– Ну, давай.
Еременко кивнул и забрался в машину.
Когда машина отъехала, Игнат Борисович проводил ее взглядом, потом посмотрел на кроны деревьев, раскачивающиеся от ветра, и только сейчас ощутил, как сильно похолодало.
Он передернул широкими плечами и скользнул взглядом по афишному столбу, на котором болтался обрывок старого рекламного плаката.
ДРУЖБА ДРУЖБОЙ, А ТАБАЧОК ВРОЗЬ.
МАГАЗИН «ТАБАК». Ул. Клары Цеткин, дом 8.
– Да уж, – невесело проговорил Соболев. – Табачок врозь.
Однако душу Игната Борисовича все еще грызли сомнения. Правильно ли он поступает, развязывая войну против Лиса? В прошлом их связывало много общего. Вместе начинали взрослую жизнь, вместе заработали первые крупные бабки, вместе вставали под пули и пускали кровь конкурентам.
Был момент, когда Соболев считал Лиса своим лучшим другом. Интересно, думал ли так же сам Лис? Нет, конечно. Этот ублюдок способен думать только о себе самом. Все остальные для него мусор. Раньше его закидоны хоть как-то можно было вынести, но теперь он окончательно оборзел. Считает себя удельным князьком, не хочет жить по правилам. А на каком основании? Это что же, теперь любой урод, нанявший десяток головорезов, может считать себя пупом земли? Все время кивает на «понятия», но сам давно забыл, что это такое.
Соболев снова взглянул на обрывок плаката, болтающийся на столбе.
Да, «табачок врозь». Таковы правила. И нужно их соблюдать, потому что если нет правил, то остаются одни эмоции, а эмоции – вещь взрывоопасная. Там, где правят эмоции, из глубин выходят злоба, смерть и мрак. А Игнат Борисович давно устал от мрака.
Отведя взгляд от плаката, Соболев резко повернулся и в сопровождении двух неслышных, как тени, телохранителей зашагал к крыльцу офисного здания.
Максим, сидя на диване с сигаретой в губах, протянул руку к приемнику, стоящему на столе, и включил его. Из динамиков раздалась тихая песня. Максим сделал звук погромче.
Миром позабыт мелкий городок.
В нем сотни лет одно и то же:
Топот горожан, чей срок давно истек…
– Тебе не мешает? – спросил он Аню.
Аня не ответила. Она сидела на диване, так же, как Максим, полностью одетая, да еще и закутавшаяся в плед, словно пыталась – безуспешно – компенсировать свою недавнюю наготу. Вид у нее был испуганный и смятенный.
Максим глубоко затянулся сигаретой и стряхнул пепел в стоящее на столе блюдце. Аня повернула голову, посмотрела, как он пускает ртом колечки дыма, улыбнулась и тихо сказала:
– Максим…
– Что? – не глядя на нее, отозвался он.
– Что теперь будет?
Он повернул голову, чуть удивленно посмотрел на нее, но тут же улыбнулся и ответил:
– Все будет хорошо.
– Да. Я понимаю. Но… – она робко взглянула ему в лицо. – Мы поженимся?
– Поженимся? – Максим отвел взгляд, снова затянулся сигаретой, задумчиво выпустил облачко дыма. – Малыш, быстро такие дела не делаются. Нужно подать заявление, подумать насчет жилья. И все такое прочее. – Он посмотрел Ане в глаза, протянул руку и провел пальцами по ее щеке. Добавил с улыбкой: – Не могу же я привести такую красавицу в шалаш. Только во дворец.
Брови Ани дрогнули.
– А я бы согласилась и в шалаше, лишь бы с тобой, – тихо и честно проговорила она.
Максим тихо засмеялся, наклонился к Ане и поцеловал в губы.
– Максим, – снова робко позвала она.
– Что?
– А в Москве хорошо жить?
– В Москве-то? – на мгновение Ане показалось, что по лицу Максима пробежала тень, однако он тут же улыбнулся и, пожав плечами, ответил: – Ну, так. Нормально. Не хватает настоящего.
