нных мной от этого… Как он назвал? Магического притяжения?
– Ты все поняла, Тиффани?
Голос Лайта Люминари выдернул меня из размышлений. Я неуверенно кивнула.
– Кажется.
– Вот и хорошо, – заключил он. – Можешь идти. Если кому-то скажешь о моем эксперименте, ничего не будет. Во всяком случае, мне. Но у тебя могут возникнуть сложности в общении с адептками. Так что думай сама. В любом случае, я тебе друг. Если что-то будет нужно – обращайся.
Еще больше огорошенная, я вышла из кабинета преподавателя Люминари и побрела через аудиторию к выходу. Кто бы мог поверить, что я буду целоваться с ним. Нет, глупо отрицать, что мне не понравилось. Но умом понимаю – это действительно был эксперимент, который, к сожалению, ни к чему не привел. У меня все еще не определен дар.
В одном профессор прав – говорить об этом эксперименте не стоит. Иначе Агава своими колючками выцарапает мне глаза.
Вспомнила о ней я как раз в том момент, когда выходила в коридор.
Фея налетела ураганом и едва не сбила с ног.
Глава 17
– Почему так долго? Что вы делали? Он с тобой говорил? Что он сказал? Тиффани, если вы теперь встречаетесь, я тебе этого не прощу! Чем вы занимались?
Вопросы посыпались градом, я даже заслонилась и отступила в сторону.
– Агава, помедленнее, – попросила я. – И по порядку.
– Ты пробыла у него слишком долго! – взвизгнула фея и топнула ножкой.
Терпеть ее истерику сейчас, когда сама только что испытала вполне себе стресс, совсем не хотелось. Но куда деться от вездесущей феи, которая заподозрила меня в связи с преподом, с которым она сама собиралась «замутить»? Тем более что фактически некоторая связь произошла. Но попробуй объяснить Агаве, что это не то, чем может показаться?
Так что она первая, кому знать об этом не стоит.
– Успокойся, – начала вразумлять ее я и двинулась по коридору, обходя адептов, – не встречаюсь я с ним.
Агаву, которая пошла следом, причем напряженная, как электрический провод, это не сильно убедило.
– Да? Что ты тогда так долго делала у него в кабинете?
– Разговаривала, – сообщила я и вообще-то не соврала. Большую часть времени мы ведь действительно разговаривали.
– О чем? – продолжила допрашивать фея.
Я устало выдохнула. Как долго она будет меня донимать? Если сперва ее холеричное поведение казалось даже веселым, то сейчас все больше похоже на истерику. А соседок истеричек мне только не хватало.
– О моем даре, – коротко ответила я.
– И что с ним?
– Не знаю.
– То есть все это время вы разговаривали о «не знаю, каком даре»? – язвительно поинтересовалась Агава.
Я не выдержала – остановилась и развернулась к ней.
– Слушай, чего ты от меня хочешь? Чтобы я дала разрешение с ним замутить? Да мути, с кем вздумается. Мне все равно. Только определись, что тебе надо – учиться, тусоваться, цеплять парней. Потому что у меня есть дела поважнее, чем слушать твои претензии.
Кажется, моя резкость на фею подействовала – Агава замерла и вытаращила свои фиолетовые глаза. Мне показалось, что я высказалась по делу, но когда в глазах феи заблестела влага, усомнилась – не слишком ли нагрубила?
– Извини, я не хотела орать… – начала я, но Агава шмыгнула носом и не дала мне закончить.
– Кто-то сегодня не в настроении, – проговорила она каким-то театральным голосом.
– Агава… – снова попыталась я оправдаться, но фея демонстративно развернулась и широкими шагами пошла в сторону какой-то арки.
Я смотрела ей в спину и пыталась понять – действительно ли я хамка, каких свет поискать, или это у моей соседки крыша с приветом. Решила остановиться на чем-то среднем и понадеяться, что все само собой уляжется.
Но долго наслаждаться уединением мне не дали.
– В академии несколько дней, а про тебя уже все знают, – раздалось какое-то насмешливое сзади.
Резко развернувшись, я чуть не налетела на Джека, который успел ухватить меня за локти и не дать потерять равновесие.
Его появление почему-то обрадовало – он, конечно, тот еще павлин, но пока что единственный, кто не пытается казаться кем-то другим. Прост, как открытая книга.
Осторожно высвободившись из его хватки, я спросила:
– Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду, – улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил бард. – Была у Люминари?
От такой прямоты и незатейливости я сперва не нашлась, что сказать, но Джек сделал это вместо меня.
– Да не напрягайся, я никому не скажу.
Меня, наконец, отпустил ступор, ему на смену пришло праведное возмущение – он же себе наверняка надумал совсем не то, что есть. И неважно, что технически произошло в кабинете профессора. Это был эксперимент. Не более того. Эксперимент, о котором знать никому не надо.
– Не понимаю, о чем ты, – с подчеркнутым безразличием сказала я.
Джек усмехнулся.
– Да брось, – сказал он, – Лайта Люминари все адептки в Бикелови любят.
– Я не все, – отозвалась я.
– Он светлый маг с повышенной эмпатией и интуицией, – как ни в чем не бывало продолжал рыжий, – девушки обычно мечтают испытать на себе его «магию», ну ты понимаешь, в каком смысле.
