Несколько секунд и тихое:
– Ты могла бы рассказать мне, Кей.
Я промолчала. Это было страшное молчание. Молчание – сквозь которое стоном, воем, воплем прорывалось отчаяние. Да, Чи, я могла бы рассказать, вот только – зачем?! Ведь мы оба знаем, чем все закончится: ты отдашь меня императору. У тебя нет другого выбора. У меня есть – сбежать, малодушно спрятаться у Исинхая и сделать вид, что я не знаю, какой ценой для твоего рода обойдется мое малодушие.
И потому не будет никаких признаний, не будет никаких слов, что позволят тебе понять, насколько тяжело мне сейчас, ничего не будет. До Ятори лететь около десяти дней. Сейчас я успокоюсь, потом соберусь, а после заставлю тебя меня возненавидеть. Ради тебя самого, Чи, потому что одно дело – отдать ту, что ненавидишь, и совсем другое – продать человека, в которого влюблен. Разница кардинальна.
– Мне не нравится твой взгляд, – вдруг сказал Чи. – Ты только что была собой, а сейчас… погасла.
– Устала, – почти не ложь, частично даже правда.
Адзауро потянулся к панели, снизил скоростной режим и активировал кровать, которая плавно опустилась со стенки. Я слышала о любви яторийцев к эргономике, но должна признать, все равно была впечатлена.
– Душевую найдешь? – не отвлекаясь от управления, спросил Чи.
– Конечно. – Я была сама покладистость.
Когда вышла из душа, вытирая влажные волосы на ходу, Адзауро с кем-то переговаривался и, кажется, вовсе не заметил моего появления. Оно и к лучшему. Забравшись на кровать, я укрылась почти с головой, закрыла глаза и постаралась не думать. Просто ни о чем не думать. Абсолютно ни о чем не думать. Совершенно ни о чем не думать.
А не получалось.
Никак не получалось.
Поднявшись, я сходила к своим вещам, достала аптечку и вколола себе снотворное. Одно из сильнейших в моем арсенале. До постели добралась, чувствуя на себе недобрый взгляд Чи, но у меня не было ни сил, ни желания что-либо ему объяснять.
Я провалилась в сон, фальшивый настолько, что исключал любую возможность пси-связи.
Несколько дней прошли как в тумане. Я сидела на снотворных, отсыпаясь и избегая любых разговоров, в то время как Чи… Чи, казалось, делал все, чтобы дать мне возможность сбежать, как ни странно это звучит.
Дважды он останавливался на планетах с сомнительной репутацией, уходя и оставляя для меня коды открытия дверей.
Спал он на полу, несмотря на то, что мы вполне могли бы поместиться и на одной кровати, но…
Но… он даже не пытался прикоснуться ко мне.
Третья остановка была на Астанде. Это была уже не просто планета с сомнительной репутацией, это была откровенно криминальная планета.
– Что ты делаешь? – не сдержалась я, едва он запросил разрешения на стыковку с шаттлом, от которого на планету вел изолированный от атмосферы туннель.
– Собираюсь пополнить запасы, – не глядя на меня, ответил Чи.
И это было враньем.
Враньем настолько явным, что я просто не могла найти даже подобия объяснения происходящему.
– Прогуляться не хочешь? – еще один вопрос, снова не глядя на меня.
Я промолчала.
Он молча провел стыковку и, едва пришвартовался, вышел, все также не оглядываясь. Вообще не оглядываясь. Даже не взглянув, на потрясенную, меня.
Я сидела на постели, все еще не понимая, что за дерсенг тут творится, когда шлюз открылся и в кабину крейсера вошел Полудохлый.
– Привет, малышка, – сказал он, держа наготове джишку и активировав визоры на режим наблюдения. – Встать можешь? Если нет, я понесу. Нас в любом случае прикрывают.
Ничего не ответив Полудохлому, я скользнула с постели, прошла к своему рюкзаку, достала сейр и… замерла.
Давным-давно, когда Исинхай только строил свою преступную империю, для общения со своими он придумал язык. Простой, с минимумом слов, не имевший аналогов в языковом поле освоенной Вселенной, а потому, даже если сообщения перехватывали, понять содержание для непосвященных не представлялось возможным. Это было одним из козырей нашего преступного сообщества, а уже после начали внедрять пси-связь. Пси-связь имела массу преимуществ, но один существенный недостаток – потерю сознания. Кратковременную, да, но кто как не мы, крысы преступности, знали, что иной раз и секунда решает все, а потому язык, придуманный Исинхаем, использовался для закодированных сообщений наравне с пси-связью, и знали его… только посвященные. Самые приближенные к королю преступного мира. Самые доверенные, самые…
Это был язык, на котором из этого корабля сообщения отправить могла только я.
Но я смотрела на сейр и прекрасно отдавала себе отчет в том, что «Заберите меня на Астанде» написала не я!
Не я!
Я вырубила свой сейр, засунула в рюкзак и даже не приближалась к нему, чтобы не поддаться соблазну написать Исинхаю, что я в норме, потому что знала – они смогут отследить. Отследить и остановить Чи.
Но даже не это было самым страшным.
На этом корабле нас было только двое: я и Адзауро. И если сообщение написала не я, то оставался лишь один вариант, не так ли?
