И что теперь? Борхерт начал потеть еще сильнее. Когда он вылез и подбежал к капоту, то увидел только задние фонари машины Симона, Роберта и психов. Спустя четыре секунды лимузин исчез из вида где-то между Ванзее и Потсдамом.
Пять минут спустя Борхерт так и не обнаружил причину. Но ему уже было все равно. Он не обращал внимания на пробку, которую спровоцировал во все стороны среди желающих выехать в выходные за город. Не смотрел и на сотовый, который показывал уже третий пропущенный звонок от Карины.
Борхерта сейчас волновало только одно — какое объяснение придумать для полицейского, который как раз попросил его предъявить документы.
9
Прежде чем лимузин окончательно остановился, шумы снаружи изменились. Мотор заработал громче, его звук словно отражался от близстоящих металлических стен. В то же время Штерну показалось, что на глаза ему натянули еще одну светонепроницаемую маску.
Он попытался считать повороты, но это было невозможно: машина очень часто меняла полосы движения. Внутренние часы тоже отказали. Когда с глаз сняли повязку и Штерн увидел, что находится в гараже, он не мог сказать, ехали они десять минут или дольше.
— Все в порядке? — спросил он Симона, стараясь говорить не слишком дружелюбно. Марку нужно было держать в любом случае.
Малыш кивнул и потер глаза, медленно привыкая к свету галогенного фонаря над головой.
— Сюда, пожалуйста.
Женщина уже прошла вперед и открыла серую противопожарную дверь, за которой виднелась лестница, ведущая наверх. Ступени были выполнены из блестящего мрамора, с текстурным рисунком, который напоминал ванильное мороженое с карамелью.
— Куда мы идем? — спросил Штерн и прочистил горло. Всю дорогу они не произнесли ни слова, и в горле у него пересохло. От волнения. И страха.
— Из гаража есть вход в дом, — объяснила женщина и пошла вперед.
И правда — крутые ступени привели в залитый искусственным светом вестибюль. Штерн должен был признать, что эта зона с паркетом напоминала ему собственную виллу. Только у него не было гардеробной мебели и уж точно нигде не стояли горшки с амариллисами. Штерн лишь надеялся, что Борхерт как-нибудь сможет проникнуть сюда. Ему придется воспользоваться своим оружием или стамеской из багажника. Вероятно, и тем и другим, если он хочет справиться с тяжелой дверью с латунной фурнитурой. Снаружи на окнах были алюминиевые жалюзи — защита от взлома и любопытных взглядов. И насколько Роберт мог судить, на всех окнах. Даже в гостиной, куда привели Штерна и Симона.
— Пожалуйста, присаживайтесь, мой муж сейчас придет.
Штерн потянул Симона к белому кожаному дивану. Женщина тем временем неуклюже посеменила на цыпочках к секретеру, где стояли алкогольные напитки и кое-какие снеки.
Штерн удивился ее необычной походке и сначала решил, что женщина не хочет шуметь: туфли были на высоких каблуках. Но потом, когда она смешивала джин с тоником, до Штерна дошло: дело не в шуме. Она просто не хотела поцарапать отполированный паркет своими каблуками-шпильками! Это был нежилой дом. Они находились в выставочной вилле. Еще не сданном внаем, идеально отремонтированном старинном доме. С приятной, но обезличенной обстановкой. Штерн огляделся и заметил кое-какие детали. Беспроводной телефон на письменном столе. Полупустая полка с аккуратно выставленными книгами в кожаных переплетах — корешок к корешку. Кожаный диван, где сидело не так много людей, которым маклер показывал план дома. Штерн был готов биться об заклад, что у того же самого маклера среди объектов недвижимости было и кафе на Мексикоплац.
— Что я могу вам предложить?
Штерн покачал головой. Под черепной коробкой, как сумасшедшее, работало серое вещество. Все продумано идеально. План этой парочки был до отвращения гениален. Не существовало ничего особенного, что жертва могла бы вспомнить. Ничего ценного, что нельзя заменить, — на случай пятен крови или других выделений. И никого, кто бы удивился особенно тщательной уборке дома перед въездом новых жильцов. Которые, разумеется, и не подозревали, что происходило в комнатах, где они рисовали свое счастливое будущее.
Штерну стало противно до тошноты, когда он понял, насколько символична была фальшивая декорация этого дома для ситуации, в которой он находился уже несколько дней. Все напоминало жуткий спекталь: необъяснимые знания Симона об убийствах в прошлом и его абсурдное намерение убить в будущем. DVD с голосом, утверждающим, что его сын может быть еще жив. И неясная педофильная связь, существующая между обоими театральными представлениями, в которых он невольно играл главную трагическую роль.
Штерн почувствовал сильную изжогу, дважды сглотнул и краем глаза следил за Симоном, который стоял рядом и казался абсолютно спокойным. Почти расслабленным. В отличие от него самого мальчик не испугался, когда дверь в гостиную открылась и в комнату вошел пожилой, приятного вида мужчина с сияющей улыбкой. В свои как минимум шестьдесят лет он был уже некрасив в классическом смысле. Возраст проредил на висках его некогда густые волосы и раскинул вокруг рта паутину из тонких морщинок. Но именно поэтому мужчина выглядел элегантно, почти благородно. Несмотря на свою одежду.
