Утюг сидел в засаде. Что-что, а к такому занятию он привык, естественно, за долгие годы не оцененной начальством, почти безупречной службы. Он пристроился в детском деревянном домике во дворе дома, где проживал Крот.
Вечер, последних непоседливых детишек заботливые мамы загнали по домам, и Иван Иванович получил в своё полное распоряжение удачный наблюдательный пункт. Из маленьких окошечек детского домика отлично просматривался подъезд и песочница, загаженная дворовыми кошками.
Времечко шло, и ни одна из естественных причин не мешала Устюгину Ивану Ивановичу бдить. Вскоре совсем стемнело, и появились претенденты на его уютный домик, но Утюг не поросёнок из сказки, и влюблённая парочка была вынуждена ретироваться ни с чем.
После ухода молодых соискателей загустевшее в ночной тиши время словно остановилось. Иван Иванович мужественно боролся со сном, не теряя при этом бдительности и проклиная Крота вкупе со своими начальниками. Не со зла, просто так, заодно, до кучи.
Крот явно не торопился домой, предпочитая где-то загуливать. Иван Иванович не злился, совсем нет, он просто знал, что сделает с ним, когда дождётся.
Как и следовало ожидать, личное мужское обаяние Романа принесло дивиденды. Надя и Любовь невзначай довели до его сведения место обнаружения угнанных Анатолием «Жигулей». Пусть ниточка тонкая, однако Роман твёрдо верил, что машину действительно угнал Анатолий.
Во-первых, он долго осматривал район их дуэли и припоминал «Жигули» красного цвета. Во-вторых, ориентировка подтверждала угон машины по этому адресу приблизительно через час-два после стрельбы. Вероятно, хозяин быстро обнаружил пропажу и сообщил в милицию. И, можно сказать в-третьих, кому ещё понадобится угонять ржавую «копейку».
Собранные Романом факты вкупе с наработанной годами интуицией свидетельствовали о том, что найденные в далёкой области «Жигули» угнал именно Анатолий. Наверное, именно поэтому Роман навострил лыжи и пошёл по следу. Не хотел, но надо.
Час пробил, Утюг дождался своего нехорошего знакомого, и Крот страдал примерно минут двадцать пять. Иван Иванович не был садистом и не любил прикладывать руки на допросе, сейчас он вспоминал старый фильм и пытался следовать сценарию.
В картине «Фанат» подозреваемый качался на детских качелях, периодически упираясь в кулак следователя. Подозреваемый полностью раскаивался и, утирая кровавые сопли, кололся. Утюгу не везло. Кровь у Крота текла, но сообщить что-либо полезное он наотрез отказывался. Гуманный по своей природе Иван расстраивался и продолжал допрос.
Прошёл час, затем его половина, сломался нос и выпали два, ну, может быть, три зуба. Крот решил поговорить и пролил кое-какой свет на прошедшие события.
Слёзы капали из подслеповато-заплывших глаз Крота, красная юшка текла из его опухшего носа, а он сам говорил, говорил и говорил. В общем и целом, если бы не гадливое чувство, поселившееся в груди Ивана Ивановича, он был доволен проделанной работой.
Изрядно помятый Крот рассказал всё что мог и даже то, чего, казалось, не мог знать. Некоторые выцарапанные из него факты сложились в общую мозаику, удачно дополнив имеющуюся в распоряжении Утюга картину. Правда, кое-что абсолютно не попадало в общую схему, но Иван Иванович не мог знать всего и оперировал только известными ему фактами, строя свою версию исходя из них.
Дело постепенно прояснялось, и Утюг понял, что оно дрянь. От него за версту несло смертью. Все, кто попадал на его орбиту, рано или поздно кончали в могиле.
Иван Иванович боялся, не боятся только дураки или фанатики, но он давил в себе страх. Смелый человек – это не тот, кто не чувствует страха, важно найти в себе силы и подавить его. Страх является основой инстинкта самосохранения и, как следствие, присущ всякому живому существу.
Страх – отрицательная эмоция в ситуации реальной или воображаемой опасности. Различают эмпирический страх – боязнь перед конкретной опасностью и безотчётный метафизический страх – тоску, специфичную для человека.
Крот выдохся, его словесный понос закончился, и затравленными глазами побитой собаки он посмотрел на Устюгина. Иван Иванович задумался. Впрочем, после того, что смог вспомнить Крот, ему впору вешаться или бежать. Слишком много он знал и поведал. Утюг сильно надеялся, что мужик с кличкой мелкого слепого зверька не так слеп и, вероятно, более разумен, следовательно, сделает ноги сам.
– Ну что, паря? Какие будут предложения?
Крот промолчал, лишь слегка пожал плечами. Иваныч ещё немного посомневался для приличия и разрезал верёвки.
– Катись.
– Спасибо, – с нескрываемым сарказмом прошамкал Крот и быстро ретировался.
«Не дурак», – подумал Утюг и заспешил по своим ментовским делам. Забавы кончились, пора было приступать к работе, искоренять зло, повышать раскрываемость и прочие показатели грустной ментовской жизни.
Глава 19
Они снова шли по его следу. Сезон охоты на волков, открытый ранней весной, продолжался. Волк уходил от погони, увлекая за собой любимую. По его следу шли двое. Бывшие мастера спорта по биатлону, бывшие сотрудники ГРУ, бывшие… да мало ли кем они были.
