Впрочем, за прошедшие две недели с момента начала обучения в Третьей школе магии я успел привыкнуть, уже не реагируя столь бурно, как поначалу.
— Ох, — вздохнула Киниса, осматривая моё тело, — как всегда… живого места нет…
— Тебе же проще сосредоточиться на нужных эмоциях, — хмыкнул я в ответ.
Потому что здесь нужна была жалость и сострадание. Такое вот оно… исцеление.
Её прохладные пальцы начали с подбитого глаза, убирая из него кровь и возвращая мне возможность видеть. Потом подлечила бровь, скулу, обезболила нос, аккуратно вернув ему прежнюю форму. Далее девушка занялась зубами, где провозилась уже подольше, но благо, что вырастить новые зубы было проще, чем кости, так что надолго на них она не останавливалась.
В окончание Киниса вылечила дёсны и губы, даруя мне возможность полноценно ей улыбнуться и подмигнуть. Она хмыкнула, на миг отведя взгляд. Я знал, что, несмотря на поведение «важной леди», миловидная брюнетка весьма симпатизировала мне.
После лица настал черёд головы. Сам не ощущал, но на ней у меня тоже была кровь. И взялась она не из воздуха. Посетовав на рассечение, девушка затянула рану, убирая шишки и заодно очищая волосы.
Лишь после этого приступила к телу. Киниса осторожно и даже нежно касалась многочисленных гематом, даруя облегчение и исцеление. Синяки, успевшие налиться чёрным цветом, обращались здоровой белой кожей. Сорванный ноготь на большом пальце правой руки снова нарос, будто ничего и не было. Разбитые костяшки на кулаках затянулись. Рёбра, в которых точно были трещины, восстановились, ноющее колено перестало взрываться болью, а отбитые органы стали как новые.
Ах, это чувство сравнимо с экстазом, исступлением, восторгом! Нет ничего приятнее, чем прекращение боли. Вот почему смертельно больные или раненые так молят о смерти.
— Ты великолепна, Киниса! — не сдержал я эмоций. — Лучшая! — Девушка довольно улыбнулась, а потом дёрнула рукой, обжигая меня снопом искр.
Не сдержал удивлённый вскрик.
— Ай! Сам виноват! — тут же зашипела она, прежде чем я успел хоть что-то сказать. — Нечего отвлекать и сбивать настрой! Видишь, к чему это привело?
Тупица… О чём она только думала в такой момент⁈
С трудом подавив злобу, я кивнул, выдавив кривую ухмылку.
— Проблемы, Киниса? — Треттер строгим взглядом покосилась в нашу сторону. — Колетта, помоги ей.
В нашу сторону выдвинулась ещё одна девушка, довольно невзрачная на вид, создающая ощущение забитой мещанки, которую подлечили из жалости, даруя более-менее пристойный вид. Как я был прекрасно осведомлён, иной колдун до попадания в школу магии мог (или могла) проживать и на улице в виде нищего попрошайки либо работать в Розовом переулке, доводя своё тело до состояния, когда даже смотреть было брезгливо. Но их приводили в норму, превращая в достаточно обычных представителей общества. Во всяком случае — на вид.
Однако меня не интересовала эта самая «Колетта», главное — лечение.
— Подстрахуешь. — Анс-Фенбеч не удостоила новенькую даже взглядом, изображая, что ничего необычного не произошло. Так-то… это и правда нормально. Срыв сосредоточенности на эмоции. Во всяком случае — для новичков. Эх… а сам-то кто?
Исцеление продолжилось. Я прикрыл глаза, стараясь не отвлекать девушку. Её нежные пальцы приносили приятную прохладу, чем-то напоминая мою мать. Лишь Ришана была столь же заботливой.
Признаться, на каком-то этапе я даже ощутил возбуждение, ведь Киниса, как я уже упоминал, на фоне большинства находящихся здесь на обучении крестьянок казалась весьма симпатичной. До Миреллы, само собой, не дотягивала и близко, но много ли надо измождённому и голодному до женского внимания организму, который лежит почти обнажённый, ощущая мягкие касания девичьих ладоней?
И, кажется, несмотря на нижнее бельё, она заметила это, но не подала виду.
— Я закончила, — спустя полчаса произнесла девушка. — С учётом травм какое-то время, скорее всего, будет кровь в моче, но это не от некачественного лечения, — приподняла она палец, — а остаточная, которая успела скопиться в мочевом пузыре за прошедшее время.
Тц, могла бы и её вывести. Я знаю, что профессиональные целители доводят дело до идеала, но… ох, ладно. Я рад даже тому, что уже произошло.
— А я… привела твою одежду в порядок, — тихо дополнила вторая. Колетта? Вроде бы так её называла Треттер.
— Оу, — покосился на тумбочку. И правда, вещи были очищены и уже не имели никаких следов участия в схватке. — У тебя хорошо получается производственная магия?
— Угу, — кивнула она и покраснела.
— Одевайся, — фыркнула Киниса, бросив одежду чуть ли не мне в лицо, а потом гордо поднялась на ноги. — Ждём тебя самое позднее через три дня, — и важно направилась к остальным.
Это что, ревность была? Во всяком случае, подобные нотки я встречал у пассий Кастиса, когда брат давал повод. Хм… заставляет задуматься.
