– Поджог! – весело сообщил нурман. – Когда мы выскочили, крыши уже горели. Сразу везде.
Ну да, поджог, безусловно. Было бы возгорание по небрежности, загорелось бы сначала одно строение. И вряд ли сверху. В прошлой жизни Сергей уже видел подобное. Такое бывает, когда осажденный город обстреливают горящими стрелами, например.
Но имелось важное отличие. Здесь никто не пытался погасить огонь. Даже кровно заинтересованные в сохранении жилищ жрецы тоже не забрасывали огонь снегом, а вытаскивали из домов вещи.
А толпившиеся на подворье гости уже выволокли свое, грузили на санки, запрягали фыркающих перепуганных лошадок, намереваясь убраться подальше от горящего капища. Сергеевы бойцы от прочих не отставали, но сам он в беготне не участвовал. Разглядывал прыгающие на кровлях огненные языки и думал о том, кто же рискнул покуситься на священное место? В том, что это поджог, сомнений не было. Равно как и в том, что устроил его кто-то, в пожарах разбирающийся, поскольку поджечь засыпанные снегом крыши – дело непростое.
И самый главный вопрос: на фига это понадобилось?
Пожар никто не тушил, но на помощь пришла природа. Внезапно густо повалил снег. Сергей не исключал вероятности, что Волох пособил. Ну или какой-то его небесный родственник, поскольку скотий бог на погоде не специализировался.
Огонь, и до того пылавший не слишком бодро, теперь и вовсе пошел на угасание.
– Что теперь, Варт? – спросил Машег. – Домой?
Сани запряжены, лошадки оседланы.
Сергей молчал. Думал.
– А весело было! – заявил довольный Бур. – Я за год столько баб не перебрал, сколько здесь за три дня!
Машег фыркнул:
– Это потому, что ты…
– Пока здесь побудем, – принял решение Сергей, глядя на коптящую крышу главного дома. Огонь на убыль идет. Не сгорит капище.
Исход паломников тем не менее не прекратился. Несмотря на позднее время, гости задерживаться не собирались. Мало ли. Еще привлекут к восстановительным работам во славу Волоха.
– А мишка-то мелкий сбежал, – заметил наблюдательный Траин. – Вон цепь пустая лежит.
Точно. Нет мишки. Вчера Велигур посадил зверя на цепь привратником, а капищенские холопы соорудили для медвежонка домик вроде здоровенной будки.
Цепь осталась. Будка тоже. А сам зверь сбежал. Может, отпустил кто-то сострадательный? Хотя какое уж тут сострадание. Помрет медвежонок в лесу однозначно.
– Побудем здесь.
– А жить где? – засомневался Бур.
– А вон там, – Сергей махнул рукой в сторону не пострадавшей баньки. – А лошадок обратно в конюшню. Там уже погасили.
Хотя «погасили» не совсем верно. Само погасло. Снег так и валит. Нет, от поездки точно стоит воздержаться. Куда в такую погоду? А если еще и метель…
Пока жрецы и холопы суетились, ремонтируя попорченные крыши, а подчиненные Сергея ели, пили и блудили, сам он решил заняться расследованием.
Начал с мишки. Вернее, с цепи, на которую тот был посажен. И легко обнаружил, что крайнее звено расклепано и разогнуто. При помощи инструментов, следы от которых на звене и остались. Самих инструментов не было, зато Сергей нашел в снегу у будки кое-что интересное. Сломанную стрелу.
Казалось бы, что может быть интересного в обломке стрелы? А хотя бы то, что стрела была зажигательной. И ее рабочая часть, уплотнитель из пропитанной жиром шерсти, была сделана с большим тщанием.
То, что это могло быть всего лишь совпадением, Сергей отмел. Не интересно.
Куда интереснее поменять местами причину и следствие, то бишь пожар и исчезновение медвежонка. А что, вполне рабочая гипотеза. Кто-то устроил пожар, чтобы забрать зверя. Кто-то, кому отрицательная репутация с богом Волохом – пустячок.
Вопрос: кто же это мог быть?
Ответ напрашивался сам. И он же порождал следующий вопрос: откуда у скоморохов столь профессионально сделанные зажигательные стрелы? Причем такие, что мастерство изготовителя чуть позже отметил даже Машег, сообщив, что он стрелу с таким креплением видит впервые, но непременно его запомнит. Неглупо придумано. Дельно.
С последним Сергей был полностью согласен, поскольку видел такие стрелы раньше, в прошлой жизни. И как раз – в деле. И знал, что одной такой стрелы достаточно, чтобы подпалить соломенную крышу. Для крыши из дранки потребуется две-три. Если крыша сухая. На солнечном юге, во время военных кампаний зажигательные стрелы – полезнейшая вещь. А вот зимой на севере – вряд ли. Недавний пожар это продемонстрировал. Несколько проплешин в кровле да сгоревший козырек над крыльцом – вот все убытки. Будь дома на капище крыты по скандинавским правилам, то есть еще и дерном поверху обложены, то вообще никакого толку не вышло бы.
Если бы не стрела, Сергей, может, и не заподозрил бы в истории второго дна. Ну обидел волох скоморохов, ну решили те отомстить, попутно вернув свою живую собственность. Да и Волоха почитать фигляры не обязаны. Бродяги. Нет у них собственного хозяйства.