И я с ужасом поняла, что, если Чи сумел написать «Заберите меня» на тайном языке Исинхая, значит, он прочел ту переписку, что была выше:
«Пожалуйста, пожалуйста, если он убьет меня, не надо мстить!»
«Кей, ты понимаешь, о чем сейчас просишь?»
«Или вы дадите мне слово, или я сама себе перережу горло».
«Кей…»
«Хорошо, Кейсиди, я даю тебе слово, если Адзауро убьет тебя, мстить ему я не буду».
«Спасибо».
И, сжимая сейр, я медленно сползла на пол, не в силах удержаться на ногах.
– Кей! – Полудохлый кинулся ко мне. – Кей, что он вколол? Кей, посмотри на меня! Кей! Что за херня?! Что с тобой?!
Я… дохну!
Просто дохну! Я…
– В Адзауро не стрелять! – предупредила Полудохлого и провалилась в пси-связь.
Исинхай не появлялся долго.
Обычно в пси-измерении немного иное восприятие времени, и кажется, что секунды ползут дьявольски медленно, но сейчас они и вовсе словно застыли. Я сидела в позе лотоса, пытаясь удержать себя в этом состоянии, и задыхалась. Просто задыхалась от боли, от ужаса, от понимания…
Шеф появился вспышкой тусклого сияния.
Возник, сформировался сначала мороком, после стал собой, и я вдруг подумала – они похожи. Они с Чи… что-то общее, во взгляде, в глазах… Наверное, это закономерно, если учесть, что они оба Адзауро.
«Девочка моя, Полудохлый тебя не вытащил?» – напряженно спросил Исинхай.
Для меня так тяжело было признаться, особенно если учесть, что я догадывалась, чего стоило всей команде передислоцироваться и удержаться на Астанде. Особенно сейчас, когда тут шел конкретный передел территорий. И все же заставила себя произнести:
«Это сообщение написала не я».
В глазах шефа промелькнуло непонимание, потом осознание, затем отчетливое осмысление ситуации.
И несколько секунд Исинхай смотрел на меня, словно пытался подобрать слова, затем произнес:
«Кей, уходи с Полудохлым».
«Я не могу!» – надрывный крик.
И под пристальным взглядом шефа, заставив себя успокоиться, я уже тише произнесла:
«Не могу, это неправильно. Это…»
«Кей, – темные глаза Исинхая магнетизировали примерно так же, как взгляд Чи, заставляя смотреть с ощущением кролика, взирающего в глаза змеи, – это его решение».
Его решение?!
«Шеф, – боже, как же тяжело говорить, – мы оба знаем, чем все обернется, если император не получит меня. Если Алкеста облажалась, значит, император превзошел мою характеристику на порядок. Алкеста профессионал, она и не в таких условиях выкручивалась, а здесь не смогла. И… если подумать, если головой подумать, а не тем, чем я думала, устраивая спектакль с уничтожением Иничи Адзауро, то следовало больше внимания уделить той подготовке, что аристократы проходят в Камуке. Я видела шесть убийств на территории этой «элитной» школы, и мне бы сделать выводы, а я… я…»
Произнести это слово я не смогла.
Не смогла и многое другое, кроме разве что:
«Это была моя ошибка. Моя недоработка. Я недооценила угрозу. Я!»
И голос срывается, а я вдруг понимаю большее – Астанда. Астанда была планетой, на которой закон и порядок отсутствовали в принципе, особенно сейчас. Приблизиться к ней… Едва ли имелись идиоты, которые были готовы пристать к Астанде в данный момент. Для этого следовало иметь не просто полнейшее отсутствие страха, для этого нужно было иметь тех, кто прикроет даже здесь.
А значит…
«Сколько кланов получили заказ на меня?» – прямо спросила я у Исинхая.
И шеф… отвел взгляд.
«Сколько предложили вам за меня?» – еще более прямой вопрос.
«Много, Кей, – глухо ответил шеф. – Более чем много. Но если для нас финансовый вопрос едва ли имеет значение…»
То для остальных группировок весь вопрос как раз в цене. Я вдруг подумала о Тагре, явившейся в дом лорда Виантери: было ли это спонтанным решением или же?.. Она говорила о сыновьях, не связанных с Летящей кометой, можно ли предположить, что она собиралась захватить меня и, получив деньги, обеспечить им безопасное и безбедное существование?!
«Уходи с Полудохлым, Кей», – повторил приказ Исинхай.
Я подняла на него полный боли взгляд, не в силах произнести ни звука.
«Уходи, – повторил шеф. И добавил: – Это его решение, и самое большее, что ты можешь сделать для Акихиро Адзауро, – принять его решение».
И шеф отключился.
Я пришла в себя, слыша отдаленный звук выстрелов и рев сирены.
– Уходим! – Полудохлый, схватив мой рюкзак, рывком поднял меня с пола.
На мне были лишь длинная майка и шорты, надеть что-то еще я бы не успела, поняла это по одному взгляду Полудохлого.
Мы выбежали из яторийского крейсера, быстрым шагом миновали станцию временной швартовки и обнаружили перестрелку между нашими и группировкой Летящей кометы. Пираты скрывали лица, но не скрывали приметную татуировку на плечах. Счет – двадцать против четырех… четырех это включая меня и Полудохлого.