– Настоящего? – не поняла она.
– Ну да. Там люди друг другу постоянно врут. Все хотят казаться не тем, что есть.
– Почему?
– Кто для выгоды, а кто просто так, чтобы круче казаться.
– И ты тоже врешь?
– Конечно. Там без этого никак, – Максим затушил сигарету в блюдце и поднялся с дивана. – Пойду попью воды, – сказал он.
– Да, – тихо промолвила Аня.
Максим вышел из комнаты и оказался на кухне.
Там он долго стоял перед ведром с водой, хмуро о чем-то размышляя. Потом набрал полный стакан и, запрокинув голову, выпил все до капли. Поставил стакан на тумбочку, накрыл ведро дощечкой и вышел.
Когда он вернулся в комнату, Аня спала, по-детски закутавшись в плед и положив русую голову на бортик дивана.
Радио на столе по-прежнему что-то бормотало. Максим протянул руку и выключил его. Аня не проснулась.
Некоторое время Максим разглядывал ее красивое, чистое лицо. Пару раз она чему-то улыбалась во сне, но потом улыбка сменялась выражением растерянности и озабоченности.
Чем дольше Максим вглядывался в это лицо, тем мрачнее делалось у него на душе. В голову полезли воспоминания – мрачные, тревожные, неудобные, от которых хотелось избавиться, но никак не получалось.
Он отвернулся, осторожно, стараясь не скрипеть половицами, прошел в прихожую, накинул куртку и тихо покинул дом.
На улице, встав под фонарем, он извлек из кармана пачку сигарет и закурил. На душе было неуютно, особой радости от победы не ощущалось. Перед глазами стояло лицо спящей Ани. Светлое, чистое… Как у ребенка. И эта ее смиренная, смущенная улыбка… Максим и не знал, что взрослые умеют так улыбаться.
– Черт, – тихо проговорил он и яростно стряхнул с сигареты пепел.
И вдруг услышал рядом чье-то тихое дыхание. Максим быстро обернулся. Перед ним стояла стройная черноволосая девушка в яркой курточке с меховым воротом.
– Инга? – удивился он. – Ты что здесь делаешь?
– Шла к подруге в гости, – ответила Инга Соболева, со странной полуулыбкой разглядывая его лицо. – А ты случайно не от нее?
– От кого?
– От Ани Родимовой.
Максим покачал головой:
– Нет.
Инга снова внимательно вгляделась в его лицо. Он поднес к губам сигарету и затянулся. Глаза Инги чуть расширились, когда она увидела его руку.
– У тебя засохшая кровь, – сказала она.
– Что?.. Где? – не понял Максим.
– На руке.
Максим посмотрел на свои пальцы, затем стыдливо убрал руку в карман.
– Вот, значит, как, – с лукавой улыбкой произнесла Инга и посмотрела на окна Аниного дома. – Ты и до Аньки добрался? Не думала, что она так легко сдастся.
– Не понимаю, о чем ты, – пробормотал Максим.
– Правда? – Инга снова посмотрела ему в лицо. – Что-то я не вижу большой радости в твоих глазах. Неужели все было так плохо?
Максим поморщился:
– Инга, кончай, а? И без тебя тошно.
– Тебе повезло, что она совершеннолетняя.
– А тебе повезло, что я не настроен на ссору. Хотя… – он невесело усмехнулся. – Сегодня у меня уже была стычка с вашим семейством.
– Стычка? – не поняла Инга.
– Угу, – он стряхнул с сигареты пепел. – Сегодня я заново познакомился с твоим братцем. Он сильно изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Сколько ж лет я не был в Лучах?.. Года четыре?
– Меня ты тоже не видел четыре года, – сказала Инга. – Но сразу узнал, когда мы встретились в магазине.
– Ты мало изменилась, – улыбнулся Максим. – Красивые девушки вообще не меняются. А ты – тем более.
