Да, думаю, я все делаю правильно. Не знаю уж, по какой причине Дэн решил мне подогнать его, но ни один из возможных вариантов мне не нравится. Благотворительная акция? Или материальный комплимент за то…что было между нами? От этой мысли меня передергивает.
— Вот что не так, скажи? Не понравился бренд, цвет, модель? Можем обменять, не вопрос.
— Не в этом дело, просто я… — вот как ему объяснить, чтобы понял? Чувствую себя косноязычной, во рту пересохло, язык прилип к небу.
— Просто что? Ну что? — судя по голосу, он злится. Я же сверлю взглядом стену, не зная куда себя деть от неловкости ситуации. — Да любая другая из кожи вывернуться готова ради вкусного подарка, даже обслужить по полной программе во все щели…
В комнате повисает мертвая, холодная тишина… А у меня внутри словно что-то обрывается.
Эту могильную тишину разрывает трель домофона. Опять. Дэн молча уходит открывать дверь, а я пытаюсь справиться с шоком. Надо же, какой силой обладают слова. Такой грязной я себя не чувствовала даже после слов Дайны. Ко рту неожиданно подступает горький ком желчи.
Пытаюсь его удержать, но бесполезно. Услышав, что Дэн ушел в кухню, опрометью несусь в ванную комнату. Запираю дверь и падаю на колени перед унитазом, выворачиваясь наизнанку. В ушах шумит, в горле жжет. Смутно слышу как дергается ручка двери раз, другой, третий. Дэн что-то спрашивает, но я не реагирую.
Через пару минут мне вроде бы полегчало. Подхожу к зеркалу, умываюсь, слегка чищу зубы, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. Вот, так гораздо лучше. На душе только тошно, но и это пройдет. Главное, побыстрее убраться из этой квартиры. Как чувствовала днем, что нужно уходить. Ну вот зачем он так со мной? Зачем приехал вчера, к чему вся эта показная забота? Чтобы сначала поиметь, а потом ткнуть лицом в грязь? Это развлечение такого рода или что? Я уже ничего не понимаю.
Руки, неожиданно сжавшие плечи, заставляют меня вздрогнуть.
— Не трогай меня, — пытаюсь вырваться, но меня разворачивают и прижимают к твердой груди. Вскидываю голову и встречаю встревоженный взгляд Дэна.
— Детка, ты…
— Отпусти меня, — выдыхаю зло, но сил сопротивляться нет. — Я хочу уехать. А свои подарки оставь тем любым, которые готовы ради куска пластика вывернуться наизнанку. Я на это не подписывалась.
— Черта с два я тебя отпущу, — слышу горячий лихорадочный шепот над ухом и в следующий миг он меня слегка отстраняет, накрывая мои губы своими нежно, аккуратно, бережно. Пытаюсь не поддаться на провокацию и кусаю его за нижнюю губу. Во рту появляется отчетливый привкус крови.
— Полегчало? — он морщится и прикасается к прокушенной губе. Черт, как-то многовато крови. И нет, мне не полегчало.
Не осознавая, что делаю, достаю из зеркального шкафчика антисептик, ватные диски и обрабатываю губу. Дэн стоит не шевелясь, лишь как-то шумновато дышит. Как только кровь останавливается и я выбрасываю спонж в корзину, хватает меня за руку, целует ладонь и прижимает ее к щеке, царапая нежную кожу отрастающими щетинками. Наталкиваюсь на его взгляд и снова чувствую, как попадаю в какой-то омут. Не могу понять, что же там вижу, в глубине этих бездонных глаз, но злость и обида как-то постепенно растворяются, оставляя после себя лишь усталость.
— Прости, я снова вспылил как последний дурак, — тяжело вздыхает и прижимается губами к моему виску. — Я не хотел тебя оскорбить, правда. А подарки я покупал просто потому, что захотелось тебя порадовать. И меня злит, что ты отказываешься их принимать. Пытаешься найти какой-то подвох. Не привык я к такому, вот и взбесился.
— Да уж я слышала, к чему ты там привык, — выворачиваюсь, но Дэн лишь крепко обхватывает меня за талию и прижимает к себе. — Так что найдешь кому передарить, любительницы найдутся.
— Ревнуешь? — над ухом раздается хриплый смешок и я возмущенно изворачиваюсь в крепких объятиях.
— О да, щас прям лопну от ревности, — пытаюсь язвить, но обрывок фразы выдыхаю уже в накрывшие мой рот губы.
— Пошли, чудо мое, там еда скоро остынет, — Дэн уводит меня на кухню и, несмотря на мое сопротивление, усаживает за стол. Там уже расставлены тарелки со всякими вкусностями, ароматы буквально сводят с ума. Но я не могу так, просто не могу и все. Отодвигаю от себя приборы и тарелки, отворачиваюсь, плотно сжав губы.
— Слушай, давай прекратим этот фарс, а? К чему это все? Просто вызови такси и…
— Согласен, пора заканчивать.
От неожиданности вскидываю глаза, хочу что-то сказать, но не выходит, ибо мой рот встречается с ложкой, полной вкусного супа. Машинально глотаю и прикрываю глаза, настолько это вкусно. Не успеваю опомниться, как за первой ложкой следует вторая, третья, четвертая.
— Ну, будем считать, что закончили? — Дэн лукаво улыбается, держа в руках пустую тарелку. — Хотя, мне понравилось. Готов продолжить и дальше, вплоть до десерта.
— Так нечестно, — вздыхаю, но ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь в ответ.
— В определенных делах все средства хороши. И здесь как раз такой случай. Ну так что, м? Будешь есть сама или помочь? — подмигивает.