Его намеки начали раздражать, особенно потому, что частично были правдой. Только вот я ни о каких испытаниях «магии» на себе не грезила, и вообще хотела побыстрее отсюда уйти, а то уже адепты оглядываются.
– Повторяю для глухих: я – не все.
Улыбка Джека стала чуть шире и довольнее, показалось, что на лице мелькнула тень облегчения. Серьезно? Это было подобие ревности? Какой быстрый.
– Если честно, я переживал, – признался рыжий, когда я пошла через фойе, а он последовал за мной. – Сосед по комнате… Да не смотри так, у меня тоже есть сосед. Ну, короче, он сказал, что новенькая абитуриентка потеряла сознание в душе. Почему-то сразу подумал, что это ты.
Ко мне, наконец, вернулся дар речи, я фыркнула.
– Ну спасибо.
– Да не обижайся, – усмехнулся рыжий. – Просто интуиция подсказала. Бегал к вам в комнату, тебя не оказалось.
– А в лазарете поискать не пробовал? – хмуро спросила я.
– Честно?
– Да.
– Постеснялся.
Я даже глаза выпучила.
– Ты? Постеснялся?
– А что странного? – поинтересовался Джек.
Для пущей убедительности я оглядела его с головы до ног и сказала:
– У тебя на лице написано, что ты не знаешь значение слова «стесняться».
Конечно, выделывалась я ради вида. На самом деле то, что рыжий обо мне беспокоился, льстило. Кому не будет приятно, когда кто-то проявляет заботу? Хотя, вполне вероятно, что эта забота лишь еще один вариант его способов самоутверждения. Как успела понять, в Бикелови этим заняты многие. Может и мне стоит?
Наставление Гюрзы я выполнила, сама она еще не появилась, возможно, сегодня уже и не появится. Так что решила вернуться к себе и как следует отдохнуть – денек начался слишком рано и выдался тем еще.
Когда, пытаясь не перепутать повороты и коридоры, двинулась в поисках левита, потому, как уже усвоила – некоторые расстояния в академии гораздо удобнее преодолевать именно на нем, Джек последовал за мной.
– Не помню, чтобы звала тебя с собой, – заметила я беззлобно.
Он пожал плечами.
– Просто хочу удостовериться, что доберешься до хостелия.
– А есть варианты?
– Судя по твоей везучести, их полно, – усмехнулся Джек.
Мне почему-то тоже стало смешно. Ирония в том, что рыжий прав. С момента, как начались эти приступы боли, я стала каким-то магнитом для приключений. И, надо заметить, сегодня его еще не было, так что прилететь может в любой момент. Впрочем, кажется, начались приключения задолго до них, если считать непонятную историю с матерью, которая куда-то делась.
– А ты вообще откуда? – поинтересовалась я, решив, что общение наладить вообще-то неплохо. Может Джек и павлин, каких поискать, но хотя бы не пытается навредить, и из всех, кого на данный момент знаю в академии, самый открытый.
Мы обогнули большую мраморную колонну в середине зала, на лице рыжего появилась уже привычная лукавая улыбка в тридцать два зуба.
– Интересуешься?
– Пытаюсь быть дружелюбной, – созналась я.
Он хмыкнул.
– Старайся, старайся. Это полезно.
– Ну так откуда?
– Я родился далеко отсюда, в горах Улас, – сообщил Джек. – Не очень больших, но обалденно красивых. Знала бы ты, какая там природа. А воздух…
Джек закрыл глаза, его лицо сделалось мечтательным, будто и впрямь мыслями перенесся куда-то далеко на родину.
– Скучаешь? – спросила я, невольно разглядывая его правильные черты лица, немного острый подбородок и густые рыжие пряди. Красивый, что кривить душой. Они тут все такие.
Открыв глаза, Джек неоднозначно поморщился.
– Да ты знаешь, – произнес он, – не то, чтобы очень. Дело в том, что Улас – край шаманов. Родители думали, что я пойду по этому пути, стану специализироваться на общении с духами и все дела. А – вот.
Джек демонстративно обвел себя ладонями сверху вниз и продолжил:
– Бард. Мой дар проявился еще в детстве, лет в семь, кажется. Родителям пришлось отдать меня к наставнику бардов. Причем, скажу я тебе, найти барда в краю шаманов та еще задачка. Но предки у меня упорные. Короче, когда стало ясно, что одних только занятий с уласским наставником недостаточно, меня отправили в Орокан. Здесь у меня дальние родственники. У них жил, учился на подкурсах магии звука, в основном атаки. Ну, ты успела заметить, да?
Я кивнула, помня, как игрой на «шестиструнном самурае» Джек отшвырнул ильвиндорского эльфа к стене, как тряпку.
Парень продолжил:
– Только мои тренировки очень мешали родственникам и их мебели. Разносил я ее, в общем. Нет, ну а что они хотели? Чтобы ученик с ходу попадал звуком по вазе и при этом не задевал горшки с цветами? Бред. Хотя, если честно, ваза тоже была не моя. Ну, короче, как только появилась возможность поступить в Бикелови, я поступил.
Историю Джека я выслушала внимательно. На мой взгляд, в плане организации ему повезло немного больше, чем мне.