– Мэдисон…
– Говори быстрее, у меня вообще-то дела!
Вот он! Знак! Терпеть сил нет, а значит надо действовать. Сейчас я поставлю этих выскочек на место, даже если это будет стоить моего отчисления.
– Ничего, подождёшь! – я схватила белый стульчик, развернула к себе спиной и села на него, уперевшись руками. – Что ты творишь?
– Ты о чем? – играя в святую невинность, произносит она.
У кукол хорошо получается делать из себя дур.
– Я спрашиваю тебя: что с тобой не так? Какого черта ты толкнула Алису?!
– Прости, но тебе то что? Разве вы друг друга не ненавидите?
Вау, какая она внимательная! Лучше бы за ум взялась.
– Одно дело просто ненавидеть и не трогать, а другое толкать с балкона! – последнюю фразу я громко воскликнула, отчего в кафетерии стало тише, чем на кладбище.
– Я должна была это сделать! Иначе бы… – она отступилась. – Просто забей и не лезь в это. Считай, что я так поступила ради мечты.
– Мечты?! Но каким способом?! Очнись же, открой глаза! Это реальность! – я вскочила со стула и принялась вертеться не обращая внимания на сотни пар глаз, – твои надежды, мечты – все это – всего лишь иллюзия! В этом мире тебя ждёт только суровая реальность! Думаешь, если убьешь кого-то, то станешь счастливой?! Пойми, Мэдисон, жизнь – просто чья-то шутка, а мы, люди, не сбывшиеся надежды. Добро пожаловать в реальный мир, дорогая! Люди здесь становятся счастливыми только, когда другие несчастны!
Я чувствую такую лёгкость, словно избавилась от тяжеленных оков. Наконец, все что я чувствовала, всем высказала! Пусть меня закидают камнями, пусть повесят во дворе, но своё мнение об этом ничтожном мире я высказала, потому так счастлива.
Знаете, как бывает в фильмах? Девушка высказывает правду и все начинают задумываться на этот счёт, активно хлопая в ладоши и скандируя её имя. Так вот. Ещё одна шутка реальности – здесь этого никто не сделал. Все пристально пялятся на меня и время от времени переглядываются, делая неловкое выражение лица. Раньше бы я сбежала и начала реветь, потому что не любила, когда на меня смотрят, но отныне, я чувствую только свободу. Высказывать все о чем ты думаешь полезно и важно, ведь, если не говорить о своих мыслях, то можно в них задохнуться.
– А Аманда права! – воскликнул сзади меня Майкл. Я оглянулась и увидела, как он вскакивает на стул. – Вы все уроды! Вы, школьная команда, вы, чертовы расисты и ублюдочные нацисты! Думаете, что если совать чью-то голову в унитаз, то вы будете крутыми? Я конечно не знаю какого это, мне просто рассказывали, но все же… Черт, чуваки, вы конченые козлы и куски дерьма! Уроды! – Майк начал кричать, а затем снял с головы шляпу и бросил её на пол.
Все смотрят на него с выпученными глазами и хихикают. Бедный парень сам выдал себя… Думаю, это не приятно, когда тебя макают в унитаз. Радует то, что меня хоть кто-то поддержал. Хотя дело не в поддержке, а в осознании.
– Я просто хочу сказать, что нужно перестать быть такими козлами. Хватит писать сплетни в сортире, хватит запирать людей в кабинках туалета, хватит обзывать друг друга обидными словами… Просто остановитесь и оглянитесь на плод своих «трудов»…
Видя каменные лица подростков, я просто разочарованно фыркнула и вышла с кафетерия. Боже, это противно… Пытаешься донести до людей хоть какую-то светлую мысль, а они лишь смотрят на тебя и молчат, хлопая ресницами. Им нечего сказать. Все больше и больше убеждаюсь в том, что моя шизофрения не случайна. Это люди сделали со мной такое… Мир настолько прогнил, что я находила утешение в своих грезах, вот только не знала, что мои мысли мрачнее этого мира.
* * *
«Дорогой Дневник, я в тупике. Сегодня был плохой день, как и вчерашний, как и позавчерашний… Моя жизнь сплошной плохой день. Я написала тест, но не знаю пока результата! Главное, чтобы все было хорошо… Я очень этого хочу. Представь себе, Дневник, Мэдисон стала ведьмой! Алиса хоть и не моя подруга, но мне её жаль. Оказывается, девушка в больнице с переломом руки! Да уж, внешность обманчива!».
Я отложила блокнот в рюкзак и слезла с любимого подоконника. Уроки подошли к концу, и теперь мы с Майклом идём в кафе, как я и обещала. Думаю, все пройдёт плавно. Только ужасно то, что об этом не знает Сэм. А вдруг он придёт ко мне домой и увидит, что меня нет? Однако настроение другу портить не хочется, тем более он поддержал меня в кафетерии, где все просто молчали и не могли ничего произнести, даже пискнуть. У каждого человека есть свой скелет в шкафу.
Майкл что-то рассказывает о пицце с ветчиной, а я просто периодически киваю ему и иду вперёд. Свежий воздух пробивает мой немного заложенный нос. Деревья покрыты почками, которые обещают скорую весну. Конец февраля. Скоро вновь мой двор будет покрыт розовыми цветками дерева. А кстати, возможно ли такое, что давным-давно землю населяли феи и волшебники, которые окрашивали расстёгивая в разные цвета? Сколько глупых вопросов созревает в безумной голове. Я стараюсь не обращать на это внимание, ведь шизофрения старается напоминать о себе, хоть я и о ней ни на секунду не забывала.
