Мы столкнули вниз камень и в возбуждении наблюдали, как он катится по отвесному склону. Я страстно мечтал последовать за ним, увидеть, что скрывается на поросшем папоротниками и деревцами дне.
– Говорят, там может быть большая дыра, чуть-чуть прикрытая землей, – сказал я, – и если на нее встать… черт! Провалишься в кипящую жижу и все такое.
– Он же потухший, – сказал Стив со свойственным ему напускным равнодушием.
– Может быть, – сердито заспорил Джо, – но вполне вероятно, все дно мягкое и вот-вот обвалится. Нам не узнать, что там, – мрачно заключил он. – Ей-богу, никак не узнать!
– Готов поспорить, там когда-то жили дикари, – сказал Ябеда. – Если туда спуститься, увидишь, где они жили. Мистер Такер как-то нашел тут топор дикаря.
– Ну и что? – сказал Джо. – Я знаю одного парня, у которого штук шесть таких топоров.
– Я хочу спуститься, – заявил Стив.
– Давай! – радостно согласился Ябеда. – Будет весело. Я с тобой. Пошли, Джо.
Джо оглянулся на меня.
– Я здесь подожду, – сказал я.
Склоны кратера были усеяны шлаком и камнями, которые когда-то были раскаленной кипящей массой, но давным-давно затвердели. Это были клочья пены, превратившейся в камни – такие легкие, что не тонули в воде. Местами выступали голые скалы с гладкой, как застывшая жидкость, поверхностью, виднелись круглые камни с зеленой сердцевиной. На крутых склонах густо рос папоротник, среди которого возвышались одинокие эвкалипты.
На этой обрывистой, осыпающейся земле не было опоры для моих костылей, но даже если бы мне удалось поставить их твердо, я все равно не смог бы двигаться по такому отвесному склону. Я сел, положив костыли рядом, и приготовился ждать возвращения остальных.
Энди был настроен отправиться в это приключение вместе с братом.
– С Энди я далеко не уйду. – Джо постарался облегчить мне ожидание. – Он свалится, если мы дойдем до самого дна. Я спущусь только до половины пути.
– Я могу ходить сколько угодно, – возразил Энди, стараясь переубедить брата.
– Мы скоро вернемся, – заверил меня Джо.
Я смотрел, как они спускаются вниз. Джо держал Энди за руку. Их голоса становились все тише и наконец затихли вдали.
Я не очень огорчился, что не могу пойти с ними. Я считал, что сам принял решение остаться, и вовсе не из-за своей беспомощности. Я никогда не чувствовал себя беспомощным. Раздражение, охватившее меня, было направлено не против моей неспособности ходить или лазать, как Джо и Стив, а против Другого Мальчика.
Другой Мальчик всегда был со мной. Он был моей тенью – слабой и постоянно жалующейся, боязливой и полной опасений; он всегда умолял меня подумать о нем, всегда пытался ограничить меня ради собственных эгоистичных интересов. Я презирал его, но вынужден был с ним считаться. Всякий раз в момент принятия более или менее серьезного решения я должен был избавляться от его влияния. Я спорил с ним, когда он отказывался слушать мои доводы, я гневно отталкивал его и шел своей дорогой. Он жил в моем теле, и он не мог обходиться без костылей. Я шагал отдельно от него на крепких, словно деревья, ногах.
Когда Джо объявил, что собирается спуститься в кратер, Другой Мальчик тут же взмолился:
«Дай мне передохнуть, Алан. Будь со мной помягче. Я устал. Не переутомляй меня. Подожди немного, дай мне перевести дух. В следующий раз я не буду тебя останавливать».
«Хорошо, – согласился я, – но не делай так слишком часто, а не то я тебя брошу. Я много чего хочу сделать, и ты мне не помешаешь».
Так мы и сидели вдвоем на склоне холма – один, уверенный в своей способности выполнить все, что могло от него потребоваться, другой – зависимый от опеки и заботы первого.
Дно кратера находилось в четверти мили отсюда. Я видел, как мальчишки спускаются по склону, поворачивая то вправо, то влево в поисках более удобных троп, или хватаются за стволы деревьев, озираясь по сторонам.
Я ждал, что они вот-вот повернут назад и снова начнут подниматься. Увидев, что они решили продолжать путь ко дну, я почувствовал себя так, будто меня предали, и раздраженно забормотал себе под нос.
Бросив взгляд на костыли, я задумался: будут ли они здесь в безопасности и сумею ли я вспомнить, где оставил их. Затем я встал на четвереньки и пополз вниз, туда, откуда доносились голоса мальчишек, обследовавших ровную, плоскую землю дна кратера, до которого они наконец добрались.
Сначала я полз быстро, без особых усилий пробиваясь сквозь папоротники. Иногда руки соскальзывали, я падал лицом вниз и скользил по рыхлой земле, пока какое-нибудь препятствие не останавливало меня. Добравшись до шлака, я садился прямо и как на санках съезжал на несколько ярдов вниз, осыпаемый каскадом гравия и подскакивавших камешков.
Около дна лежали среди папоротников беспорядочные нагромождения больших камней, когда-то находившихся наверху. С тех самых пор, как в эту местность пришли первые поселенцы, люди, поднимавшиеся на гору, сбрасывали в кратер тяжелые обломки скал, усеявшие его края, и смотрели, как они стремительно, с грохотом катились вниз.