Важно другое: Марк и Олег, в прошлом таёжные охотники, шли по следу матёрого зверя, имея перед собой лишь одну задачу – догнать и убить. Ржавые пятна крови служили неплохим ориентиром для таких опытных следопытов.
Лена была ранена, вчера. Сегодня рана воспалилась, так, не рана, скорей царапина, но в ста километрах от жилья с идущими по следу охотниками проблема приобретала вид небольшой катастрофы.
Анатолий проклинал тот день, когда въехал, словно на танке, в судьбу Леночки. Он боялся, что поломал ей жизнь, и страдал. Лена стойко переносила трудности и тяготы походной жизни, она не стонала и не плакала.
Рука, в которую попала пуля одного из преследователей, гноилась, и Анатолий предчувствовал беду. В полевых условиях, при отсутствии медикаментов могла запросто развиться гангрена, и тогда… Анатолий гнал от себя плохие мысли и шёл вперёд.
Сосны и ели закрывали небосвод, почти не оставляя просветов для солнца. После дождя в лесу стояла сырость и царил мрак.
– Привал.
– Хорошо, – прошептала в ответ Елена.
Анатолий не хотел останавливаться, он чувствовал за спиной чужое дыхание. Он боялся, не за себя, за Лену. Кто-то дышал в спину, должно быть, смерть. Их продолжали преследовать. Беглецы остановились, Анатолий снял со спины рюкзак, достал сухари, банку тушёнки и воду. Пакеты с соком, купленные в городе, давно кончились. Посадив Леночку на рюкзак, он захлопотал по хозяйству.
Руки сноровисто вскрывали железную банку, а память возвращала мысли в недалёкое прошлое. Далёкий посёлок, перед броском в лес – перестрелка. Анатолий считал, что им с Еленой повезло. Их спас случай, счастливый.
Привыкший к опасности, Анатолий ещё в посёлке заметил уверенных в себе мужчин. Двое, сложенные словно близнецы-братья, с одинаково отточенными движениями убийц. Позднее он встретил их ещё раз, в тайге, и только врождённый волчий инстинкт спас их с Леной от неминуемой смерти.
– Ложись!
Едва Анатолий произнёс это короткое слово, дуплетом грянули два выстрела. Смертельный холод опасности или инстинкт набатом прозвенели в голове Анатолия, и он среагировал почти вовремя. Благодаря ему успела упасть и Елена, однако недостаточно быстро, и пуля, предназначавшаяся юному сердцу, лишь слегка задела её руку.
Елена вскрикнула и притихла, вжавшись в землю; Анатолий, предполагавший такой поворот событий, открыл ответный огонь. Он не знал, кто их нанял, но догадывался, он не знал, сколько им заплатили, и не хотел знать. Он защищал свою жизнь и жизнь любимой.
Его снова выследили, вдали от городов, в глухой тайге. Анатолий лежал на земле, перекатившись за дерево, и ловил каждый шорох, жадно вслушиваясь в окружавшие его звуки. Над лесом повисла гнетущая тишина, не пели птицы, даже ветер не шевелил ветвей стоящих как на параде деревьев. Враг затаился, выжидая, никто не хотел подставляться под пулю.
Мерно тикали часы, и звук их механизма был самым громким из того, что слышал Анатолий. Время шло, отсчитывая минуты жизни. Кто знает, может быть, они последние и других не будет. Возможно, где-то рядом затаился подобравшийся совсем близко враг.
Кто знает, сколько ему отпущено лет, месяцев, дней. Кто-то умирает не родившись, ещё в утробе матери, кто-то успевает увидеть солнечный свет. Анатолий не знал, сколько ему отпущено. Как быть, если нет рядом кукушки, у кого спросить? Кто ответит?
Жизнь – одна из форм существования материи, закономерно возникающая при определённых условиях в процессе её развития.
Организмы отличаются от неживых объектов обменом веществ, раздражимостью, способностью к размножению, росту, развитию активной регуляции своего состава и функций, к различным формам движения, приспособляемостью к среде и т. п. Полагают, что жизнь возникла путём абиогенеза. Именно так в общих чертах повествует о значении слова «жизнь»
Советский Энциклопедический словарь 1983 года.
Что бы там ни полагали, мнения об истоках жизни расходятся, зато смерть уводит в небытиё всех, без исключения.
Анатолий прислушался, лес был тих и опасен, инстинкт подсказывал, что враг где-то неподалёку. Летняя сочная трава пьянила и дурманила, расслабляя, мешая сосредоточиться. Елена, вжавшись в землю так, словно хотела провалиться поглубже, и сжав зубы, мужественно терпела боль.
Время шло, отсчитывая кому жизнь, а кому смерть. Анатолий ждал, прошёл ещё час, и возникла уверенность, что противник ретировался. Анатолий пополз вперёд, продвигаясь сантиметр за сантиметром, лес оживал, калейдоскоп звуков ворвался в уши. Анатолий оглянулся, Елена с надеждой посмотрела в его глаза и смахнула слезу. Он прополз ещё двадцать метров и обнаружил место засады. Примятая трава, гильзы – и никого.