Город такой унылый. По серому небу плывут прозрачные облака, которые похожи на вату, солнце вяло светит и ничуть не греет землю. Наконец, мы дошли до кафе с зеленой вывеской, где нарисован стаканчик с блюдцем. Деревянная тёмная дверь открылась, и послышался звон колокольчика, висевшего на проеме. Майкл пропустил меня, сказав: «Дамы вперёд», а затем прошёл и сам, прикрыв за собой дверь. Как только я переступила порог заведения, то сразу же почувствовала запах свежих булочек и кофе. Я впервые в этом месте, но оно сразу мне переглянулось, словно мы здесь уже были… Когда-то давно… Деревянный паркет был немного стёрт, столики, находившиеся по углам окрашенных стен, украшены скатертью с красно-белыми клеточками. Посетители сидели друг напротив друга и о чём-то мило беседовали. Майкл легонько схватил меня за руку и поволок за собой. Мы уселись на крайний столик, около вешалки, рядом с окном, что выходило на главное шоссе перекрёстка. Миленько…
– Что будешь есть? – ёрзая на одном месте, спросил Майк. – Советую заказать стейк. У них мясо получается отменным.
Мои руки потянулись к толстой, кожаной книжке, на которой написано «Меню». Недолго думая, я заказала лишь апельсиновый сок, а Майкл салат и конечно же освежающий напиток.
– Как дела с Сэмом? – продолжил неожиданно друг.
Гм, ему это правда интересно?
– Хорошо. Как говорится, любовь витает в воздухе.
Майк кашлянул и упёрся к стенке.
– Я рад за вас.
– Что-то не верится…
Молчание. Чувствую себя странно, словно кого-то предаю. Наверное, это все из-за того, что я не рассказала о встрече с Майклом Сэму. Ох, лишь бы не наломать дров.
Нам принесли наши заказы, и мы жадно набросились есть и пить, как ненормальные. Ах, да, я забыла… Брюнет ест салат и изредка поглядывает на меня, а я в свою очередь в окно, разглядывая сероватые облака, соединяя их в разные фигуры. Как странно: у меня появился друг и парень, а мне все также одиноко. Да, я не ценю того, что имею, но все же эти чувства пожирают мою плоть. Вспоминаю, когда я впервые вскрыла вены из-за психического отклонения. Как мне тогда было хорошо и плохо одновременно. Не забуду, как я сидела на полу, облокотившись спиной к ванной, и плакала, отчего слезы смешались с кровью и образовали бледно-красный узор на запястьях. Я все ещё помню эту чёрную дату – двадцать восьмое января. Как жаль, что это было не галлюцинацией.
– О чем думаешь? – прервал тишину Майкл.
Я схватилась за резинку, что была на руке, и принялась завязывать каштановые пряди в узелок, обдумывая ответ.
– Думаю о смерти.
– Тупая шутка, – заметил парень.
– Разве я смеюсь? Да ладно, забей.
Тот ничего не ответил и продолжил есть. Я наблюдаю за тем, как его вилка собирает овощи. Одноклассник неуклюже забрасывает еду в рот, отчего у него все падает на стол. Меня начинает распирать от смеха. Брови друга нахмурились, и тот принялся вытирать губы салфеткой, ворча себе под нос. Щеки Майка обрели розовый оттенок. Парень смущён.
– Эй, хватит хохотать, это не смешно!
– Прости, приятель, но ты бы видел свой свинячий вид! – подстёгиваю я, прикрывая рот, чтобы остановить поток странного чувства.
Помимо слез, я ещё и выплескиваю продолжительный смех, который напоминает хохот из страшных фильмов.
Мои глаза покосились в окно и увидели человека, которого мне сейчас хотелось видеть меньше всех. Сэм!
Он смотрит на меня и тихонько качает головой в знак разочарования. Сердце замерло и ушло в пятки. Улыбка сменилась грустной гримасой. Почему именно сейчас?! Сэм продолжает смотреть на меня, а через секунду разворачивается и уходит. Чувствую как горячая слеза прошлась по щеке. По спине прошёлся холодок, и я еле держусь, чтобы не разрыдаться. Мне срочно нужно что-то делать.
– Аманда, ты в порядке? – услышала я голос Майкла.
– Нет, – с шумом встаю на ноги, хватаясь за рюкзак, – мне надо идти…
– Ты объяснишь мне, что случилось?
– Потом, – бросила я, выбегая из кафе и оставив Стивенса одного.
Ноги несутся искать Сэма. Почему, почему?! Я должна ему все объяснить, не хочу его терять. Ещё недавно сердце не было слышно, а теперь оно бьется, словно под энергетиком. Пелена слез загородила глазам картинку окружающего, но моргнув, все стало, как прежде, а слезы скатились по щеке и разбились об асфальт. Вдалеке вижу силуэт Гилмора, он в десяти шагах от меня.
– Сэм! – кричу я, в глубине души надеясь, что он остановится. Но нет.
Ещё чуть-чуть и я упаду на землю, и начну проклинать весь мир. Шаги ускорились, пока не превратились в бег. Я догоняю парня и со всей силой разворачиваю его к себе лицом. Боль. На лице парня не единой эмоции. Его сухие, чуть припухлые губы были краснее адского огня, глаза пусты и одиноки. В них блуждает сквозняк. Мне стало больно за него. Я так боюсь потерять то, что меня держит и заставляет каждое утро открывать веки. Потерять его значит – потерять смысл жизни. Как же мне страшно.