И мы бросились в воду. Я с визгом бежала по горячему песку, обжигая ноги, пока не врезалась в прохладную волну, подняв фонтан брызг, стремясь обогнать Вика еще на мелководье. Внезапно Вик затормозил, вглядываясь в кого-то на берегу.
— Ди, плыви одна, я догоню, — как-то очень взволнованно сказал он и как-то очень медленно пошел из воды.
Это было так не похоже на Вика, что я обернулась. На берегу, вглядываясь в даль моря, стояла тоненькая женщина. Казалось, что на солнце она вся светилась: распущенные светлые волосы переливались под лучами солнца, зелень деревьев отражалась в ее глазах, а свет, исходивший от нежной кожи рук, стремился слиться с солнцем. Ничего более красивого и совершенного я не видела в жизни! Она чем-то напомнила мне отца: такая же сияющая и сильная. «Светлая. Настоящая Светлая, без генетики», — почему-то с завистью подумала я и нырнула под воду, чтобы заглушить это неприятное чувство.
Хотя моей стихией и был огонь, воду я любила. Вода — это жизнь и смерть, благодаря ей все живое живет на земле, в том числе и мы. Вода тоже может убивать, но я видела, как вода и возвращала к жизни. Еще в детстве мне удалось договориться с этой магией.
Мне было семь, когда отец принес Ящера умирать. Остановились мы тогда в неглубокой пещере, и я до сих пор помню цвет тех камешков, которые нашла у ручья. Я старалась смотреть на них, а не на Ящера, истекающего кровью. Кровь была повсюду, Вик носился с тряпками, заталкивая их в ужасную рваную рану на груди, но кровь все бежала и бежала, и даже магия воздуха не могла помочь ему. Почему-то тогда я подумала, что, если закрасить красное голубым, то получится очень красиво. Красная кровь, голубая вода, и я пошла к весело журчащему ручью. Набрав самой синей воды, я смотрела на нее и шептала только одно: «Пожалуйста, не дай ему умереть». Я донесла эту воду, не расплескав ни капли. Почему-то казалось, что это очень важно и, что если я уроню хоть каплю, Ящер умрет. Рана была страшная и очень большая, рваные края свисали какими-то ошметками, а внутри белела грудная клетка. Я помню, как молча подошла, и Яр с Виком расступились, видимо подумав, что хочу попрощаться, а я хотела только закрасить некрасивую картинку, и медленно лила и лила синюю воду, смешивая краски. На моих глазах, красный цвет превращался в розовый, а потом медленно, медленно страшная рана стала стягиваться, освобождая мир от энергии смерти, замещая ее энергией жизни. Тогда я влюбилась в воду, да и по сей день эта любовь самая крепкая, надеюсь, что магия воды отвечает мне взаимностью.
Теперь же я плыла, разглядывая чудеса подводного мира. Вода ласково поддерживала меня, щедро делясь своей энергией. Я почти уже доплыла до катера, как далеко на дне увидела извивающего человека. «Тонет», — с ужасом подумала я и ринулась в глубину. Человек замер, будто сил ему уже не хватало на борьбу со стихией. Я ускорилась, хватая его за черные волосы и рывком выдергивая со дна. Ящер показал мне как спасать тонущих, когда учил нырять. Вынырнула на поверхность, вытаскивая за собой послушное тело. «Не успела!» — с ужасом поняла я, поэтому недолго думая, зашвырнула тело за борт катера и перевалилась сама. Какого же было мое удивление, когда я встретилась со злым взглядом мальчишки, а вовсе не с умирающим утопленником.
— Ты дура? — резко в лоб спросил он меня.
От неожиданности я смогла только отрицательно помотать головой.
— Нет, ты дура, — уверенно подтвердил он свою мысль, ощупывая свою голову.
— Я думала ты тонешь, — не зная, что делать, то ли прыгать назад, то ли остаться на борту, неуверенно проговорила я.
— Думала она, — прыснул мальчишка, оглядывая меня с ног до головы. — Кто тебе дал право думать, женщина?
Вот интересно, это его отец так с матерью разговаривает, что ли? Какая женщина? Какие права? Я ни разу не сталкивалась с мужским хамством, всю мою жизнь меня окружали восхищавшиеся мной мужчины, и ни один из них не рассказал мне, как защищаться от наглецов. Поэтому я подошла и молча вцепилась в бедные патлы моего утопленника. Вот только мальчишка не стал терпеть такого с ним обращения, завязалась потасовка. Мы катались по палубе, мутузя друг друга куда попадем, то он оказывался сверху, то я старалась разбить его голову о палубу. Вот только вскрикнули мы одновременно, хватаясь за руки, где ярко сияли браслеты, обжигая нас своей энергией.
Будто разные полюса магнитов, отскочили друг от друга. Мальчишка с ненавистью смотрел на меня, я тоже не осталась в долгу.
— Ты кто? — прошипел мальчишка, подскакивая на одной ноге и стараясь унять пульсирующую боль в руке.
Моя рука горела огнем, заставляя метаться из стороны в сторону. С каждой секундой боль становилась невыносимой, а тяга к мальчишке практически нереальной. Захотелось прижать к его телу, еще покрытому капельками прохладной воды, горящую руку, закрыть глаза на миг и почувствовать облегчение. Видимо он боролся с тем же желанием, потому что его глаза жадно охватывали мою фигуру, выбирая место, куда можно коснуться, не стесняясь собственного воображения.