Вот только обычные скоморохи для поджога использовали бы что-нибудь попроще зажигательных стрел. Охапка сена, пропитанная маслом холстина… Зажигательные же стрелы – оружие исключительно воинское.
Сергей пожалел, что подначивал Велигура их прогнать. К таким субъектам стоило присмотреться повнимательнее. Подобные бродячие ватажки – отличный способ сбора развединформации. Ходят где хотят. С людьми общаются, вопросы задают. И никого это не удивляет. Сергей сам в прошлой жизни использовал цирковых для подобных задач. Правда, его цирковые были настоящими.
Что ж, по крайней мере, он решил эту задачку. И если когда-нибудь сведут его пути-дорожки с вражеской (а какой еще?) разведгруппой, то он хотя бы будет знать, с кем имеет дело. Теперь можно и домой, в столицу.
Оказывается, нет. Рано. Явившийся в баньку Велигур напомнил: за Сергеем должок. И его следует вернуть. То есть довести дело до конца.
Да не вопрос. Но сначала – ужин.
Глава 29,в которой ушлые становятся беднее, а умные – богаче
В Белозере жизнь била ключом. Реки встали, озера замерзли, великие водные пути прекратили свое существование.
Как только выпавший снег выровнял дороги, по ним тут же поскакали княжьи люди, потянулись купеческие поезда. Причем некоторые – очень и очень издалека. Цены на меха подскочили, как раз угадав к возвращению Войста. Хотя «угадав» – неточное слово. Сергей и отправлял бывшего полусотника с таким расчетом, чтоб тот по-быстрому прокатился по торговым точкам-погостам, опережая княжьих сборщиков минимум на месяц, и скупил то, что осталось помимо оброчного. Надо ли говорить, «остатки», за которые Войст предлагал всякие полезные для зимних промыслов вещи, были по качеству уж точно хуже того, что причиталось князю.
Вернулся Войст в Белозеро куда раньше княжьих сборщиков. Аккурат к появлению первых оптовых покупателей. И тут шустрым торговцам, надеявшимся урвать пушнину по осенним ценам, пришлось столкнуться с такой суровой штукой, как монополия.
Поначалу предприимчивых южных скупщиков ввел в заблуждение юный вид княжьего десятника и его попытались продавить. Но хитрости и уловки матерых купцов не сработали.
В ответ на «выгодное» предложение Сергей только посмеялся. И назвал собственную цену. Удвоенную.
Нельзя сказать, что цена та была завышенной. Нормальная цена. Вот только согласиться на нее приезжие купцы никак не могли. Не по правилам это. По правилам покупатель обозначает низ цены, а продавец – верх. Потом следует неторопливый процесс движения к компромиссу.
Вот только идти у правил на поводу Сергей не собирался. Равно как и продавать товар за им же названную цену. Это была его игра. В более поздние времена такое называли «игрой на повышение». Так что на все попытки сбить и без того разумную цену Сергей реагировал одинаково. Это лучшее предложение. Берите быстрее и прямо сейчас, потому что потом будет дороже.
Купцы посмеивались, иронизировали по поводу молодости и неопытности юного вояки, возомнившего, что способен соревноваться с настоящими зубрами торговли.
Ну нет так нет, ответил Сергей всем сразу и всякие переговоры прекратил. Конкурентов ни в Белозере, ни в окрестностях у него не было. Все остатки пушнины в городе и ближайших точках были скуплены еще осенью. Артельные и местные купцы охотно и недорого отдали нереализованный товар. Надо было закупаться снаряжением для нового сезона, а денег у народа, как всегда, не хватало. То есть не у всех, конечно. Княжья дружина, мягко говоря, не бедствовала. А бойцы Рёреха и вовсе были бы по пояс в шоколаде, если бы в варяжском княжестве имелись какао-бобы. Но на общем благосостоянии успехи воинов сказывались слабо. Скорее, даже в минус, потому что из-за обилия рабов-чудинов стоимость рабочей силы изрядно упала.
Что же касается обеспечения зимнего сезона, то, вытеснив с рынка Грудяту, Сергей самым естественным образом занял его место. Причем с самого начала показал: с ним торговать выгодно, поскольку необходимое артелям снаряжение он продает дешевле прочих, а покупает пусть и на самую малость, но дороже. Правда, только качественный товар.
Да, при таком подходе разовая прибыль от сделки меньше, но зато оборот в разы выше.
Вдобавок в подчинении, пусть и не прямом, Сергея оказалась команда из пары десятков людишек, хоть и не принадлежавших к сословной элите, но энергичных, нетрусливых и не то чтобы преданных, но лояльных. И сейчас они тоже пригодились: перехватывали еще на подходе мелких продавцов, скупая у них меха по «справедливым» ценам.
В общем, пошустрив по округе, помариновавшись пару дней, приезжие торговые гости убедились, что свежий товар добытчики в город не везут, купчины посовещались и объявили, что согласны на заявленные Сергеем условия.
У них же тоже график. Кто вернется домой первым, тот и снимет сливки.
Сергей поглядел на мрачные рожи покупателей… Да и огорчил их еще больше, сообщив, что названная цена была неделю назад. А теперь она увеличилась в полтора раза.