Мне было трудно преодолеть этот барьер из рухнувших камней. Я полз от камня к камню, всем телом налегая на руки, чтобы легче было коленям, но, когда наконец добрался до прохода между камнями, через который мог проползти, колени были уже исцарапаны и кровоточили.
Мальчишки смотрели, как я спускался, а когда я выкатился через заросли папоротника на ровную поверхность земли, меня там ждали Джо с Энди.
– Ну и как ты, черт подери, собираешься подняться обратно? – спросил Джо, рухнув на траву рядом со мной. – Сейчас, наверное, уже три часа, если не позже, а мне еще уток домой гнать.
– Ничего, поднимусь, – резко ответил я, потом продолжил более мягким тоном: – Ну что, земля здесь такая рыхлая, как ты думал? Давай перевернем камни и посмотрим, что там под ними.
– Да нет, такая же, как наверху, – сказал Джо. – Ябеда поймал ящерицу, но никому не дает подержать ее. Они со Стивом все время говорят о нас, когда меня нет рядом. Вон, посмотри на них.
Ябеда и Стив стояли у дерева, разговаривали и косились на нас с видом явных заговорщиков.
– Мы вас слышим, – крикнул я.
Эта ложь содержала в себе традиционный вызов, и Стив ответил с нескрываемой неприязнью.
– А ты с кем разговариваешь? – требовательно спросил он, делая шаг в нашу сторону.
– Да уж не с тобой, – ответил Джо, сочтя свой ответ уничижительным. Он повернулся ко мне и радостно улыбнулся во весь рот. – Видел, как я его?
– Смотри, они уходят, – сказал я. Ябеда и Стив уже начали взбираться вверх по склону кратера. – Ну и пусть себе идут. Какое нам до них дело?
Обернувшись, Ябеда выкрикнул последнее оскорбление:
– Вы оба чокнутые!
Вялость его выпада разочаровала нас с Джо. На такое и отвечать не стоило, и мы молча смотрели, как двое мальчишек пробираются через камни.
– Ябеда и в трех соснах заблудиться может, – заключил Джо.
– А я не заблужусь, правда, Джо? – встрял Энди. Энди всегда оценивал свои способности, основываясь на суждениях старшего брата.
– Правда, – ответил Джо. Пожевав травинку, он сказал: – Пора бы уже идти. Мне ж еще уток загонять.
– Ладно, – сказал я. – Тебе необязательно меня ждать. Со мной все будет в порядке.
– Пошли, – сказал Джо, поднимаясь на ноги.
– Подожди, я хочу почувствовать, что я на самом деле внизу, – сказал я.
– Странное местечко, правда? – оглядываясь, спросил Джо. – Послушай, какое тут эхо. Э-ге-гей! – крикнул он, и в ответ по кратеру разнеслось глухое эхо: «Э-ге-гей!»
Некоторое время мы слушали, как по склонам гуляет эхо, а потом Джо сказал:
– Пошли. Не нравится мне здесь.
– Почему, Джо? – спросил Энди.
– Как будто вот-вот все это обвалится прямо нам на голову, – ответил тот.
– Но ведь не обвалится, правда же, Джо? – испуганно спросил Энди.
– Нет, – сказал Джо. – Это я так, просто болтаю.
Однако мне и правда казалось, что окружающие нас склоны могут обрушиться, навеки скрыв от нас небо. Здесь небо уже не казалось куполом, покрывавшим всю землю. Скорее оно было похоже на хрупкую крышу, опиравшуюся на стены из камня и щебня. Оно выглядело бледным и тонким, лишенным привычной синевы, как будто могучие склоны, вздымавшиеся ввысь, делали его незначительным.
А земля была коричневая, коричневая… Вся коричневая… Повсюду темно-зеленые папоротники окружала эта коричневая земля. Вокруг лежали неподвижные коричневые булыжники. Даже тишина казалась коричневой. Мы были отрезаны от веселых звуков живого мира за пределами окружившего нас кратера, и все это время нам казалось, будто за нами наблюдает нечто огромное и недружелюбное.
– Пошли, – помолчав, сказал я. – Тут и правда как-то жутко.
Я сполз с камня, на котором сидел, на землю.
– Никто ни за что не поверит, что я тут был, – сказал я.
– Это только показывает, какие они дураки, – заметил Джо.
Я повернулся и пополз обратно. Когда ползешь по крутому склону вверх, приходится опираться на колени всей тяжестью, а мои уже воспалились и болели. При спуске вес приходился в основном на руки, а колени только поддерживали меня. Теперь каждый ярд стоил мне огромных усилий, и я быстро уставал. Через каждые несколько ярдов мне приходилось отдыхать, опустившись на землю и прижавшись к ней лицом, бессильно вытянув руки по бокам. В таком положении я слышал биение собственного сердца, которое будто бы доносилось из-под земли.
Когда я отдыхал, Джо и Энди садились по обе стороны от меня и болтали, но вскоре мы стали взбираться и отдыхать молча, и каждый был занят собственными мыслями. Джо приходилось помогать Энди и в то же время подстраиваться под меня.
Я полз вперед, подстегивая себя безмолвными командами. «Еще! Вперед! Давай же!»
Высоко на склоне кратера мы остановились передохнуть. Я растянулся на земле, глубоко дыша и прижав ухо к земле, и вдруг услышал два быстрых удара. Бросив взгляд в сторону вершины, я увидел на фоне неба силуэты Ябеды и Стива, которые в ужасе громко кричали и размахивали руками.