Я кивнул:
– Позже я предоставлю тебе такую возможность. Сначала я должен заняться делами.
Я двинулся к двери, но не мог уйти, не выпустив последней ядовитой стрелы.
– Билли, – сказал я, – ты и выше и сильнее. Но у меня есть то, чего нет у тебя.
В тишине он удивленно спросил своим странно высоким голосом:
– Что именно?
Вот теперь я позволил себе совершенно гнусную ухмылку.
– В свое время поймешь.
Кэролайн ожидала меня. Закрыв за собой дверь, я повернулся и подошел к ней. Стоял густой мрак. Но я знал, что она улыбается.
– Они пойдут за тобой, – предупредила она.
– Ага. Но свет им бьет в спины, а у меня 45-й калибр. Задних дверей тут нет. Нет, милая, они будут сидеть и ждать. А тем временем мы спокойно и с удовольствием прогуляемся, чтобы на нас все полюбовались, потом поползут слухи, что парень с неба – вовсе не размазня.
– Куда мы идем?
– На почту.
– Она закрыта.
– Там горит свет.
– Но мистера Купера там нет. Он никогда не остается, когда стемнеет.
– У вас тут много Куперов?
– Только он один. Остальных уже никого нет в живых.
Она могла и не говорить. Я и сам знал. Кэролайн выпустила мою руку и напряженно застыла в темноте.
– Кэролайн... – окликнул я ее, – ты поверишь мне, если я скажу, что не имею никакого отношения к случившемуся тут у вас?
– Только что ты сказал папе...
– У меня не было иного выхода. Пока у нас не забарахлил двигатель, я понятия не имел о существовании вашей чертовой долины. Понимаешь?
Она могла ничего не отвечать. Я и так знал. Ее пальцы скользнули в мою ладонь, и она прижалась ко мне.
– Митч, – шепнула она, – не обманывай меня. Пожалуйста. Не надо меня обманывать.
В темноте я нашел ее губы.
– Я никогда не обману тебя, котенок.
Его жилище было унылым и пустынным. Оно было слишком велико для одного человека. Бесчисленные двери вели в нежилые комнаты, заполненные старой пыльной мебелью, к которой давно не прикасалась рука человека.
Он сидел, раскачиваясь, перед небольшим камином, а на столе стоял скудный ужин, к которому он едва притронулся.
– Мистер Купер... – позвала Кэролайн.
– Заходи, Кэрри.
– Я – с другом.
– Пригласи и его, Кэрри. Я ждал его.
Он повернулся при моем появлении, устало улыбнулся и кивнул.
– А я думал, что вас уж нет в живых.
– Чтобы умереть, нужно время, папаша. Билли получил свою почту?
– Получил. Первым делом. Он вас видел?
– Виделись.
– Так почему же вы живы, сынок?
– Очень просто. Я увидел его первым. Вот и все. Разве вы не ожидали подобного исхода?
– Меня мало что удивляет.
Мы оба уставились в огонь, наблюдая за пляшущими язычками пламени и искрами. Поразмыслив, он сказал:
– Вы зашли ведь не просто поздороваться...
– Нет, конечно. Я пришел за информацией. – Он промолчал, и я продолжил: – Так что за договора, мистер Купер?
Он медленно обернулся ко мне с окаменевшим лицом.
– Я так и думал. Рано или поздно я ждал этого вопроса.
– Итак?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что правительство может делать отменные глупости, как чаще всего и происходит. Но есть определенная граница, которую оно не переходит. Так, оно не может позволить себе взять на службу почтмейстера, который не умеет читать.
Он молча поднял на меня глаза.
– Кэролайн... – обратился я к девушке. – Кто тут у вас умеет читать?
Она приблизилась ко мне.
– Он умеет.
– Кто еще?
– Папа, и Билли Басси, и Большой Джордж, и мистер Дюк. Пока не ослеп... – Помолчав, она добавила: – И я умею.
– Все?
– Больше никто не умеет.
Я обогнул кресло и остановился перед ним, облокотившись на каминную полку из камина.
– Так что за договора, мистер Купер?
Полено в камине выстрелило, искры полетели к его ногам, но он не шелохнулся. Наконец, собравшись с силами, он сказал:
– А вы не догадываетесь?
Я кивнул.
– Ясное дело. Вроде слышал нечто подобное от командира экипажа, когда летал на Р-51.
Подняв на меня глаза, он потер подбородок.
– Думаю, мой рассказ никому не причинит вреда. Похоже, вы и так что-то знаете. – Он задумчиво покачал головой.
– Выкладывайте, папаша.
– Договор – это... если у вас есть земля... ну, словом...
– Вы имеете в виду документ?
– Да, вроде. Вы передаете другому лицу часть собственности, все фиксируется на бумаге – и она переходит к нему.
– И вы были судьей-рикордером, судьей, который это фиксировал, – подытожил я. – И хранили все документы у себя, потому что умеете читать.
Потянувшись, он взял со стола трубку, набил ее, раскурил и, окутавшись клубами дыма, ответил:
– Это верно, сынок.
Я напрягся, стараясь уследить за ходом его неторопливой мысли.
– И как часто вы фиксировали... договора?
Он пососал трубку, задумчиво выпустив струйку дыма.
– Ну... люди тут доверяют мне с давних времен. С очень давних.
– Давно вы подтверждали... в округе... последний договор, мистер Купер? Когда это было?
– Года два назад. Кстати, на мою собственность.
– Позвольте еще один вопрос. Как давно вы стали почтмейстером?
