Среди моих предков не было магов.
Сердце колотится, как ненормальное. Нельзя, нельзя даже думать об этом.
Пальцы будто в насмешку снова вспыхивают задорными язычками пламени. Мол, сам-то себе веришь?
Ругнувшись, я снова закрыл глаза и усилием воли разглядел тоненькую нить дорожки, ведущей к месту, где была Ядвига. Куда только могла вляпаться эта рыжая?
Стараясь не шуметь, быстро покинул лекарню и направился по светящейся нити. Слава Ловкорукому, ворота не запирают, здраво считая, что никто своему здоровью не враг, чтобы сбегать.
Но тут я. Потому что сейчас есть задачи поважнее, чем отдых на лекарской койке.
Прикрыв глаза, ещё раз пригляделся к яркому огоньку, к которому тянулась нить. Так, это окраина города. Ох, ничего себе. Как туда занесло Ядвигу?
Ноги понесли сюда сами. Голова соображала, но все вокруг было словно в тумане. Очень странное ощущение, при этом явно дело не в лекарствах, тут что-то другое.
Ночь выдалась прохладной, но внутренний жар грел так, что я ничего не чувствовал. Поэтому только ускорялся.
Дом оказался большим и незнакомым. В окнах не было света. То ли хозяева спят, то ли отсутствуют. Никогда не бывал в этих местах. С виду ничего необычного, обычный ельнясский домик.
Пристально изучив ограду, я отыскал место, где можно без проблем взобраться по забору. Кто бы тут ни жил, он не делал из дома крепость.
— Неужто временное убежище? — произнес я одними губами.
Впрочем, на этот вопрос мне точно никто не ответит. Поэтому, недолго думая, я взобрался по забору и перемахнул во двор. Под ногами что-то хрустнуло. Ага, маленький огородик.
Стараясь держаться в тени, мало ли кто может наблюдать из темного окна, я быстро направился к дому. Нить вела вниз. Так… Я остановился, серьёзно задумавшись. Вломиться с криками — очень глупо. Вдруг там кто с оружием? Значит, пробираться либо через сарай и молиться, чтобы подвал был там, либо как-то отвлечь жителей дома. Заодно, кстати, и проверить, здесь они или нет.
Во втором случае появлялась серьёзная проблема. Ибо отвлекать толком нечем. Разве что швырнуть в ворота чем-то тяжелым, а самому проникнуть в дом. Но там тоже могут встречать… А, ладно, чем бялт не шутит. Cделав один шаг — делай второй.
Подобрав подходящий по тяжести камень, я взвесил его в руке. Так, недурно, работаем. Хорошенько прицелившись, я запустил камень в ворота.
И именно в этот момент в них затарабанили с той стороны.
/Ядвига Торба/
Мой концерт не удался, однако я не особо расстроилась, только крепче прижала Жужу к себе.
В дверном проеме внезапно показался свет фонарика, и я ощутила горькое разочарование. Меня украл фонарик? Нет, ну это вообще ни в какие рамки! Так хоть можно было помечтать, что это дело рук… ну хотя бы Чёрного рыцаря. Или ещё кого, опасного и прекрасного.
В лед за фонариком появилась огромная туша дядюшки Гюста.
О-о-о, точно. Ведь это именно он был последним, с кем я общалась. Конечно, это солиднее, чем фонарик, но всё равно приятного мало.
— Панна Торба! — расплылся он в улыбке, и я мысленно прикинула, сколько из этих крепких здоровых зубов я хочу выбить. — Как вы тут? Надеюсь, не заскучали?
— Пан… кхм. — Я поняла, что понятия не имею, какая у него фамилия. — Гюст, как я тут оказалась?
Здравомыслие подсказывало, что не стоит орать и топать ножкой. Это бессмысленно. Если тебя приволокли в подвал, не спрашивая мнения, то вряд ли их него выпустят по одной только просьбе.
Другое дело — выяснить причины попадания сюда. И желательно, какой — то способ, дающий понять, как отсюда выбраться. Тогда уже можно прикидывать варианты.
— О… панна Торба, — ослепительно улыбнулся он, и на сей раз это походило на оскал, от которого по телу пробежал холодок. — Весь путь вы проделали на моём плече.
Очень содержательно. Нет, определенно этот способ выбираться мы вычеркиваем.
— Что ж… Зайдем с другой стороны, — произнесла я. — Для чего я здесь? Помещение, безусловно милое, но все приедается, сами понимаете. Да и клиенты ждут! Пани Рута придет за зельем «Любовь и радость в утехах», а пан Криш за «Молнией в чреслах».
Златовласая, что я несу?
Судя по роже Гюста, он тоже это понял и погрозил пальцем. Я только охнула, когда увидела, что его венчает длинный загнутый коготь оборотень? Вилкацис?
Гюст закрыл дверь, и от щелчка я невольно вздрогнула. Только сейчас стало ясно, что в его глазах горит хищная желтизна, а волосы и бакенбарды отливают холодным серебром.
— Панна Торба, вы такая шутница, — заметил он, — право, вы очень хорошая девочка, даже жаль, что всё так…
Тут мне немного подурнело. Руки сами сжали Жужу. Не сдамся! Буду лупить его метлой по башке. С ней же меня и похоронят… Метлой, а не башкой.
— Ну — ну, — фыркнул он. — Не надо так, есть я вас не собираюсь.
Гюст достал из — за пазухи свернутый в трубочку документ и протянул мне.
— Вы ознакомьтесь. Клянусь, тут ничего страшного нет, просто мой клиент — очень настойчив.