Я не выдержала первая. Разбежавшись, ласточкой прыгнула в воду и нырнула. Чем дальше я отдалялась от катера, тем спокойнее становилось на душе. Боль медленно уходила, как будто ее и не было. Уже выходя на берег, я оглянулась, но на катере было безлюдно. Почему-то меня расстроил этот факт, мог бы и дождаться, пока я доплыву до берега, а вдруг бы утонула.
Глава 2
Вик не поверил своим глазам, когда увидел на берегу Фло. Прошло столько лет! Все реже и реже они связывались друг с другом по ментальному каналу, все реже и реже доходили до них новости из Темных миров.
— Фло! Какими судьбами? — радостно завопил он, выскакивая из воды.
— Вик! — вскрикнула она, делая шаг навстречу. — А ты разве не на великом собрании всех правителей Вселенной?
— А точно! Конгресс! — Вик хлопнул себя по лбу, будто мог забыть про такое. — Так и Ан здесь? Значит они встретятся с Яром? А я? Нет, меня не взяли, — Вик постарался громко шмыгнуть носом и расхохотался.
— А ты все такой же, совсем не изменился.
Фло ласково глядела в знакомые темные глаза, отмечая возмужавшую фигуру, по-прежнему остающуюся гибкой.
— Сколько же мы с тобой не виделись, Вик?
— Двенадцать лет, — со вздохом, виновато произнёс Вик, — правда, Фло, я хотел заехать к вам, но то Ди начала ходить, то Ди болела, то Ди не хотела, чтобы я уезжал. Короче много всего. Кстати, я здесь с ней, с моей малышкой. И поверь мне — это лучше, чем конгресс!
Вик осекся, а потом осторожно спросил:
— А ты с сыном?
Фло замерла и быстро кивнула. Взгляд ее метнулся к катеру, который тихо покачивался недалеко от берега. Оба напряглись, всматриваясь вдаль!
— Фло, только не говори, что он на том катере.
Флер сделала несколько шагов по направлению к морю, будто собираясь разглядеть, что происходит вдалеке. Вик же молча разбежался и нырнул, огромными гребками, перекидывая свое гибкое тело с волны на волну. «Рано им встречаться, рано, — билась одна мысль в его голове, — только бы успеть». Но он понял, что опоздал, когда увидел, как его малышка ласточкой сиганула за борт.
Я вышла на берег и тут же растянулась на горячем песке, подставляя спину тёплым лучам. Что это сейчас было? Кто он? Почему у него такой же браслет как у меня? Я была в смятении: и не только из-за того, что попала в совершенно дурацкую ситуацию, но и из-за того раздрая чувств, которые вызывал во мне этот загорелый парнишка. Я не могла понять себя: меня и тянуло к нему, и отталкивало одновременно. А еще было страшно! Вообще-то мне редко бывает страшно, а тут потряхивало так, будто я собираюсь выполнить какой-то сложный трюк, и понимаю, что у меня ничего не получится.
Вик тихо уселся рядом. У меня никогда не было друзей моего возраст, мы не задерживались ни одной планете дольше чем на три месяца и это еще был долгий срок. Обычно отцы выполняли задание и сразу же срывались в путь, чтобы нести добро Вселенной. А где они, там и я. Поэтому моим самым лучшим другом был Вик, другом и по совместительству мамой. Только ему я могла рассказать о своих страхах и опасениях, только с ним делилась своими секретами и тайнами.
Помню, как влюбилась в первый раз в темного эльфа. Отцы выполняли задание в Темном лесу, а меня доверили одной из своих знакомых, которая зачем-то потащилась во дворец. По тем временам дворец эльфов поразил мое воображение. Высокий замок имел один вход, а вот потом, если задрать голову высоко, высоко в небо, то можно было увидеть, как центральная часть замка расходилась ветвями по всему периметру. Окна в виде ажурных листов уютно горели желтым светом, откуда сверху лилась трель птиц, некоторые комнаты висели на дереве как желуди, такие же желтые и со шляпкой. Это замок не был похож ни на один виденный мною раньше.
Во дворце все восхищались моей внешностью, а я чувствовала себя диковиной зверюшкой, которую показывают за деньги. Поэтому молчала и зло сопела, вслушиваясь в восклицания: «Ах, какая темненькая девочка! Это же надо, иметь такие темные волосы! А глаза, какого цвета у нее глаза!» и все в таком же духе.
Я собиралась уже сказать что-нибудь нелицеприятное красивым дамам, окружившим меня, как огромные двери распахнулись и в комнату вошел маленький принц. О! Вот он был действительно прекрасен! Маленький эльф! Светлые волосы спускались локонами к плечам, зеленые глаза лучились неземным светом. Тонкие губы казалось вот-вот улыбнуться мне. Я замерла, очарованная его грацией! Кажется, в ту минуту я поняла, что такое любовь. Мне хотелось смотреть и смотреть на моего кумира. За свои пять лет я так мало видела детей, что этот мальчик казался мне самым прекрасным мальчиком на свете. А прекрасный эльф перевел взгляд своих темно-зеленых глаз на меня и спросил, показывая пальцем:
— Вот эта девочка?
Потом обошёл меня по кругу, изучая. Я же стояла ни жива, ни мертва, мечтая провалиться сквозь землю. Ну почему, почему я не позволила это красивой леди заплести меня. Сейчас бы не стояла лохудрой, краснея под пристальным взглядом.