Злобный рёв тварей, казалось, слышался отовсюду, словно эхо.
У девятнадцатилетнего юнца дрожали руки, рядом испуганно отирался его друг-волшебник. На него рявкнул один из более старших колдунов, на чьём лице вскоре должны были появиться знаки смерти. И вот маги обернулись в птиц и иных летающих существ. Кто-то использовал ветер, кто-то артефакты. Сотни маленьких точек взлетели вверх, накладывая на себя барьеры и готовясь встретить потоки пламени.
— Проклятые нечестивцы, — буркнул какой-то неотёсанный грубиян и Дэсарандес, а тогда ещё Джорис Орозон, яростно ударил его по уху. Едва не начавшуюся драку остановил выкрик сержанта, аж скрипнувшего зубами.
— Обоих со стены сброшу, если ещё хоть раз увижу нарушение дисциплины! — обрызгал он их слюнями.
Между тем, в воздухе уже шла битва. Огнедышащие ящеры встретили достойного противника, отчего их прочная шкура обращалась паром и пеплом, а иногда туша пробивалась насквозь. Драконы не рисковали подлетать ближе к Корсангу, чтобы сжигать солдат, пока не разберутся с магами, а этот противник был весьма крепким орешком.
Люди, не отрывая глаз, смотрели вверх. Кто-то молился, кто-то кричал и рвал волосы. Никто не оставался безучастным.
Наконец, драконы, истекая дымом и кровью, начали отступать. Один за одним огромные туши падали на землю, ломая собой крыши и круша стены. Изломанными куклами с перебитыми крыльями валились недобитки, которыми занимались сионы и обычные люди.
Джориз же, каким-то чудом, умудрился рассмотреть фигурку своего друга. Юнец, на три с половиной года его младше, бесстрашно выступил против огромной чешуйчатой твари. Его барьер успешно отразил поток пламени, причём волшебник перемещался прямо следом за драконом. А дальше… миг — и будто бы огромный молот бьёт ящера под дых, вызывая рёв и падение. Уже у самой земли дракон умудрился выровнять полёт, но поток бешеного ветра впечатал его в землю, создавая тысячи и десятки тысяч порезов, которые словно стачивали его шкуру, а потом и плоть, до костей.
Оглушающий рёв знаменовал новую смерть: чаша весов ещё чуть-чуть склонилась в сторону защитников.
Глаза Орозона бешено вращались, стараясь уследить за всем, что только можно. За «птицами»-оборотнями, соревнующимися с драконами в скорости, за мастерством магов ветра, за грамотными действиями команд, которые уже наловчились убивать тварей на этой бесконечной войне.
Человеческие фигурки казались такими маленькими и слабыми… Что они могли? Как они ещё живы и держатся? Но маги раз за разом доказывали, что человек — вершина эволюции, что бы там ни утверждали посланцы Верховной Ложи.
Разумеется, драконы не были куклами для битья. Периодически огромные твари сокрушали колдунов, сжирали «птиц» заживо, превращали в пепел потоками пламени или сбивали собственными здоровенными тушами. Однако чаще случалось обратное, и слаженные команды волшебников, набивших руку в этой войне, выкашивали ящеров, которые разлетались на куски от их объединённых атак и командной работы, поставленной инструкторами.
Небо всё больше окутывалось огнём. Словно зарево, чудовищный жар, казалось, сжигал сам воздух. Джориз закутал лицо, оставляя лишь щели, чтобы смотреть наверх. Чтобы знать своё будущее. Ведь если маги, несмотря ни на что, всё-таки проиграют…
Местами Корсанг уже начал гореть, хоть обороняющиеся предусмотрели и это, заранее сделав запас воды. Солдаты бегали и тушили пожары, а также добивали выживших тварей, которых пропустили колдуны. Некоторые маги действовали в более безопасном для себя ключе: выводили из строя лишь крылья могучих ящеров, а далее не обращали внимание на ещё живые туши, павшие вниз. Там дело переходило к солдатам и они массово сгорали, стараясь дать сионам хотя бы шанс на возможность приблизиться и нанести удар. Зачастую одного удара оказывалось мало.
В то же время земли за стенами успели почернеть от полчищ врагов. Разношёрстная армия противника состояла из самых разных отродий, извергнутых, казалось, самой преисподней. Хотя более поздние версии, вышедшие из-под руки Верховной Ложи стали отличаться некоторой… стандартизацией. Будто бы гисы смогли подобрать нужный рецепт «время-качество», чтобы наплодить тварей, которых вели их переметнувшиеся погонщики, с горящими от преданности глазами.
А самое поганое, Орозон знал: армией управляет один из Верховных. Рабы гисилентилов сами радостно скулили эту весть, даже когда им вытягивали жилы.
— Лэйлусур! — визжали пойманные шпионы, чьи тела, казалось, испытывали от боли лишь экстаз, сродни приближающемуся оргазму. — Он лично возглавил войско!
Крики поднимались до небес. Казалось, осаждённые заранее готовились к тому, что вот-вот обрушится на них, отчего закаляли глотки, тренируя их к воплям, ведь каждый осознавал, чем грозит поражение. Гисилентилы не упускали живых из своих рук, превращая их истерзанные после долгого пользования и пыток тела в собственных солдат, чудовищ, которые теперь преданно служили новым хозяевам.