Я поколебалась, но потом осторожно взяла свернутую бумагу. Гюст услужливо приподнял фонарик, чтобы было удобнее читать.
Так, что тут у нас?
«Я, Ядвига Торба, находясь в твердом уме и трезвой памяти, расторгаю договор с паном Орбасом на строение, указанное на городском плане как Л–25/81–А, в дальнейшем именуемое Лавка…»
Я вскинула глаза на Гюста. На его физиономии читалось понимающее участие.
— Да, панна Ядвига, придется вам выезжать. Но это ничего, вы — девочка умненькая: станете под дубок, расстелите платок…
— Спляшу под вечерок, — язвительно закончила я.
Гюст зааплодировал.
— Вот видите, нигде не пропадете! Подписывайте.
— А вашего заказчика не смущает, что я — всего лишь арендатор? — поинтересовалась, прищурившись.
— О, — хмыкнул Гюст. — Пану Орбасу — младшему эта лавка не нужна, мы все прекрасно это знаем. Так что… они сговорятся.
В мои руки сунули стилос с магическим оттиском. Таким подпишешь — потом и не оспоришь. Сволочи.
— Подписывайте, панна Торба.
О, в голосе легкая угроза.
Я быстро соображала, что делать дальше. Начать вопить и брыкаться? Глупость. Гюст свернет мне шею одним движением.
Упереться рогом и поторговаться? Вряд ли прокатит, у меня нет столько средств, чтобы перекупить его.
— Панна Торба, вы мне крайне симпатичны, — вкрадчиво произнес Гюст. — Не хотелось бы как — то портить вашу красоту.
Перед глазами вновь сверкнули когти, и я однозначно поняла, что думать надо быстрее. Тем не менее, все же сделал ещё одну попытку:
— Пан Гюст, вы же не будете бить хрупкую девушку?
— Буду.
М — да. Не прокатило. Судя по кровожадному выражению морды, и правда — будет. Эх, жаль я ему тогда слабительного не подсунула. В подарок.
Внезапно донесся женский голос, зовущий Гюста. Он нахмурился, зыркнул на меня и коротко бросил:
— Сиди тут!
Выскочил и захлопнул дверь. Бялт! А так хорошо начиналось!
Я снова глянула на злосчастную бумагу. Думай, Ядвига, думай. Можно ли потом её будет оспорить?
В теории — да. На практике сложнее. Пусть Илмар сможет помочь, но все равно это время и деньги. Деньги и время. А — а — а.
А вот так просто потерять все… На глаза навернулись непрошенные слёзы. Потерять всё, что люблю, в один момент из — за жадного урода! Двух… Ненавижу.
Почему в жизни всегда такая несправедливость? Ведь я же никому ничего плохого не делала! Но жизнь такая, что…
Я шумно выдохнула. Очень хотелось пострадать, но сейчас было не время. Надо думать, что делать.
— Ядвига! — вдруг позвали меня.
Я завертела головой, пытаясь понять, откуда идёт голос. Да ещё и до ужаса знакомый.
Дверь вспыхнула ярким огнем и вмиг превратилась в пепел. В проходе стоял мужчина. Увидев его, я потеряла дар речи.
Глава 20. И каждый получит по заслугам своим
/Илмар Орбас/
Стучать в дом к тому, кого идешь арестовывать, конечно, хороший тон, но бесполезный. Поэтому, когда передо мной появились ворота, то попросту разнес их взрывным артефактом.
За спиной пискнул Дудоля:
— Это не законно!
И пискнул снова, уже как-то задушено и жалобно. Кажется, ему двинули. По звуку сложно разобрать, кто именно: то ли Кристап, то ли Аспе. Оба не в том настроении, чтобы миндальничать.
Из дома появилась статная женщина. При свете магического фонаря удалось разобрать, что её русые волосы отливают золотом, а серые глаза смотрят прямо и крайне недоброжелательно.
Ещё бы, ворот теперь больше нет. А, если будет продолжать, то и дома тоже не будет. Я сейчас совершенно не готов вести себя прилично.
— Управление Ельняса, пани, — коротко произнес я. — Инспектор Орбас. У нас есть документ на обыск вашего дома и показания пана Дудоли.
Я блефовал, но на документы банально не было времени, а если начнет сопротивляться, то Кристап и Аспе не дадут ей уйти.
На меня посмотрели настолько надменно и холодно, что я невольно восхитился.
— С каких пор управление среди ночи вламывается в дом честных граждан? Я отправлю жалобу королю.
— Я не знаю эту женщину! — заявил Дудоля. — Она тут ни при чем!
Снова глухой звук. Так, это уже точно локоть Аспе пришел в круглый бок Дудоли. И правильно, нечего ляпать языком.
— Покажите ваши документы или проследуйте за нами в управление, — сказал я.
Женщина нахмурилась, развернулась и дала знак следовать за ней.
Так, вот что… Не попросила у нас ордер… Очень плохой знак. Либо потом будет на это напирать, что вошли к ней незаконно, либо что-то скрывает.
— Я не знаю! — упрямо повторил Дудоля. — Габриэле, скажи им и…
Он резко захлопнул рот под прожигающим взглядом женщины.
— Габриэле Каталюте? — подал голос Кристап. — Прекрасно выглядите, недавно проходил мимо вашей конторы.
Я буквально кожей чувствовал, что надо действовать быстрее. Что-то уж слишком нехорошее во взгляде пани Каталюте. Злое, ледяное, будто вынырнувшее из Потусторони. Кажется, словно по коже кто-то водит острым пером, стремясь вычертить знаки смерти.