– Четыре года назад ты называл меня глупой девочкой. Помнишь? Там, на сеновале. И еще – монашкой.
– Правда? – он пожал плечами. – Мне было досадно.
– Еще бы! Я ведь тебе тогда отказала. Все, что ты смог, это стянуть с меня лифчик.
– Я не собирался идти дальше. Тебе тогда было всего четырнадцать.
Инга хмыкнула.
– Дай сигарету.
Прикурив от протянутой Максимом зажигалки, она выпустила уголком рта струйку дыма и сказала:
– Слушай, Максик, зачем тебе нужна эта ведьма?
– Анна не ведьма. Ее бабка ведьма, но не она.
– Ты дурак? Анька уже пробует сама лечить. Бабка ее всему научила, понимаешь?
– Хватит на нее гнать, – сказал Максим. – Аня хорошая девочка.
– Уже не девочка, как я понимаю.
Максим ничего не ответил.
– Слушай, а может, ты на ней женишься? Раз она такая хорошая.
– Может, и женюсь, – небрежно бросил Максим.
Лицо Инги вытянулось от изумления.
– Ты серьезно?
– Возможно. А тебе-то что?
Нахмурившись, она сильно затянулась сигаретой, выпустила дым через ноздри и произнесла холодным, чеканным голосом:
– Ты на ней не женишься. Никогда. Понял?
Максим насмешливо фыркнул:
– Тебя забыл спросить.
Инга, поджав губы, помолчала. А потом вдруг спросила:
– Максим, я тебе нравлюсь?
– Ну… Ты симпатичная, – сказал он, слегка опешив.
И ДАЖЕ ОЧЕНЬ! У ЭТОЙ МАЛЕНЬКОЙ СТЕРВЫ КЛАССНАЯ ФИГУРКА!
– Фигурка у тебя что надо, – продолжил Максим.
А БЕЗ ОДЕЖДЫ БУДЕТ ЕЩЕ ЛУЧШЕ! СОРВИ С НЕЕ КУРТКУ И ПЛАТЬЕ, И УВИДИШЬ САМ!
– Хотя без одежды я тебя не видел, – добавил Максим, с легким удивлением прислушиваясь к своему внутреннему голосу.
Инга засмеялась и отбросила сигарету. А потом шагнула к нему и, тесно прижимаясь грудью, обняла за шею.
– Я лучше твоей маленькой колдуньи, – с легкой хрипотцой проговорила она.
А затем взяла руку Максима и положила себе на грудь.
– Подожди… – начал было он, но Инга заткнула ему рот страстным поцелуем.
Максим почувствовал возбуждение.
ВОТ ЭТО ДЕВЧОНКА! КАК РАЗ ТО, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО!
– Ну? – зашептала Инга, положив руку ему на ширинку. – Что ты теперь скажешь о моей фигурке? У меня отличная грудь, правда? И плоский живот. Потрогай.
Инга снова поцеловала Максима.
ДВЕ ЮНЫЕ ДЕВИЦЫ ЗА ОДИН ВЕЧЕР! БУДЕТ О ЧЕМ РАССКАЗАТЬ ДРУЗЬЯМ В МОСКВЕ.
Опомнившись, Максим легонько оттолкнул ее от себя.
– Нет, – пробормотал он неуверенно. – Я не должен.
ПЕРЕСТАНЬ ГЛУПИТЬ! ТЫ ВЕДЬ КРУТОЙ МУЖИК! А НАСТОЯЩИЙ МУЖИК НЕ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ТОГО, ЧТО САМО ПЛЫВЕТ К НЕМУ В РУКИ.
– Брось глупить, – с улыбкой прошептала Инга. – Делай то, что должен.
И она ловко расстегнула ему брючный ремень, а затем и молнию на джинсах. Рука ее скользнула к нему в штаны, и Максим понял, что не может больше сдерживаться. Он схватил Ингу и прижал спиной к забору. Потом резким движением задрал ей юбку и стянул колготки…