– Ого, как ты грозен! – Князь, вопреки ожиданиям, не рассердился, а развеселился. – Значит, за беззаконие, учиненное мне, не с тебя, а с Новгорода спросить?
– А ты спроси, и увидишь, что будет! – посулил Грудята.
– Ты предложил, не я, – усмехнулся князь. – И я твое предложение принимаю. Вира с тебя за моих покалеченных людей – двадцать гривен серебром. Людям, которых ты побил не по Правде, за обиду, – по серебряной гривне каждому, а отдельно, за увечья, сколько по закону положено. Это с тебя. А с людей новгородских, что на моих землях торгуют, мыто к уже взятому – двадцатая часть от того, что наторговали. Тилен, проследи, чтоб все заплачено было. А если кто заартачится… – Стемид поглядел грозно на новгородское представительство: – В яму!
Это было жестко. Даже летом в яме сидеть удовольствие еще то, а уж зимой…
В общем, Сергей такого эффекта, честно говоря, даже не ожидал.
Да, не политик Грудята, совсем не политик. Мог бы сообразить, что белозёрский князь не только со своих земель дань берет, но и Волжский торговый путь контролирует. А при необходимости и тот, что по озеру Нево перекрыть может. Так что ссориться с ним Новгороду – чистый убыток.
Двое других новгородских торговых представителей, в отличие от Грудяты, положение оценили правильно. Вместо того чтобы грозить Стемиду эмбарго, в тот же день прибежали к князю с подарками и уверениями в лояльности. Мол, отдельный оборзевший купец – это совсем даже не Новгород. Князь внял мольбам и дополнительный сбор снял. Для всех новгородцев.
Кроме Грудяты. По лавкам и складам последнего на следующий день прошлись княжьи мытари, провели полную инвентаризацию и начислили едва ли не больше, чем Грудята только что выплатил за побитых крикунов.
Сергею, правда, демпинг тоже обошелся недешево. Но, как говорится, честь дороже.
Кроме того, наказание Грудяты было всего одной из статей расходов. Второй была массовая скупка прошлогодних мехов годного качества, а третьей частью активно расходуемых средств была миссия Войста, который еще три недели назад начал движение по маршруту «княжьи погосты», реализуя еще один этап бизнес-плана, обещавшего с лихвой покрыть все убытки. Ибо, как будет сказано спустя полтысячи лет одним из полководцев: для войны нужны три вещи. Деньги, деньги и деньги.
Потому сейчас, когда закладывались основы будущего благосостояния торгового сообщества «Вартислав и партнеры», Сергей предпочел бы находиться в столице или, в крайнем случае, в ее окрестностях. Однако игнорировать поход на заволоцкую чудь он не мог. Мигом вылетел бы не только из десятников, но и вообще из дружины.
Впрочем, нет худа без добра. Война – тоже доходное предприятие. Как не без оснований заметил тот же Грудята: «Вам, воям, просто. Убил да забрал».
Хотя конкретно в этом походе его организаторы собирались убивать как можно меньше. Но Сергей пока что званием не вышел, чтобы князь с сыновьями делились с ним собственными замыслами.
Глава 17,в которой Сергею приходится нарушить собственные моральные установки
– Чудин, – прошептал Шибрень. – Белый.
Сергей удивился. Он сначала подумал: нурман. Воин был высок ростом, в круглом железном шлеме и с настоящим мечом на поясе. Однако орудовать предпочитал коротким швырковым копьем, которое отлично подходило для того, чтобы подгонять пленников.
Пленников было пятеро. Три женщины, пара детишек лет десяти и старик.
Чудин что-то сказал. Сергей не услышал. Старик остановился, мотнул головой. Чудин ткнул его копьем в шею. Старик упал. Одна из женщин присела, ахнула, закрыла рот ладонью, вторая ухватила подростка, не дав ему кинуться к старику.
Чудин снова спросил, обращаясь уже к ней.
Та быстро закивала.
– Схоронку выдала, – прошептал Шибрень. – Дура.
– Почему дура? – спросил Наслав. – Убил бы ее чудин, как деда.
– Может, и не убил бы. А так точно помрут. С голодухи.
– Не помрут, – скрипнул зубами Сергей.
– Я знаю, что говорю, – заметил Шибрень.
– И я знаю, – Сергей привстал, чтобы видеть не только ближайший двор, но и те, что за ним. – Эти выживут. А этот лось точно помрет. Вот прямо сейчас, – Сергей встал на колено, вытащил из-за пазухи тетиву, сунул лук Шибреню: – Помоги.
– Надо ли? – усомнился гридень. И, в общем-то, был прав. Их послали всего лишь на разведку. Проверить, насколько глубоко проникли чудины в «исконно варяжские земли».
Однако разведданные можно добывать по-разному. Например, непосредственно у носителя информации.
– Надо ли?
– Надо! – твердо ответил Сергей. – Лучше один раз услышать, чем семь раз поглядеть.
Поговорка вышла кривенькая, но Шибрень понял: крякнув, согнул древко ручищами, и Сергею осталось только накинуть петельку на рог.
Медленно оттянув тетиву до щеки, еще более медленно и плавно отпустил ее, прислушиваясь к скрипу. Лук был зимний, из правильного дерева, но мороз, по ощущениям, ушел за первый десяток. Надо осторожней.
– Мы не знаем, сколько их, – напомнил Шибрень.
Он не указывал, всего лишь напоминал.