– Восемь лет назад, сынок. Давно. Почему вы спрашиваете?
– Меня достали. Тут все только и мечтают, чтобы меня прихлопнули. В этой дыре нет телевидения, и мне приходится иметь дело с идиотами, которые ничего не знают, но верят, что на Марсе живут люди. Попал я сюда случайно и теперь ломаю голову, как выбраться отсюда. Черт возьми! Пусть эта деревенщина пресмыкается перед Басси, но – не я! И мне вовсе не улыбается получить пулю от него или кого-нибудь из Хартов. Меня тошнит от всех тут, которые глазеют на меня, словно я тифозный микроб!
Остановившись, я едва перевел дух от злости. Во рту у меня пересохло, и, когда я взглянул на Кэролайн, она стояла, вцепившись в спинку стула, и настороженно смотрела на меня. Я снова повернулся к старику.
– Чем вы занимались, пока не стали почтмейстером?
– Я думал, что уже ответил на ваш последний вопрос.
– Мне пришла в голову еще одна мысль.
– Я был фермером.
– И что выращивали?
– Кукурузу. Тыквы.
– Как вы их отвозили на базар?
– Я не отвозил. Мы торговали прямо тут, в долине.
Я улыбнулся ему.
– Кто назначил вас почтмейстером?
– Когда шла война, сюда через перевал добрался человек из правительства, чтобы навербовать ребят. Но нашел только Билли Басси. Так все и получилось. Он назначил почтмейстером моего брата Донана. Когда Донана не стало... когда он умер, я написал письмо. И они назначили меня на это место.
– И официальным судьей-рикордером.
Нагнувшись к огню, он пошевелил поленья в камине.
– И все остальное. Как у Донана. Правительству был нужен тут какой-то грамотный человек...
– Объясните мне, – продолжал я. – До войны ущелье было открыто, пока... пока не произошел обвал.
По выражению его лица было видно, что он уловил мою мысль.
– Я слушаю, сынок.
– Как давно это случилось?
Он уставился в огонь.
– Несколько лет назад.
Прежде чем я успел заговорить снова, в полосе света, падающей от камина, возникла Кэролайн и сказала:
– Это было девять лет назад, мистер Купер. Еще до того, как вы стали почтмейстером.
– А теперь я хочу задать вам самый главный вопрос, – вмешался я. – Отвечайте честно, черт возьми! Я сразу же поймаю вас на вранье. Смотрите на меня, Купер! – Он дернулся, но я в упор глядел на него. – Кто убил Мелсов, вашу семью и Белчей? Кто, Купер? Что с ними случилось?
– Проклятие – на тебя и на весь твой род! – Он так сильно вцепился ногтями мне в руку, что пришлось пинком толкнуть его обратно в кресло. – Вы сами знаете, что случилось! Это вы их убили!
– Зачем, Купер? Почему?
Его лицо было искажено яростью.
– Вы ничего не знаете, – тихо сказал я. – Вы давно пытаетесь во всем разобраться, но, по сути, вы так ничего и не поняли. – Я помедлил несколько секунд. – Думайте еще, мистер Купер. Я вернусь. А вы тем временем думайте!
Снаружи донесся длинный протяжный вой. К нему подключился другой, тоном пониже. Взлаивание и подвывание стаи становилось все громче – она приближалась.
– Он спустил собак, – заметила Кэролайн. – Через несколько минут они будут здесь.
Подтолкнув Кэролайн к выходу, я обернулся и повторил:
– Вспоминайте, думайте, – потом захлопнул дверь и вслед за Кэролайн скрылся в ночи.
Собаки рыскали у подножия холма в поисках нашего запаха. Луковые посадки ненадолго собьют их с толку, да и горные ручьи заставят чуть притормозить бег, но рано или поздно они выйдут на наш след.
Я схватил девушку за руку, и мы кинулись бежать. Над горным хребтом всходила полная луна, и ее серебристое сияние помогало нам найти дорогу. Залитые лунным светом, мы бежали по долине, и я даже услышал, как она засмеялась. Оказавшись в тени деревьев, мы остановились.
В оставшейся позади хижине старика вспыхнул свет.
– Скоро они двинутся за нами, – сказала Кэролайн.
– Ты желаешь им удачи?
– Нет. Но так и будет. Как их остановить?
– Пошевели мозгами, дорогая. Ответ не так прост. Мы спасаемся от смерти, и нам очень весело.
Отойдя от нее, я вытащил из кармана спички. Ночью огонек можно увидеть за несколько миль, но часто даже не успеваешь спохватиться, как уже бывает поздно. Ветер дул мне в спину, и, потратив полдюжины спичек, я подпалил высохшее жнивье, которое тянулось вплоть до хижины; до нас донеслись крики, полные злобы и ненависти, перекрывавшие лай собак, и среди них был слышен пронзительный визгливый голос Билли Басси.
У наших ног затлели сосновые иглы, бросая золотистые отблески на ее растрепавшиеся волосы. Она была так красива, что у меня просто не было слов описать ее, хотя о ней хотелось рассказывать всем и каждому. Стараясь сдерживать смех, она стояла рядом, высокая и стройная. У нее были сильные крепкие плечи, и когда она повернулась грудью к порывам ветра, дующего со склона, он обтянул складки платья вокруг ее широко расставленных ног, четко обрисовывая линию бедер. Ветер нежно ласкал падающие на лицо девушки волосы; они отливали насыщенным густым цветом золота. На