И это была не единственная победа Сергеева десятка. Дёрруд стал вторым в метании копья на дальность, уступив совсем чуть-чуть, полшага, княжичу Трувору.
Впрочем, дан это посчитал не победой, а позорным проигрышем. Оправдывался тем, что еще не вполне оправился от ран.
Машег вполне ожидаемо и с большим отрывом выиграл состязание стрелков, в котором Сергею досталось девятнадцатое место, потому что он позорно провалил стрельбу на дальность. Обидно.
А Машег еще и удивил. Взял да и выиграл в молодежных поединках на подвешенном бревне. Смысл поединка состоял в том, чтобы скинуть противника в сугроб. Состязающиеся были вооружены обычными палками, коими от души лупили друг друга, демонстрируя на практике принцип: кто силен, тот и прав.
Все так и было. До появления на бревнышке юного хузарина.
А Сергей его еще и пускать не хотел. Был практически уверен, что мелкого друга попросту пришибут. Для варяжских детских бревнышко было одним из любимейших тренажеров. Чувство равновесия отрабатывалось отменно. Полезнейшая вещь. Особенно для «морской пехоты».
Сергей был против, но Машег упрямый, настоял.
И оказалось, что на качающемся бревне он чувствует себя уверенней, чем бегущий по корабельному веслу нурман. Даже ловчее. Хузарин прыгал туда-сюда, как лягушка, специально раскачивая бревно. Нахально провоцировал противников, уклоняясь на считаные сантиметры от их палки, балансируя на одной ноге и делая вид, что вот-вот свалится. Первые пару поединков Машег выиграл, так сказать, пассивно. Когда увлекшиеся соперники теряли равновесие. Но потом, когда стало понятно, что мелкий хузарин не так прост, как казалось отрокам вначале, противники Машега стали осторожней.
Не помогло. Машег трезво оценил свои возможности и наотмашь полутораметровой палкой не лупил, а бил ею точечно. И болезненно. Его последний противник, отрок из дружины Трувора с говорящим прозвищем Дрын, Машега едва не переиграл. Рост и длинные ручищи вкупе с отличным балансом давали ему неоспоримое преимущество и возможность, не торопясь, теснить Машега к концу бревна. Обидные словечки Дрын игнорировал, провокационные позы – тоже. Наблюдая за другими, Дрын убедился, что этот мелкий лягушонок только и ждет, когда противник выйдет из себя. Так что никаким фокусам, включая имитацию раненой птахи, отманивающей хищника от гнезда, почти двухметровый отрок не верил, предпочитая действовать наверняка. То есть оттеснив Машега к концу бревна.
Но хузарин оказался хитрее. Дождался, когда противник перестанет реагировать на его атаки, убедившись, что те – ложные, и один раз атаковал по-настоящему. Ткнул Дрына палкой в пах. Легонько. И сообщил, захихикав, что всего лишь проверил, нет ли там дырочки для его палочки.
Зрители обидно заржали, и Дрын не выдержал, взъярился. Бросился в атаку, размахивая собственной палкой с такой силой, что наверняка покалечил бы Машега, если бы попал. Но Машег поднырнул отроку под руку, уселся на бревно верхом, крепко сжав коленями, и, перехватив двумя руками палку, сунул ее противнику под ноги…
И споткнувшийся Дрын оказался в снегу.
– Славный малыш, – сказал брату ничуть не раздосадованный проигрышем дружинника Трувор. – Храбрый и с пониманием. Где ты его отыскал?
– Вартислав в Диком Поле нашел, – ответил Рёрех. – Так-то он из белых хузар. Сын тамошнего князя.
– Оно и видно, что княжич, – заметил Трувор. – Пойду Дрына поучу, а то он проигрывать не любит. Разозлился. Как бы не начудил.
– Пойди, – одобрил Рёрех. – Объясни парню, что мой его пожалел. Причем дважды. Пусть подарок ему сделает. Чтоб запомнил, как со своими надо.
– Уж растолкую, – пообещал Трувор. – Не сомневайся.
Подарок Машегу Дрын сделал тем же вечером. Заявился на Сергеево подворье, в тесную компанию Серегина десятка с полудюжиной корешей-отроков из команды Трувора. И с тремя бочонками пива.
Кажется, не так уж и много на полтора десятка. Тем не менее хватило.
Эх, в прежние времена у Сергея от такой дозы даже в голове не зашумело бы. А тут – развезло. Раздевали и разували его уже чужие руки. Они же и в постельку укладывали. И две емкости у ложа оставили. Одна, пустая, – для оправки, другая, полная, – для поправки.
Обе пригодились.
Глава 26. Праздное времяпрепровождение по языческим правилам
На Волохово капище отправились вшестером. Сергей, Машег, Траин с Клепом, Ратша и Бур. Полубратья заявили, что без жен не поедут, а жен не повезут. Подкаблучники.
Шибрень в ответ на предложение только хмыкнул: без комментариев.
Дёрруд заявил, что у него – свои боги. Так что он побудет в городе. Заодно за порядком в доме присмотрит. Ну да. Сергей знал этот «порядок», беленький такой, с пухлыми губками и выпуклыми сисечками. Дан доволен безмерно. Утверждал, что цена за подобный экземпляр была просто смешная. У них в Дании такая красотка будет стоить раз в десять больше.
Так оно и было. Этой зимой челядь в Белозере стоила до неприличия дешево.
