Он засунул руку в карман пиджака и через пару секунд извлек белый пластиковый прямоугольник.
— Вожу я аккуратно, ты знаешь, — обратился он ко мне, — я ж тебя на свидание отвозил…
Кусочек паззла, который я с таким упорством пытался приладить, наконец встал на место. С оглушительным щелчком. Почти что гром грянул в моей свинцовой башке.
— Вот и прокололся ты, Майк, — заметил я, — мы действительно с тобой ездили «Золотого изобилия». Только я на сто пятьдесят процентов помню, что не говорил про свидание за все время в пути. Ни единого разу.
Он изменился в лице так, будто перед ним на тарелке лежала дохлая крыса. Понял, что ошибка уже допущена.
— Ну так зачем еще туда ездить? — попытался этот хитрый черт сохранить лицо, — это рестик фешенебельный, для парочек.
— «Для парочек» — передразнил я его, — тебе откуда знать? Может, я на ужин с деловым партнером ехал. В стартап вложиться хочу. Например, помочь Нацуки пекарню открыть. Как тебе такая идея, м?
Майк затих. По всему выходило, что к стенке я его грамотно прижал, тут уж не вывернешься. Нацуки почувствовала ПЕРЕЛОМ в динамике и приободрилась.
Навесив на лицо грозную мину, она погрозила парню кулаком и рявкнула:
— Ну, че примолк?
Но сдаваться наш соперник совсем не собирался.
— Ты и сам не помнишь уже, что говорил, — возразил он, — со швейцаром на всю улицу пререкался, я и услышал.
Превосходно. Можно захлопнуть ловушку — зверек уже внутри.
— А теперь ты окончательно себя закопал, — заявил я и даже не стал скрывать торжество, — к тому времени, как я с ним выяснять отношения начал, тебя с твоим мотороллером уже и след простыл. Так что одно из двух — либо у тебя слух, как у летучей мыши, либо ты мне врешь прямо в лицо. И на Бэтмена ты совсем не похож, друг.
(великолепная работа, детектив)
Зовите меня просто Гарик Дюбуа, ребята. Мы с моим напарником Нацукимом Кицураги тут порядок наведем, черт возьми. И начнем с этого парня…
— Ну что? Нечего сказать? — вкрадчиво поинтересовался я.
Майк медленно склонил голову и утер со лба крупные градины пота. К полудню снова обещалась такая же жара, как вчера. Но я почему-то был готов поспорить, что парит моего собеседника
(допрашиваемого)
совсем не высокая температура воздуха
— Как же ты мне надоел, — процедил он сквозь зубы и выпрямился.
Я отшатнулся; его взгляд буквально горел ненавистью. А еще показалось, что по лицу пробежала рябь, как помехи на неоднократно переписанной ВХС-ке. Оно непрестанно менялось — не человек, а восковая маска, которой не дают окончательно застыть Нет, пожалуйста, только не новые глюки.
— Гару, что происходит?
Нацуки тут же вцепилась мне в запястье мертвой хваткой. Голос ее был наполнен страхом и злостью.
— Нацуки, — постарался я говорить как можно более спокойно, — беги отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Лучше дуй прямиком домой. И никому не открывай, даже отцу. Поняла меня?
— Если думаешь, что я тебя с этим оставлю, ты и правда дурак, — заупрямилась она.
— Не обсуждается, — рубанул я, — я за твою безопасность отвечаю. Головой отвечаю, если хочешь. Поэтому не спорь. Я не дам тебе упасть.
Последняя фраза из меня вырвалась, вылетела на волне напряжения.
Раздались хлопки — сухие и зловещие. Майк все так же сидел перед нами. Лицо его оплывало тающим свечным воском, и только глаза оставались неподвижными. Никогда прежде на меня не смотрели с такой злобой. И, наверное, уже не посмотрят. Переплюнуть это невозможно.
— Трогательная сцена, молодцы, — отметил Майк, — текст слегка подкачал, но эмоциональный накал на уровне. Впрочем, даже так лучше, чем та мура, которая тут вместо скрипта. На каждого ловца есть свой ловец, Гару, и я хочу, чтоб ты об этом не забывал.
Он сделал многозначительную паузу и закончил:
— Или тебе более привычно зваться Игорем?
Глава 31
— Или тебе более привычно зваться Игорем?
По этой пафосной фразе я понял, что в соперники мне достался любитель нагнать ДРАМАТИЗМА. Наверное, он ждал, что после этого откровения невидимый оркестр сделает «та-да-дам!» или Гоблин выдаст свое коронное «вот это поворот».
Но ничего подобного не произошло. Не сыграла ставка.
— Гару, о чем он?
Нацуки продолжала настойчиво тискать меня за плечо. Надо признать, что она здесь очень некстати оказалась. Разговоры вроде того, что у нас щас назрел, ведутся наедине. Но поздно рвать волосы на голове и труднодоступных местах. Играем с теми картами, что нам дали.
— Псевдоним у меня такой. Творческий, — пояснил я, — а этот паренек меня рассекретил и теперь жутко этим гордится. Только посмотри на него.
«Майкл» и впрямь стоял расфуфыренный и очень довольный собой. Еще позу добавить со сложенными на груди руками — и выйдет карикатурный анимешный злодей. От банальности у меня заломило зубы.
— Так вы и правда друг друга знаете? Это не прикол и не бзик Гару? — спросила Нацуки недоверчиво.