— Сама, сама, — бурчу я и тянусь к в вилке.
— Смотри, вот это — беф бургиньон — говядина в соусе, а это coq-au-vin — цыпленок в вине. Вот этот салат называется лионским, у тут у нас — ниссуаз. Пробуй давай. И уж извини, но от лягушачьих лапок я пока решил отказаться.
— И слава богу, — меня аж передернуло. Никогда не понимала этого кулинарного пристрастия французов к земноводным.
Некоторое время мы едим, наслаждаясь вкусом. Тарелки постепенно пустеют, в конце остается только десерт. И он не требует пояснений — профитроли не узнать просто невозможно.
— Как насчет вина? Не откажешься, надеюсь?
Я лишь киваю, а Дэн вскрывает бутылку и разливает вино по бокалам.
Осторожно пробую, пытаясь оценить букет. Я далеко не знаток, но как по мне, оно восхитительно.
— Нравится?
— Да, очень. — Заварной крем сладким облаком обволакивает язык, вино постепенно ударяет в голову. Тело становится расслабленным, мысли разлетаются в стороны.
— Злишься? — берет мои ладони в свои, ласкает пальцы, заставляя меня тихо млеть.
— Нет, — рвано выдыхаю — да и не злилась. Просто было очень обидно. Я ведь потому и не приняла подарок, не хочу, чтобы ты меня считал такой, такой… продажной пустышкой. А ты…
— А я долбоеб, которому одна маленькая глупышка напрочь отключает мозги, — рывок и он пересаживает меня на колени, утыкаясь носом в шею. — Позволь, заглажу вину?
Ответить просто не успеваю, горячая рука проникает под футболку, мучительно медленно ласкает кожу и ощущения такие, словно ее жалят огненные искры. Выгибаюсь в непонятном стремлении то ли отдалиться, то ли крепче прижаться, как можно полнее впитать в себя эти невыносимо-острые ощущения. Шею обжигает укусом и я не сдерживаю вздоха, откидываю голову и растворяюсь в блаженном тумане.
Ровно до тех пор, пока не раздается настойчивая трель телефона. Дэн рычит, но не отпускает меня, лишь крепче сжимая в объятиях. Но я уже не могу сосредоточиться, звонок слишком раздражает, заставляя пелену возбуждения схлынуть.
— Да ответь уже на звонок, разрывается ведь, — немного отодвигаюсь, чтобы кое у кого тоже мозги охладились.
— Так это не мой, — ухмыляется и коварно кусает меня за мочку уха.
— Не поняла, — торможу несколько секунд, а этот засранец протягивает мне новый смартфон, на дисплее которого высвечивается имя звонящего — «СОФИ».
— Ты что, переставил мою симку?
— Ну да, я же сказал, что не приму отказ. — Начинаю возмущенно пыхтеть, но в ответ меня снова начинают лапать. Дэн пальцем расстегивает мне бюстгальтер и стянув с плеч отшвыривает в сторону.
— Так отвечать то будешь? Или продолжим, ммм? — и мои груди снова оказываются в плену, таком сладком, что хочется взвыть. А внизу становится неприлично мокро, хоть выжимай. Да и Дэн не облегчает мне задачу, потираясь о меня своим хмм… рвущимся в бой достоинством. С тихим стоном соскальзываю с коленей и хватаю аппарат. Надо ответить, девчонки наверняка волнуются.
Кое-как усмиряю сбившееся дыхание и принимаю вызов. Выхожу для разговора в прихожую, ибо при Дэне говорить просто невозможно.
Глава 19. Неудавшийся вечер
— Элейн, блин, ты где вообще? Почему был отключен телефон? Стряслось что-то?
— Соф, все в порядке. Я разбила телефон, пока была в травме. Экран полностью мертв, звонить по нему невозможно.
— Ну ты даешь, подруга, как так-то? Ты вообще жить можешь без происшествий? То нога, то телефон. Голову хоть свою побереги, пожалуйста.
— Ну вот так получилось, при встрече все расскажу, — на ворчание подруги не могу не улыбнуться. Вот умеет она рассмешить практически в любой ситуации.
— Так, погоди, а сейчас что, починила уже динозавра своего? И что врач то сказал? Что с ногой?
— С ногой обошлось, просто ушиб. Прописали мазь и постельный режим. А телефон… — тяжко вздыхаю. — Нового динозавра пришлось завести.
— Правильно, твой старый все равно уже на ладан дышал. Тогда завтра поход в кино можно отменять, раз тебе ногу напрягать нельзя?
— Слушай, может вы завтра сами сходите, развлечетесь? Чего киснуть будете?
— Думаешь? Ладно, сейчас позвоню Лие, обговорим. Ты сама как, не обидишься?
— Да что ты, развлекайтесь, я с вами в следующий раз точно пойду. При условии, конечно, что ничего не сломаю себе.
— Шлепать тебя некому, Эли, фигню всякую несешь… — Софи почти шипит, а меня просто пробивает на смех.
— Ладно, хватит. Шучу я. Увидимся в понедельник. И передавай привет Лие. Я ей завтра позвоню.
— Спокойных снов, беда ты ходячая…
— Хорошо поговорили? — невольно вздрагиваю. Настолько увлеклась разговором, что снова не заметила, как Дэн оказался рядом. Оборачиваюсь к нему и неловко улыбаюсь, косясь на телефон.
— Клянусь, если сейчас снова попытаешься вернуть мой подарок, то я тебя отшлепаю. Сильно. Хорошая у тебя подруга, кстати, правильные слова говорит.