Бои в окружении и прорыв из вражеского кольца 6–19 февраля 1942 г
Итак, с 6 февраля частям южной группы 29-й армии пришлось воевать в полном окружении. Вспомним, что командующий фронтом приказал командующему армией генерал-майору Швецову в тот день организовать наступление по двум противоположным направлениям – на юг, чтобы прорвать кольцо окружения, и на север навстречу дивизиям Лелюшенко: «Приказываю противника, прорвавшегося на Мироново, сегодня в ночь организованной контратакой – уничтожить. Организовать 6.2.42 в 15.00 штурм на Рязанцево, Бургово, Кокошкино…» Но части и соединения армии контратаковать не могли, так как ожесточенно оборонялись против наступающего противника. На северном участке обороны бойцы 246-й стрелковой дивизии в упорных атаках уже больше десяти дней пытались пробить немецкую оборону навстречу частям 30-й армии.
В штаб фронта из южной группы 29-й армии в этот день поступали просьбы бомбить танки и боевые порядки противника, наступающие на Лаптево, Седнево, Ступино, также просили не допустить «наступление противника вдоль ж. д. направление Свистуны». Швецову отвечали, что «авиация работает и будет работать на Вас по районам, указанным Вами. Действуйте активно, применяйте… завалы, снежные валы, залитые водой против танков противника, двигающимся только по дорогам».
К концу дня шесть стрелковых дивизий: 183, 185, 246, 365, 369, 381-я, части и подразделения южной группы 29-й армии занимали круговую оборону на рубеже «(иск.) Свистуны – опушка леса восточнее нп Рубежное – лес южнее Окороково – (иск.) Старцево – ст. Мончалово – (иск.) выс. 196, 5 – Брехово (западное) – Седнево – Свинино». Командование окруженной группировки решило, что прорваться на север вряд ли удастся. В телеграмме, переданной из окруженной группы вечером этого дня – в 20.07, говорится: «Вследствие продолжающегося боя организовать прорыв на север крайне трудно, при этом придется оставить всю материальную часть. Наступление двумя левофланговыми дивизиями 39 армии на Светителево, Афонасово дало бы возможность соединиться с 39-й армией. Однако этого нет. Остается третий выход. Вести бой до последней возможности в районе окружения».
По словам заместителя начальника ОО НКВД 29-й армии А. И. Дедюшина, Конев рассматривал действия Швецова в эти дни «как панические», тем не менее позднее – в 22 часа – Конев передал Швецову: «Обстановка диктует пробиваться на соединение с Масленниковым». На 7 февраля армиям были поставлены задачи: 29-й пробиваться на юг на соединение с частями 39-й армии, а 39-й ударом на Светителево «содействовать частям 29-й армии в выходе из окружения», о чем вечером 6 февраля фронт доложил Верховному главнокомандующему Сталину и главкому Западного направления генералу армии Жукову.
В 5 часов утра 7 февраля Коневым и Леоновым был подписан следующий приказ: «Командующим 29, 30, 39, копия Главкому Жукову. Швецов, без достаточных на то оснований впадает в панику, донося сам, что на Окороково, Чертолино прорвалось до 2 батальонов пехоты с 5 танками, имея достаточные силы, вместо отпора врагу и уничтожения его собирается выходить из мнимого окружения с потерей материальной части. Во исполнения приказания Главкома Жукова приказываю:
1. Командиру 29-й армии взять твердо в руки части, организовать отпор противнику, прорвавшемуся в тылы, и контратакой разбить его, в крайнем случае организовать круговую оборону и упорно драться до подхода 30-й армии и соединиться с 39-й армией. На тылы противника выбросить лыжные батальоны для перехвата путей подвоза врагу.
Под Вашу личную ответственность, тов. Швецов, обязываю взять твердо управление дивизиями в руки и организовать решительный отпор врагу, сохранить части, материальную часть и до подхода 30-й армии ни одной пушки, пулемета и миномета не должно быть отдано врагу. Не допускать никаких элементов паники, трусов и самовольно оставляющих поле боя, расстреливать на месте.
2. Командарму 39 ударом двух дивизий в направлении Павлюково-Афонасово помочь Швецову разгромить прорвавшегося противника и соединиться с ним.
3. Командарму 30, продолжая энергичное наступление в ночь с 6 на 7.2.42 г., к утру 7.2 выйти на рубеж Брехово, Рязанцево, Жуково, где соединиться с частями Швецова. Последующая задача наступать совместно с 29-й армией на Ржев для разгрома Ржевской группировки противника, не допуская ее отхода на запад. Двумя дивизиями продолжать наступление на ст. Чертолино для уничтожения противника в районе Чертолино».
Как следует из текста документа, подготовлен он был во исполнение приведенного выше приказа главкома Западного направления Г. К. Жукова от 3 февраля. Но за прошедшие несколько дней ситуация западнее Ржева изменилась коренным образом, что командование фронта, говоря о «мнимом окружении», не желало признавать. Командарму 29 ставилась странная задача: если не удастся разбить противника, то занять «круговую оборону», ждать части 30-й армии и при этом соединиться с 39-й армией. Непонятное противоречие: или обороняться до прихода частей 30-й армии, или уходить от нее на юг и пробиваться к 39-й армии. По информации заместителя начальника ОО НКВД 29-й армии Дедюшина, в этот день Конев отдал приказ Масленникову «объединить в своих руках командование 39 и 29 армий», что свидетельствует о неверии командующего фронтом в возможности генерала Швецова достойно выйти из сложившейся ситуации. Последующее развитие событий не подтверждает выполнение этого указания.