— В некотором роде, — ответил я, — ты что здесь делаешь вообще? Почему я не слышу топот маленьких ножек по тротуару?
Она больно ткнула меня в подреберье. Черт побери, бате следует ее получше кормить хотя бы затем, чтоб немного мяса нарастить. А то голые кости уж очень людей травмируют.
— А я еще раз повторяю, видимо, для совсем тупых. Никуда. Не. Ухожу, — отчеканила она, — тут творится какая-то дрянь мутная и стремная. Но за мной должок числится.
— Какой еще должок?
Я ничего такого припомнить сходу не смог. Мысли путались, голова была занята совсем другим. Да и столько всего успел за эту неделю, разве что мир не спас.
(возможно, это тебе только еще предстоит, братишка, все впереди. так что прибереги свои силы и ресурсы для подвигов, достойных Тони Старка. Или хотя бы Соколиного Глаза на крайняк)
Нацуки закатила глаза и… постучала мне по лбу. Сил она не рассчитала, поэтому вышло весьма ощутимо.
— Тогда у автоматов! Ты меня выручил, когда я потеряла деньги.
Мозг подсуетился и подсунул картинку из недавнего прошлого.
(новейшей истории!)
Прежде всего всплыла Нацуки в провокационной позе — шарящая на карачках под автоматом со всякой всячиной. А потом уже все остальное. Несколько монеток. Здоровенный шоколадный батончик и банка содовой. Чтение манги под ПРИСМОТРОМ, наконец.
— Ты ничего чел, хоть и извращенец, — метко охарактеризовала меня коротышка, — так что если я щас свалю в закат, это будет гадко и трусливо. Я себе не прощу. И Саёри мне не простит. Не хочу, чтоб она расстраивалась.
— Чертовски проникновенно!
Майкл по-хозяйски обустроился на лавке. Он стопудово чувствует себя хозяином положения. И я даже поспорить с этим не могу — черт знает, на что он способен. Кукуха-то улетела далеко и навсегда. К тому же раз он отпираться не стал и не таится, значит, терять ему нечего.
— Вижу, вы все неплохо сдружились за эту неделю, — со злостью процедил Майкл, — даже обидно как-то разрушать эту идиллию. Но иначе никак не получится, уж простите. Так с чего мы начнем, Игорь? С того, кто ты такой, с того, как мир вокруг устроен… или с того, что ты успел натворить за эти семь дней?
— А я правила игры поменяю, — отозвался я и чуть надвинулся на него, — вот тебе карточка «уно-реверс». Раз уж на откровения вызываешь, сам сперва расскажи, кто ты есть и чего тебе от нас надо.
Майкл поморщился и откинулся на дощатую спинку. На лице появилась омерзительная ухмылка.
— Тут все проще некуда, Игорь. Я это ты, а ты это я, и никого не надо нам.
— В таком случае жаль тебя обламывать, честно, но я исключительно по девочкам, поэтому попытай удачи с кем-нибудь еще. Не отчаивайся только, все получится. Вон метрдотель из «Золотого Изобилия» вполне может на тебя клюнуть — тоже тот еще педр…
— Хватит паясничать! — гаркнул Майкл, перебивая меня, — и за это в том числе я тебя ненавижу, падаль чертова, офисный планктон!
Отчего-то его искренняя ярость меня развеселила. Наверное, потому что даже в своей оценке этот Акела промахнулся. Может, я и по грейду пока еще джун, тут Кисель недоработал свое — уже давно повышение напрашивается. Но в офисный планктон он меня зря записал. На удаленке сижу, а это нюанс важный.
(забавно. в субботу ты должен был ехать в офис, помнишь? впервые за долгое время. а потом попал сюда)
— Чего смеешься? — вызверился он, — твой залитый дешевым пивом мозг и представить не может, какой ценой я добился того, чего добился. Как говорят во всяких дурацких книжках по саморазвитию и биографиях успешных людей, сделал себя сам. Я выгрыз свое место под солнцем.
— Поздравляю тебя от всего сердца, — заявил я, — если что, на твое место я и не претендую. Оказаться здесь не мечтал и не просил. Это просто произошло. Чистый рандом. На моем месте мог бы появиться кто угодно.
От этого он еще больше рассердился. Черт знает, почему — здоровому человеку довольно сложно понять, как мыслят шизы.
(это ты себя здоровым назвал, хихи?)
Ну ладно, относительно здоровым.
Майкл ткнул в меня пальцем. Я отступил на шаг. Вокруг него пространство вроде бы задрожало, заколыхалось, цвета поплыли и стали нечеткими… Или мне просто кажется?
(когда кажется, креститься надо. но тебе не предлагаю, так как мы с тобой мамкины аметисты. да и поздно уже в православную веру ударяться. на пороге потенциальной смерти)
— Не претендуешь! — почти заорал он нам с Нацуки в лицо, — Вот об этом я и говорю! Тебе все слишком легко досталось, Игорь! Ты не проживал одну и ту же неделю несколько десятков тысяч раз. Не находил тело подруги в петле. С кровью, застывшей под ногтями. Не проводил уик-энд в наблюдениях за тем, как коченеет и начинает разлагаться тело. Не-ет, куда там! Ты, сука, явился на все готовенькое!
Понятно. Вот и причина столь массивного бугурта выяснилась. Действительно банальная, конечно. На все трюки с консолью, глюки и подлянки паренька толкала элементарная зависть.