Вронос не заметил её. Он бессмысленно пялился куда-то перед собой, не обращая внимание на происходящее вокруг. Похоже, условия жизни, а может побои или даже пытки, заставили его уйти глубоко в себя.
Силана прикрыла глаза, не желая наблюдать за происходящим и полностью доверяясь своему коню и слуге, который продолжал указывать путь. Она не желала смотреть на то, во что превратился её народ. Воины Монхарба. Не хотела видеть то, что не могла изменить.
И всё же… сердце девушки в очередной раз облилось кровью.
— Эт-то т-ты-ы⁈ — прохрипел голос откуда то сбоку и снизу.
Силана вздрогнула, механически поправляя капюшон, спавший ещё на моменте захода в лагерь Империи. Она непроизвольно открыла глаза, но уставилась в спину слуги, не переводя взгляд. Не желала снова смотреть на Венциса. Видеть, во что он превратился. Не хотела запоминать то, что стало с Монхарбом, который он в данный момент олицетворял.
Однако, даже слуга коротко покосился на парня, замедлив шаг.
— Силана? — уже более нормальным голосом спросил Вронос.
Стража заругалась было на таскольском, но один из сионов ткнул пальцем в слугу, а потом отвесил подзатыльник напарнику. Что бы они не говорили, но судя по виду, слуга являлся кем-то вроде личного человека кого-то из верхушки командования, раз даже сионы не хотели производить при нём плохое впечатление.
Но девушка отметила это мимоходом, всё её внимание уделялось Венцису, на которого она всё-таки перевела взгляд.
Парень смотрел на неё с каким-то сомнением, толикой удивления, а также страха. На какой-то миг в его глазах мелькнул огонёк радости, но тут же пропал. Вронос вздрогнул и покачнулся.
— Силана… — спокойнее повторил он и улыбнулся высохшими губами.
Слуга бросил что-то на незнакомом языке, на что сионы грубо дёрнули цепь, едва не уронив парня на колени.
— Нет! — крикнул он, находя в себе силы, чтобы рвануть вперёд, прямо к ней.
Конвой разразился бранью, натягивая цепи под крики Венциса.
«Он всё такой же упрямый и безрассудный», — поняла девушка.
— Силана! Ты должна бороться с врагом! Я знаю, ты сильная! Убей их! Убей Дэсарандеса! Перережь ему ночью горло! Сила!.. — вопил он вплоть до момента мощного удара по лицу, который прописал ему один из сионов. Не столь сильного, чтобы превратить голову в кровавую кашу, но достаточного, чтобы россыпь некогда белых зубов вылетела из его рта.
Сейчас девушка невольно подметила, что их цвет сменился жёлто-красным.
Вместе с тем она впала в состояние катарсиса, высвобождая все свои эмоции и словно бы разрываясь пополам. В одной своей части Силана осталась сидеть на лошади, мысленно думая, какой же Вронос кретин.
«Он что, считает, будто я сплю с императором? Потому что если нет, то каким образом я смогу перерезать ему ночью глотку⁈»
В другой же версии, девушка спешилась, шлёпнув сапогами по грязи, а потом подошла к конвою, взмахом руки заставив сионов отступить. Она склонилась над Венцисом, проводя ладонями по его окровавленному лицу и приглаживая волосы. Мягкая улыбка появилась на её губах.
Из глаз пленника текли слёзы, а из носа — кровавые сопли. Рот и остатки поломанных зубов искривился в гримасе боли, пачкая небритую щетину.
— Ты видел его, Венцис? — мягко спросила Силана. — Видел моего отца? Что случилось с архонтом Тураниусом?
Через миг девушка моргнула, осознавая, что всё это ей лишь привиделось. Она продолжала сидеть на лошади, пока конвой силой уводил Вроноса, который мог только скулить и повизгивать, периодически крича — «Не-е-ет!»
Грубый смех за спиной Силаны, а также звуки новых ударов, стали последней каплей. На её глазах появились слёзы.
Подняв голову к небу, черноволосая девушка натянула капюшон и глубоко выдохнула, ожидая, пока ветер высушит влагу. Истинная боль поражения состояла не в факте капитуляции, а в том, как она укоренялась в душе. Как набиралась сил, зрела и росла, становясь всё сильнее и крепче. Стоит лишь оступиться и падение превратится в судьбу.
Дэсарандес, когда до него дошли, был занят, но выделил время, дабы взбодрить её, а также уведомить о том, что армия начинает сборы и переход к Кииз-Дару, второму вольному городу бывшего Нанва, следующему за Монхарбом.
— Ты отправляешься с нами, — улыбнулся император. — Тебе следует видеть, как каждый из них становится частью Империи. Это знание позволит лучше понять, с чем имеешь дело, получить опыт ведения войны, а также укрепить отношения с другими наследниками, будущими правителями этого региона, которые включатся в состав нашего войска.
«Он хочет, чтобы все видели силу армии Империи, — поняла Силана. — Чтобы никто и никогда даже не замышлял бунт».
Вместе с тем, Дэсарандес постановил, что начинает набор солдат из Монхарба, вербуя десять тысяч человек, дабы компенсировать потери и гарнизон, который планирует здесь разместить.