В цитируемом выше приказе говорится о продолжении наступления на Ржев, что опять же свидетельствует о нежелании признавать реальную ситуацию. Этот приказ можно объяснить как давлением распоряжений высшего командования и необходимостью их выполнения, так и появившимися у 30-й армии небольшими успехами.
6 февраля началось очередное наступление частей 375-й стрелковой дивизии. В ходе двух дневных боев за д. Кокош бойцы из 915-го стрелкового полка при помощи бойцов других частей захватили церковь села и удерживали ее до 13 февраля. Кроме того, вспомним, что 5 февраля И. С. Конев говорил о введении Лелюшенко еще одной дивизии. Речь шла о 359-й стрелковой дивизии, переданной из 31-й армии. 5 февраля перед дивизией была поставлена задача уничтожить противника в районе Соломина, Лебзино, овладеть Бродниково и наступать в направлении Свинино, Чертолино. К установленному времени в назначенное место сосредоточения из-за несвоевременной подачи транспорта, метелей и заносов дороги по маршруту следования части дивизии подойти не успели. Из успевших прибыть подразделений (разведчики частей, комендантский взвод штаба дивизии, саперный взвод 443-го отдельного саперного батальона, дивизионные химики в составе взвода) был сформирован передовой отряд, который выдвинулся вперед и занял исходное положение для наступления. Командовал отрядом помощник начальника оперативного отделения штаба дивизии старший лейтенант Е. Н. Кузовлев. С наступлением темноты 6 февраля отряд внезапно напал на немецкий гарнизон в Соломино и захватил деревню. Из брошенных немцами пушек по гитлеровцам был открыт огонь. За ночь немцы привели себя в порядок и при поддержке танков и авиации 7 февраля перешли в контратаку. Им удалось захватить южную часть Соломино. Но подошедший 1198-й стрелковый полк отразил немецкую атаку и снова овладел деревней Соломино. Другие подошедшие полки также вступили в бой. При очередной вражеской контратаке на одном из участков обороны бойцы не выдержали и стали отходить. Их остановил оперуполномоченный особого отдела 1194-го стрелкового полка И. Я. Самусенко, который вместе с бойцами организовал оборону, но погиб в бою.
И. Я. Самусенко – оперуполномоченный особого отдела 1194-го стрелкового полка интендантского 359-й стрелковой дивизии 30-й армии 1941 г.
Е. Г. Онегин – техник-интендант 1-го ранга, начальник части снабжения 265-го отдельного медико-санитарного батальона 246-й стрелковой дивизии. 1942 г.
Удивительно переплетаются человеческие судьбы. В рядах пробивающихся на север из кольца окружения воинов 246-й стрелковой дивизии 29-й армии навстречу 359-й стрелковой дивизии 30-й армии воевал Е. Г. Онегин, в 1937 г. арестованный по ложному доносу, в 1938 г. выпущенный из тюрьмы и восстановленный на работе, участник войны с Финляндией. Он выжил в февральских боях 1942 г., вышел из окружения, воевал до конца войны. В послевоенное время его семья и вдова И. Я. Самусенко с детьми жили в Бобруйске. Дети фронтовиков Анатолий Самусенко и Альбина Онегина учились в соседних школах, познакомились, поженились. Их сын восстановил военную судьбу своих дедов, которые в феврале 1942 г. пробивались навстречу друг другу, но так никогда и не увиделись.
Другие дивизии 30-й армии 7 февраля также активно наступали: к 16 часам 359-я дивизия с 35-й танковой бригадой вела бои на южной окраине Соломино; 363-я – в лесах восточнее Соломино и юго-восточнее Клепенино; 371-я – в лесу севернее Ножкино; 375-я – на рубеже отметки 195,0 и лес южнее Тимонцево; 174-я – на рубеже Обтяхино, Кокош; 243-я – на рубеже (иск.) Бухавино, лес севернее Буруково вела наступление на Алешино. Бойцы окруженных частей 29-й армии видели и слышали бои прорывающихся к ним дивизий. Заместитель начштарма 29 полковник Вишневский докладывал: «Наблюдаем разрывы снарядов Бродниково, Жуково, Бургово, Малахово-Волжское. Один наш сп находится в районе школы, что у выс. 188, 9, в лесу, вост. Мешково – боевое охранение…» Несмотря на ожесточенность боев и большие потери, пробить коридор к окруженным соединениями 30-й армии никак не удавалось.
Для окруженных же войск ситуация осложнялась с каждым часом. Положение с юго-запада и юга, где немецкие войска теснили части 29-й армии, ухудшилось настолько, что генерал-майор Швецов опять заговорил о прорыве на север. Он докладывал Коневу, Масленникову: «Противник в течение дня вел наступление двумя усиленными полками, 9 танками во взаимодействии с авиацией, поддерживающей наступление пехоты беспрерывно группами 5–6 самолетов в направлении Ступино, Окороково, Корытово, Филимоново, Звягино, Каменцы, Чертолино, Семеновское. Одновременно производил перегруппировку из района Дубровка – Перхурово на север.