Впрочем, армию они набирали не только из людей и преображённых, но не забывали и сами выращивать нужных особей, наладив производство как в собственном летающем городе, так и в Нилинии, на Азур-Сабба.
Рядом с Джоризом упала огромная туша, разрушая сразу несколько домов горожан. Дракон ещё был жив и издал полный злобы и боли рык. Будущий император тут же разрядил в него свой арбалет, целя в глаз. Реакция сиона позволила попасть точно в цель, отчего рёв ящера перешёл на новый уровень. Он забил переломанными крыльями и попытался встать, однако Орозону на помощь подоспели другие: трое сионов контролировали его пасть, ещё четверо использовали длинные острые копья, вонзая их в уязвимые места.
Дэсарандес до сих пор вспоминал лица этих людей, которые, в большинстве своём, размазывались в памяти, но некоторые горели яркими звёздами.
Взглянув в сторону группы беженцев, которые, выпучив глаза, забивались в подвал, он поморщился — как в реальности, так и в тот момент. Джориз знал, что будет дальше. Люди убьют друг друга, чтобы не достаться приближающейся армии врага. Отцы бросали младенцев на крепкие булыжники мостовой, матери перерезали подросткам горло — всё что угодно, лишь бы избежать чудовищных тварей и ещё более страшного плена.
Магия гисилентилов умела плавить плоть, словно воск, сращивала людей друг с другом, меняла разум, коверкала души. Они могли подарить людям вечную жизнь, красоту и бесконечную силу, которой никогда не добьются лучшие целители и алхимики из магов, но вместо этого предпочли предаваться гедонизму и потакать собственным капризам, превращая весь мир в собственный бордель. Чудо, что один из Верховных, этот самый Лэйлусур, нашёл в себе волю выйти в поле, лично направив армию. Ранее людские короли сражались лишь с их слугами…
— Не зря все собравшиеся уже похоронили себя, — слабо улыбнулся юноша.
Что рабы, что императоры одинаково взывали к богам и небу, которые, казалось, отвернулись от них. Сломленные, потерянные, сражающиеся словно на рефлексах и давно вбитой дисциплине, воины готовились к последнему бою. Ведь как иначе могли думать люди, которые ранее изо всех сил сдерживали лишь слуг гисилентилов, этого зла, зародившегося где-то в глубинах Азур-Сабба? А на этом континенте, по рассказам и слухам, уже образовалось целое королевство…
Земля исходила дымом, города и деревни разорялись, орды тварей и порождений нечистой магии лезли на них, не зная сна и отдыха, заставляя сражаться из последних сил. День за днём, ночь за ночью.
Как говорили пророки: мир приближается к своему концу.
Джориз ощущал, что ему не хватало воздуха, парень задыхался, поражённый открывшейся картиной. Словно оказался под ледяной водой.
Многие драконы пали, другие же спаслись бегством. Маги вернулись к ним: потрёпанные, опалённые, грязные и уставшие. Совсем ещё мальчишки и девчонки отстояли город, закрыв небеса своими телами. Теперь ему, и таким же как он, нужно было закрыть его с земли.
Орозон грустно улыбнулся, наблюдая, как тысячи монстров, похожих на пауков, уже облепили стены города, словно осы подгнившую грушу. Из-под земли, будто землеройки, вылезали змееподобные твари с лезвиями вместо рук. Со всех сторон ползли, прыгали, лезли всевозможные уродливые чудовища, которых «боги красоты», будто бы специально, сделали максимально отталкивающими. И особенно этот контраст подчёркивали люди-предатели и «надсмотрщики», которыми гисилентилы делали собственных «низших», своей же расы.
Каждый из них мог похвастаться внешностью юного принца или принцессы, которые несколько лет провели в руках умелых целителей и алхимиков, но по факту всего лишь приняли в душу шёпот вторженцев, пообещавших «вечную, полную удовольствий жизнь».
Не прошло и часа с момента осады, как отряд будущего императора уже разорвали зубы и когти неистовствовавшего врага. Многие твари обладали силами, даже превышающими уровень сионов. А принявшие «дар» гисов и вовсе были катастрофой, закручиваясь, как смерч, одинаково эффективно уничтожая как простых обывателей, так и волшебников.
Лишь последние, а также сионы, особенно из тех, кто имел хороший набор артефактов, могли в должной мере противостоять врагу. Однако, это не слишком помогало. Из тел погибших уже начали вылупляться новые противники, стремительно поглощая мёртвую плоть и на глазах набирая массу. На горизонте появились гиганты — слепленные из живых големы, кричащие сотнями разных голосов. Они были вооружены исполинскими палицами и доставали до середины стены, достаточно легко забираясь внутрь Корсанга.
Забытый пожар разгорелся с новой силой. Здания и башни начали осыпаться и падать, поглощённые пламенем. Люди отступали, медленно сдавая позиции. Улицы наполнились чудовищами, которых, казалось, можно истреблять тысячами, но толку будет почти ноль.
Городские бои выматывали тело и разум, а понимание бессмысленности происходящего лишь подтачивало их уверенность. Джориз ощутил безнадёжность и беспомощность, особенно, когда столкнулся с девушкой… когда-то бывшей человеком. Теперь она принадлежала их врагу, полностью и без остатка. Глаза прелестной девы горели похотью и вожделением. Казалось, она убивала врагов лишь с целью найти избранного, чей труп оседлает прямо здесь, в бою.