Но Сергей опустил лук, не выстрелив. Гридень прав.
В разведку они отправились вшестером. Машег, Ратша и Полубратья остались в лагере. А сколько этих… белых чудаков?
Да сколько бы ни было, всем им кирдык. Но уточнить не мешает.
– Траин, Клеп, на лыжи и проверьте слева.
Молодой нурман бросил торжествующий взгляд на Наслава. У него с варяжским отроком соревнование: кто круче. Сергей был не против, даже поощрял. Обоим полезно. Но сегодня у Геллирсона преимущества не будет.
– Наслав, Бур, вы – справа.
Дренги и отроки стартовали одновременно. Стремительно и бесшумно.
Сергей проводил их взглядом, отметив в очередной раз, что в беге на лыжах варяги нурманам не уступают.
К первому чудину присоединился второй, рангом помельче. Если по вооружению судить. О чем-то поговорили. Второй ушел, а первый велел пленникам сесть. Прямо в снег. А одеты они не в пример хуже, чем варяжская гридь.
Ладно. Замерзнуть до смерти не успеют.
Нурманы вернулись минут через десять. Варяги задерживались.
– С нашей стороны – никого, – доложил Траин. – Только эти.
Пока двое. Ну, двое – это ерунда.
Нет, не двое – четверо.
Наслав доложил: заметили еще парочку. Тоже не элитных. Обычных ополченцев вроде тех, кого десяток Сергея шуганул во время провокационного рейда.
– Готовность! – скомандовал Сергей, когда они подобрались поближе. – Лыжи не снимать. Брать по возможности живьем. Начинаем по моей стреле.
Первый чудин гордо возвышался над рассевшимися на снегу бабами и детьми.
Ну очень грозный ублюдок! Так и хочется железом потрогать.
Сергей, однако, дождался, пока появится второй, а потом и остальные. «Грозный» махнул рукой, подзывая…
И схлопотал бронебойную стрелу. Куда Сергей целил, туда и попал. В колено. С тридцати метров он мог в мышь попасть. Очень больно и очень эффективно. Чудин взревел и свалился. Или сначала свалился, а потом взревел. Что, впрочем, было неважно.
Трое остальных чудинов среагировали правильно. Дернули врассыпную. Но свои лыжи они сняли, когда занялись грабежом, так что убежать от лыжников – никаких шансов.
Рванувшиеся вперед варяги устремились на перехват двоих. А третьего «остановил» Траин, приложив краем щита по хребту.
Пара минут – и беглецы связаны и уложены на снежок. А их лидер сидит рядом, пачкает снег кровью и делает суровую рожу. Оружие у него забрали, шлем стащили и по роже приложили разок, когда решил поупираться, но вязать не стали. Куда он ускачет на одной ноге?
– Он точно чудин? – спросил Сергей Шибреня.
– Точно.
На взгляд Сергея, пленник был больше похож на викинга из эстов, которых он встречал в «прошлой» жизни. Вид гордый донельзя. В задранной кверху светлой бородке замерзли струйки крови, а колено – вдребезги.
– Любишь со стариками воевать? – спросил Сергей по-словенски.
– Свинья твоя мать, – с сильным акцентом ответил чудин.
Тут же получил от Наслава древком по роже и опрокинулся на бок. Крови на роже и в бороде прибавилось.
– Посади его, – велел Сергей. – И не бей пока. Еще прибьешь ненароком.
– Свинья твоя мать! – сообщил чудин. Смотрел он теперь одним глазом. Второй залило кровью из лопнувшей брови.
– Думаю, он по-нашему не понимает, – предположил Сергей.
– Свинья твоя мать! – подтвердил догадку чудин.
– Надо узнать, где их лагерь, – сказал Шибрень. – Сам поспрашиваешь или мне?
– А можно я? – оживился Траин. – Я умею, меня отец сам учил!
– Можно, – разрешил Сергей.
Сергей пытки не одобрял. Нет, он не испытывал к чудину жалости. Окажись Сергей в его власти, этот гордый ублюдок кожу бы с него содрал за пару монет, причем медленно. Однако сам Сергей палаческой работы не любил. Понимал, что иногда – приходится. Сыворотку правды еще не открыли, а не полученная вовремя информация может стоит жизней. Причем жизней своих, а не чужих. Так что другого пути нет. Со слабаками, избегающими жестких методов, никто не станет делиться ценной инфой.
– Можно. Но сначала надо понять, как с ним разговаривать.
– Свинья твоя мать!
– Бур, приведи кого-нибудь из местных, кто с ним говорить может и по-нашему понимает, – велел Сергей. – Траин, он твой!
– Ага. Разденьте его и привяжите вон хоть к тому столбу.
Получивший «добро» Траин тут же начал командовать.
На этот раз чудин сопротивлялся отчаянно. Кричал что-то по-своему подчиненным. Но те помалкивали.
Сопротивлялся он зря. Через несколько минут он уже стоял у столба, голый и перекошенный, потому что опираться мог только на одну ногу.
Держался, впрочем, неплохо. Не вопил от боли, а злобно ругался. Ну да это пока.
Бур вернулся с толстой теткой в собачьей шубе.
– Говоришь по-нашему? И с ним говорить можешь?
– Говорю, господин, совсем хорошо смогу!
– Ты мой хорошенький барашек, – ласково произнес Траин по-нурмански с интонацией папы-ярла. – Сейчас я буду делать из тебя хорошенькую овечку…