— Конечно эти люди не будут иметь такой же подготовки, но мы дадим им время, чтобы научились сносно владеть ружьём, — плавно огладил он свою бороду.
Само собой, Силана согласилась с ним, иначе и быть не могло. Но мысли девушки были далеко.
Этой ночью она едва сумела уснуть, а как прикрыла уставшие глаза, то резко проснулась, ощущая гулкое и испуганное биение собственного сердца. Силана ощущала себя, как караульный, который уснул на посту и пропустил вторжение солдат противника, уже окруживших его со всех сторон.
Собственная спальня закружилась вокруг неё, а тело покрылось холодной испариной. Девушка села, тяжело дыша и всхлипывая. Её руки обняли себя за плечи, ощущая, как тело дрожит от холода.
Почти сразу Силана заметила отца, который сидел в ногах её кровати. Он сидел к ней спиной и тихо оплакивал свою жену.
— Папа… — девушка шмыгнула, а потом утёрла слёзы. — Прошу, не плачь. Я… Мама здесь, она смотрит на нас с небес. Смотрит даже сейчас.
Видение Тураниуса прекратило тихо рыдать, а потом выпрямилось, как поступают сильные и властные люди после того, как кто-то жестоко их оскорбил, либо окончательно сломленные, в моменты, когда потешаются над их потерями.
Он гордо расправил плечи, а Силана дёрнулась, ощущая, как дрожь переходит на новый уровень. Ей стало трудно дышать, а каждый вдох резал, словно лезвие.
Призрак обернулся, показав обожжённое лицо и тёмные провалы глаз. Местами выступала чёрная, обугленная кость, а во рту едва заметно выделялись пеньки оставшихся зубов. Из рваных ран на его теле сыпались личинки, падая на пол спальни и судорожно извиваясь.
— Мёртвые не видят, — проскрежетал Тураниус.
— Великая цель! — возвещал жрец Шолмо, пока я, как и ещё десяток учеников, преклонили колени в храме Хореса. — Каждый волшебник, пробуждая магию, несёт истину своего бога и императора! Все вы — части единого целого! Звенья цепи, которая пронизывает всю Империю. И глупец тот, кто считает, что маги — есть ересь и зло, что они прокляты Хоресом на вечные муки после своей смерти за то, что украли часть его бесконечной силы. Нет, — жёстко махнул рукой, пока каждый из нас склонил голову, обращаясь в слух. Лично я — так уж точно. Мне было интересно узнать, что Хорес припас для магов. То есть, я часто посещал храмы, даже центральный в Тасколе, на Аллее Жрецов. Вот уж действительно величественное место! Но я всегда посещал его и слушал проповеди со стороны нормального человека, никак не верса.
И это играло свою роль. Речь отличалась. Не в словах, что было бы естественно для каждого священнослужителя, но в самой сути. Борсон рассказывал о пользе колдунов для мира. Пользе для Империи и лично Дэсарандеса. Объяснял ошибочность мнения большинства неграмотных крестьян, которые считали, что маги, в зависти к божественной силе Хореса, захотели ощутить её в своих жилах, отчего когда-то, первый маг, испил священного нектара, куда была добавлена капля крови бога. Это и послужило обретению порчи в его теле. Порче магии, которая потом, в наказание за преступление, стала словно зараза передаваться его потомкам и прочим людям.
Наказание… неотвратимое, бессмысленное и беспощадное.
Впрочем, по мнению жречества, легенда того не стoит. Хотя как по мне, священники её и придумали. Уж слишком она была проработана, чтобы исходить из грязных ртов немытых свинопасов. Нет, максимум их выдумки, это если бы Хорес лично трахнул какую-то девку, чей сын и стал магом. Вот в такое я бы поверил. Имею в виду, что подобную вещь «сочинил народ». Но вот про нектар, кровь бога, зависть к силе Хореса… Нет, это уже требует наличия мозга в голове. А у сиволапых он попросту отсутствует. Его заменяют инстинкты, как у собак. Когда тех учат гавкать по команде или приносить дичь. Вот и здесь также. Я всегда это знал, а уж когда начал обучаться вместе с представителями этого рода людского… Ух, даже язык не поворачивается называть этих отбросов подобными словами! Мусор, который нужен лишь для обеспечения настоящих людей.
А ведь… всё так и есть. Крестьяне ни на что не годны, кроме как прислуживать. Посади его на трон, что он сделает? Превратит страну в большой хлев?
Даже их старосты, долженствующие быть мудрыми, скорее хитрые и изворотливые, накопившие за жизнь множество отговорок, которые скармливают сборщикам налогов, когда те добираются до их глухомани, чтобы собрать причитающуюся долю.
Хех, понятно, конечно, что многое зависит от образования… Но увы, учителей на каждого не хватает. Даже не все аристократы могут позволить детям образование. Иные бароны, как я знаю, обучают своих отпрысков самостоятельно, что ведёт к деградации целых поколений. Благо, что Моргримы никогда не относились к этим слоям населения, а потому я являлся одним из немногих, кто понимал истинную суть этого мира.
Что не мешало мне стоять здесь на коленях и молиться, повторяя слова Шолмо.
Эх… С другой стороны, я верю, что Хорес и правда существует, но скорее всего ему плевать на слова таких как мы. Может, разве что Дэсарандес ещё может как-то связаться с ним…