— Я… могу тебе чем-то помочь? — Колетта сжала свою юбку (форма девушек отличалась достаточно сильно: вместо камзолов были жакеты, а вместо штанов — юбки. Рубашки и обувь были почти такими же, с минимальными изменениями), её вид казался одновременно решительным и каким-то жалким. Наверное, такой же был и у меня, когда появился здесь сегодня. А может, ещё и в первый день…
Да-а… много же всего произошло с момента, когда ублюдок Бенегер врезал мне в самый первый раз. Сучонок не соврал, жизнь моя стала весьма… трудной. Но не только его стараниями. Свою роль сыграло многое. В частности и факт моего прошлого образа жизни. Нет, большинство крестьян и горожан — во всяком случае, на Малой Гаодии — очень уважительно и трепетно относятся к собственной знати. Всё-таки под руководством многомудрого Дэсарандеса аристократия Империи достаточно ответственно подходит к управлению своими людьми, не допуская неоправданной или чрезмерной жестокости. Свою роль также играют и сила (как личная, так и стражи), и деньги, и религия, и традиции, и многое-многое другое.
Подобное мне в должной мере донесли учителя. Не эти, конечно же! Домашние, нанятые отцом. Вот где был по-настоящему высокий уровень эрудиции и заинтересованности в процессе. Местные… у них другая роль.
Впрочем, не об этом речь. Вопрос в том, как я оказался на роли некой «куклы для битья», которую организовали местные отщепенцы. Здесь мы исходим от обратного: маги — это особое, обособленное ото всех сословие. Любой, в ком пробуждалось волшебство, лишался всего, что у него было, взамен получая… новую жизнь. К добру или худу.
Таким образом я стал «одним из многих». Но при этом отличался от большинства. Белая ворона. Лебедь на фоне куриц. Хотя, скорее, бойцовых петухов.
Бенегер оказался лишь первой ласточкой, за которым последовали остальные. Ведь каждый при желании мог вспомнить нечто произошедшее по вине или «вине» аристократа. Ага, корова сдохла, а кто виноват? Барон, который постановил пасти скот на новом поле. Кто же ещё мог быть виновником? Отцу отрубили руку за воровство? Ясное дело, вина на графе, который установил такие жестокие законы! Сестру разбойники снасильничали и убили в лесу? Вестимо, маркиз совсем расслабился, раз территорию свою вовремя не чистит!
И так по любому поводу. Более того, я считаю подобную практику обычной и в чём-то нормальной. Крестьяне винят зажравшихся аристократов, знать винит ленивый народ. Так всегда было и так всегда будет. Благо, что определённых рамок придерживаются и те и другие.
Вот только это не относится к отколовшимся от стада. Таким, как я.
Внезапно оказалось, что куда проще сорвать злость на том, кто не сумеет дать должного отпора, чем грозить кулаками виконту, горделиво восседающему в карете, будучи обвешанным защитными артефактами и окружённым отрядом охраны.
Таким образом я оказался здесь. На своём собственном месте. В лазарете. Думаю, какую-то роль сыграло и моё… скажем так, генетическое превосходство. Имею в виду внешний вид, который сразу выдавал знатное происхождение: аккуратные, будто выровненные черты лица, тонкие скулы, высокий рост, некая изящность и привитые с детства манеры. И можно было бы сказать, что я всё придумал, но… сужу по тому, что девчонкам я нравился куда больше, чем парням!
Вот и эта… Колетта. Сидит, испытывая одновременно жалость и, очевидно, толику возбуждения, ведь взгляд жадно осматривает моё тело, которое хоть и не проходило обращение в сиона, но отличалось подтянутостью. Жаль, что я не уделял внимания физическим тренировкам, так как не видел в них смысла. В какой-то мере это было правильно — ведь не пробудись во мне магия, то уже начал бы процедуру алхимической трансформации, а колдунам физическая сила и вовсе почти не нужна.
— Конечно, можешь, — постарался сказать это максимально позитивно. — Почаще улыбайся. Тогда одним своим видом будешь дарить мне счастье и спокойствие.
Ух, впервые вижу, как краснота с щёк распространяется на всё лицо и даже шею! С другой стороны, почему нет? Не знаю, кем была эта Колетта ранее, но её явно не баловали комплиментами. Итог, хе-хе, на лице!
Поднявшись с койки, оделся и покинул лазарет, провожаемый взглядом целительницы.
Может, я и воспользуюсь ситуацией. Как-нибудь. Но точно не в ближайшее время. Сегодня будут проверки, а я и так пропустил один из первых уроков. Ублюдки ведь специально так запланировали! Выцепили меня возле умывален… Знают, что, в отличие от большинства этих сыновей свинарок, я с большой радостью посещал ежедневные водные процедуры, никогда их не избегая. Также каждое утро умывался и чистил зубы. Поэтому подловить меня оказалось нетрудно.
В такие моменты я даже не знаю, хорошо ли, что ученикам запрещают использовать магию где-либо, кроме специальных полигонов (и лазарета) или нет? Быть может, я бы смог отбиться, используя стихии… Или, наоборот, меня просто переломали бы до такой степени, что даже целители не смогут поставить на ноги?
Хех… наказание за магию вне специальных мест — двадцать ударов кнутом с частичным заживлением. То есть раны будут беспокоить ещё оч-чень долго! Минимум — до конца обучения, а там… если встретишь другого мага, которого уговоришь себя подлечить, то, считай, повезло.