Сергей, однако, сомневался, что дан приобрел девчонку с целью перепродажи. Запал он на беленькую малышку. И для девчонки не так уж плохо. Не увезут черт-те куда. А родит Дёрруду сына, может, и вольную получит. Станет наложницей уважаемого человека. Не факт, что дома ей было бы лучше. Жена смерда по факту – та же холопка.
В гости к Волоху отправились верхами, но взяли и сани. На капище с пустыми руками – нельзя. Жрецы хоть и мужчины, но подарочки любят побольше юных дев. Причем побольше – это в прямом, а не переносном. Так что Сергей прихватил с собой пару пудов скобяного товара из собственной лавки и два мешка ячменя на пиво. Еще овса четыре мешка. Но это уже для лошадок. В основном для породистых коней Сергея и Машега, которые с детства привыкли хорошо питаться. Это обычные лошадки могут на травке да сене жить, а элитного жеребца с детства зерном выкармливают. Иначе и расти будет дольше, и нужных статей не наберет.
Волохово капище в окрестностях не единственное. Это выбрали потому, что побывавший там Бур утверждал: оно – лучшее. Труворова гридь только сюда и ездит. Опять-таки Бур дорогу знает, что немаловажно. Сергей в прошлой жизни подобные места посещал не однажды и склонен был думать, что качество «обслуживания» везде примерно одинаковое.
Сам же он ехал по двум причинам.
Во-первых, повеселиться.
Во-вторых, потолковать с местным главным волохом о собственной судьбе.
Жрецы скотьего бога были не только врачевать горазды, но в будущее заглядывать умели и в прошлое. Любопытно было: как они отнесутся к такому, как Сергей. Может, и внятное что-нибудь скажут. В отличие от Избора, который изъяснялся исключительно загадками.
Не то чтобы Сергею было так важно узнать, за что он сподобился переродиться, но интересно же. Вдобавок если вся эта радость неспроста, то неплохо бы узнать дальнейшие планы Мироздания?
По пути подстрелили кабана. Зверь не убегал: полагал, что дистанция в сто метров и «штакетник» древесных стволов – достаточная защита от человека. Сергей и Машег выстрелили одновременно. Кабан подпрыгнул и свалился. Сергей – попал. Машег – убил. Пришлось задержаться, чтобы выпустить кровь и освежевать. Если этого не сделать сразу, мясо здорово потеряет в качестве.
Когда впереди уже просматривался частокол с традиционными звериными черепами, в которых, по утверждению специалистов, обитали духи-хранители, варяги встретили знакомых – пару длинноусых гридней. В санях. С дамами и тремя холопами. Вид у бойцов бравый, но утомленный. Дамы изволили почивать.
Обменявшись приветствиями с братьями-варягами, въехали в открытые ворота.
Привратника не было. Обычного для подобных мест цепного мишки – тоже. Сытые ленивые псы даже ухом не повели в их сторону. Бога на капище славили явно не первый день.
Но внутри было чисто. Видно, что прибирали. По двору бесцельно слонялся народ. Гости, надо полагать. Небольшая толпа собралась рядом с одним из навесов. Там поили сбитнем.
Внутри частокола – еще одна ограда. За нее свободного доступа не было. Только по специальному разрешению местного руководства. Обычно из-за нее торчала черная голова идола, но здесь ее не было. Занятно.
– Конюшня там, – показал Бур.
Правильная мысль. Сначала позаботиться о лошадках.
Идол на капище был, что неудивительно. Удивительным было то, что Волох не стоял, не сидел, а возлежал вальяжно и изготовлен был не из дерева, а из камня. Причем не столько каменотесами, сколько природой.
А в остальном все как везде. Жрецы, поклонники, приношения…
С приношением Сергей к главному и явился. Иначе нельзя, если рассчитываешь на особенный прием. Сергей рассчитывал.
Главный волох выглядел типично. Длинная бородища, длиные патлы, гирлянды оберегов. Посох резной, с набалдашником серебряным. Сложение тоже подобающее: высоченный, плечистый. Годов только маловато для такой должности. Лет сорока, не более. Хотя специфический взгляд, «вижу тебя насквозь», в наличии.
«Любуйся, – подумал Сергей. – Не жалко». Хотя мандраж некоторый все же был. Потому что волох выглядел круто. И не только выглядел. Как уставился на Сергея, так и завис.
– Не кромешник, – наконец выдал вердикт жрец. – Однако Навью от тебя тянет. Что скажешь?
– Скажу, что я – десятник князя Стемида из дружины княжича Рёреха, – четко произнес Сергей. – Имя мое – Вартислав, а твоего я не знаю.
– Велигуром меня зови, – разрешил волох. – Имя у тебя знатное, а родом…
– Издалека, – уклончиво проговорил Сергей. – Уверен, Велигур, что от меня именно Навью тянет? Не ошибся ли?
Еще пара минут изучения… И волох прикрыл глаза.
– Может, и не Навью, – сообщил он вдруг ослабшим голосом. – Не вижу я. – И, открыв глаза: – Оборвана твоя нить. Это все, что вижу.
– Небогато, – отметил Сергей. – Может, у бога своего спросишь, если сам разглядеть не можешь?
– Дерзишь? – нахмурился волох. – Ты не у князя в гриднице, а в моем дому!
– Так я такой и есть, – ухмыльнулся Сергей. – Дерзким меня и кличут. А обиды не держи. На вот, – он снял с пояса заранее приготовленный мешочек. – Дар сей богу и служителям его. С почтением и почитанием! – Сергей слегка поклонился.