крыльце больницы, почесал затылок, плюнул и пошёл к дороге ловить такси. В груди вскипало знакомое чувство, хотелось, как в детстве, бежать восстанавливать справедливость. Или как в юношеские годы – убивать.
Анатолий приехал домой (где его дом и будет ли он?), сжевал на ходу кусок чёрствого хлеба. Сборы были недолги, два ТТ за пояс и вперёд, на рынок.
Три часа Анатолий нарезал круги по рынку, заглядывая во все закоулки. Бритые затылки как в воду канули, но он не терял надежды, продолжая поиски. Сорил деньгами, поил водкой, спрашивая всех подряд. Вскоре он знал, чья бригада держит рынок и где их можно найти. Бар «Тройка».
Анатолий не спешил, сидя среди сигаретного дыма и мата, он тянул пиво из стеклянной кружки и бросал косые взгляды по сторонам. Он умел ждать, профессия обязывала.
Бар закрылся, результатов ноль, но он придёт снова. Анатолий не из тех людей, что прощает обиды.
Едва забрезжил рассвет, Анатолий поднялся и, взяв то же, что и вчера, поехал на базар. Покрутился там час, купил фруктов и поехал в травматологию.
Лена лежала на кровати, первое, что бросилось в глаза Анатолию, – это огромный синяк под правым глазом. Она слабо улыбнулась и заплакала.
– Милая, не бойся, я с тобой.
Они снова сидели, взявшись за руки, и молчали. Лена думала о том, что как хорошо, когда тебя кто-то любит, а Анатолий думал о тех тварях, что пытались отнять его счастье.
Время текло, сыпался песок в его часах, отсчитывая песчинки, дни и годы, дёргалась в агонии секундная стрелка. Анатолий думал о деньгах, припасённых на чёрный день, хотелось остановиться, создать семью.
Время посещений закончилось, и он, нежно поцеловав любимую, заспешил на рынок.
Он! Гулко отозвалось сердце. Точно он, шрам и золотая печатка с чёрным камнем, всё как говорила Елена. Теперь ему не уйти, Анатолий вцепится волчьей хваткой.
Бритый затылок мелькнул в толпе, и Анатолий заспешил следом. Парень со шрамом направился к выходу. Анатолий привык выслеживать дичь, он упорно шёл к своей цели, был внимателен и мог самостоятельно решать многие задачи. У киллера свои секреты.
Бритый затылок привёл его на квартиру в двух минутах ходьбы от базара, оглянулся по сторонам и забежал в подъезд, хлопнула входная дверь. Анатолий осторожно зашёл следом, постоял внизу, улыбнулся и быстро выбежал на улицу.