— Как хорошо, что вы приехали.
Теплый, приятный голос соответствовал приветливой, располагающей ауре, которую мужчина нес перед собой, как щит. Он одобрительно хлопнул два раза в ладоши и подошел ближе, не отрывая взгляда от Симона. Шуршание его домашнего халата заглушило тихие, и без того едва слышные аплодисменты: руки мужчины были облачены в толстые латексные перчатки.
10
Карина распустила хвост и одновременно сорвала с головы повязку малинового цвета. Борхерт посоветовал ей переодеться бегуньей. По его мнению, лучшей маскировки не придумать: в таком виде гораздо проще убежать от возможных преследователей, не привлекая к себе внимания.
Но в данный момент резиновая повязка по ощущениям напоминала стальную манжету, которая стягивала ее закипающий мозг.
«Что случилось? Почему Борхерт больше не отвечает на телефонные звонки? Где Роберт?»
С каждым ударом сердца рос и ее страх за Симона. Она подождала еще одну минуту, потом решение оформилось. Она не может больше безучастно сидеть на месте.
Карина повернула ключ зажигания и завела машину.
«Но куда теперь ехать?»
Она включила заднюю передачу и резко наехала колесом на высокий бордюр. «Плевать».
Посмотрела вперед, желая как можно быстрее уехать с парковочного места, но тут прямо перед ней вторым рядом пристроился желто-красный автомобиль-фургон.
«Что за черт…»
Карина опустила стекло и окрикнула мужчину, который вылез из машины доставки с двумя коробками пиццы размером с колесо от телеги.
— Исчезни! — крикнула она ему.
Молодой студент лукаво улыбнулся. Видимо, его развеселило, что от ярости лицо Карины покрылось красными пятнами. Он сложил губы в поцелуе.
— Одну минутку, милая. И я вернусь к тебе.
Карина чувствовала, как от паники у нее перехватило дыхание. «Разрешается все, — вспомнила она инструкции Борхерта перед расставанием. — Мы просто не должны привлекать внимание».
Но что ей сейчас делать? Задняя часть кузова машины для доставки пиццы выступала в проеме лишь на ширину шины, но этого было достаточно, чтобы заблокировать Карину. Сзади путь к отступлению загораживала обнесенная оградкой сосна.
«Да что ж такое…»
Карина посигналила, но студент лишь небрежно махнул назад, даже не обернувшись.
«Ну ладно. Не привлекать внимания».
Она рывком отвела рычаг переключения передач назад и, преодолевая сопротивление, с треском заехала обоими колесами на тротуар. Потом включила первую передачу, отпустила педаль тормоза и со всей силы нажала на газ.
— Эй, эй, эй, леди…
«Гольф» боком врезался в заднюю дверь автофургончика.
— Ты что, с ума сошла? — услышала она крик студента, который как раз собирался позвонить в дверь, но выронил коробки из рук.
В ужасе он уставился на свой автомобиль для доставки, который немного криво стоял сейчас на проезжей части. От удара треснуло стекло на задней дверце.
«Да, сошла», — подумала Карина и повторила маневр. Уже после второго удара об изрядно помятое грязезащитное крыло машины препятствие было удалено из радиуса, необходимого Карине для маневра.
— Подожди! Стой!
С ревущим мотором она помчалась вверх по Аргентинской аллее, не обращая внимания на кричащего доставщика пиццы, который волчком вертелся на месте и искал свидетелей, которые видели это невероятное происшествие.
Судя по скрежету, автомобилю Карины тоже досталось, но это не помешало ей лишь сильнее жать на газ.
«Что сказал Борхерт?»
Карина пролетела на красный свет и судорожно стала соображать, в каком направлении ехать за перекрестком.
«На Потсдамском шоссе, недалеко от заправки», — вдруг вспомнила она слова Борхерта.
«Черт, Анди, здесь почти на каждом углу заправка».
Она вновь проигнорировала красный свет светофора и дернула руль вправо. Выбрать направление из города показалось ей почему-то логичнее, чем ехать обратно в центр. Предположение, что этот ужас должен разыгрываться, скорее, за городом, — разумеется, полный бред. Но нужно было принять какое-то решение, и Карина молилась, чтобы судьба, в порядке исключения, распорядилась в ее пользу.
11
«Где застрял Борхерт?»
Ярость Штерна сосредоточилась на его бывшем клиенте, который по какой-то причине совсем не спешил. Пять минут, сказал он. Максимум. Затем он собирался вломиться в дом и одолеть эту парочку. После интермеццо в вагончике Гарри сегодня днем у Штерна не осталось сомнений, что в итоге Борхерт вытащит из обоих всю необходимую информацию. При условии, что в их больных головах еще что-то осталось. Потому что всем было ясно: они цепляются за соломинку. Для себя Штерн решил: это предприятие сейчас будет последней попыткой проверить утверждения Симона.