Майкл аж побелел от злобы.
— Смейся-смейся, Игорек, скоро тебе не до смеха будет, — пообещал он, — ты, гляжу, быстро к этому миру привык. Дом обшарил, деньгами разжился, общение наладил… не жизнь, а лафа, не так ли?
— Еще б тебя не было, — ответил я, — для полного счастья.
Майкл хлопнул в ладоши и заулыбался так широко, что я подумал, будто у него лицо щас треснет. Так даже достопочтенный Уиллем Дефо в образе Зеленого Гоблина не умел. Действительно злодейская рожа. Настойчиво кирпича просит.
— Это можно устроить! — возвестил он, — если тебе так здесь нравится, дружище, я с радостью помогу. Произведем рокировку! Ты, Игорь, останешься здесь с любимыми девочками. Будешь готовиться к фестивалю… который никогда не наступит. Из недели в неделю…
Майкл тяжело задышал. В голосе вновь появились маньяческие нотки.
— Одни и те же реплики. Одни и те же паршивые стишки. Одни и те же. Сраные. Кексики! Тошнит от всего этого уже! Задолбался я быть игрушкой в песочнице Моники! Она думает, что может меня сломать и спокойно убрать назад в ящик, словно ничего и не произошло. Ну уж дудки! Теперь я сам убирать буду. У меня все возможности мира под рукой — спасибо консоли.
Я его кринжовые поэтические метафоры мимо ушей пропустил. Потому как осознание замысла по башке шарахнуло крепко, как кувалдой из батиного ящика с инструментами. Этот мудила изначально не собирался прогонять незваного гостя.
— Так вот почему ты все это время напрямую меня не трогал, — пробормотал я, — только предупреждениями да полунамеками ограничивался…
— А как же… четверг? — внезапно ожила Нацуки. Зашелестела мне в ухо, — когда ты микроинсульт в кладовке поймал. Сервиз Юри расколотил и себе чуть шею не свернул…
— Я тут ни при чем, — отмахнулся Майкл, — это, дорогие мои, свойство скрипта такое. Он довольно чутко реагирует на отклонения. И должен заметить, мне чертовски повезло с тем, что ты, Игорь, человек с шилом в жопе. Хоть это и бесит.
Я потер переносицу. Может, и это все сон, как вчера? Есть же вроде какое-то состояние, при котором человек рандомно в спящий режим дропается посреди дня и даже не замечает этого. Мозг, не подскажешь?
(хм, нарколепсия вроде. но я не уверен. загугли, как будет возможность)
Кажется, она мне предоставится нескоро. Уж очень Майкл настроен серьезно, если решил начать открытое противостояние прямо на публике. Скверик пусть и уединенный, но не безлюдный. Я покосился в сторону. Чей-то пес, лабрадор с ярко-красным ошейником грелся на солнышке. Молодая мамаша вела за руку двоих детей; они непрестанно крутились и требовали мороженого. Пока что ей удавалось сопротивляться. На соседней лавке читал книгу старик в котелке.
(скорее всего, твоему предшественнику просто плевать на всех остальных. они для него картонные неписи. так что не удивляйся)
— Дурацкий план у тебя, без обид, — сказал я, — зачем тогда ты все эти приколы с «приветом» и с «самозванцем» устроил, м? Не лучше ли было создать идеальные условия, чтоб я даже не думал свалить?
Он размял руки и потянулся. Пальцы противно прохрустели. Правда, я ж пристрастен — мне в этом ублюдке все казалось омерзительным. Пусть даже он на меня похож как две капли воды.
— Прости, не смог удержаться. Говорю же — тут скука смертная, развлекать себя как-то надо. А ты сразу же после безобидного прикола с CHAT-GPT так потешно бомбить начал. Забегал, активность развел, на автовокзал поехал. Я чуть не порвался со смеху!
Вот и изначальные мои предположения посыпались. Получается, госпожа президент и правда передо мной и девочками чиста и ни в чем криминальном не замешана. По крайней мере в этом цикле.
Выходит, когда после моего появления здесь Моника получила свободу воли, она стала вести себя нормально. Подружек извести не пыталась. Что ж, шах и мат вам, философы и знатоки человеческой природы.
— Так ты, гнида, Монику подставил, получается.
— Я никого не подставлял, — возразил Майкл, — просто создал тебе почву для подозрений. Но вы в итоге все равно сошлись. Правда, толку от этого уже не будет ровным счетом никакого.
Он поднялся с лавки и небрежно отряхнул костюм. Я шагнул к нему. Чуть погодя последовала и Нацуки, все еще державшая меня за плечо.
— Ты куда это намылился?
Майкл смерил меня презрительным взглядом.
— Приятно было с тобой поболтать, Игорь, правда. Но я очень спешу, брат. Нужно столько всего успеть, а времени в обрез осталось, всего несколько часов. Скоро смена актов, нужно все подготовить. Так что давай.
С этими словами он похлопал меня по плечу. Я попытался сбросить его руку… и не смог. Мышцы в момент одеревенели. Тяжесть, холодная и давящая, сковала все тело в момент. Как будто вместо крови щас в жилах очутился цемент. И он стремительно твердел.
— Дружеский совет тебе напоследок, Игорян. Проведи остаток свободного времени с пользой. Не усирайся, пытаясь всех спасти — надорвешься. Карлица вон уже с тобой, теперь найди остальных и оторвись по полной. Не знаю, напейтесь вместе, поиграйте в покер на раздевание, устройте оргию, наконец. Потому что потом такой возможности не будет уже, жизнь пойдет совсем другая. Однообразная. Не проеби момент, о’кей?
— Пошел ты на хер, козел, — процедил я. Губы еле двигались, поэтому фраза получилась смазанной, как будто мне анестетика жахнули в челюсть. Но, думаю, он понял, потому что в лице тут же изменился.
— Нужно уметь проигрывать, е-мое, — заявил он, — не переживай, я о твоем теле позабочусь. Надеюсь, ты не слишком его засрал. Было бы очень обидно тратить кучу денег на лечение остеохондроза, чистку сосудов и все такое. Впрочем, эта участь все равно лучше твоей. Коротать вечность с четырьмя плоскими, пхах, бесхарактерными амебами — такой себе экспириенс.
Он протянул руку и потрепал Нацуки по волосам. Она, видать, тоже под действие этой пудры -ауры попала, потому что двинуться не смогла, но такой яростный рев издала, что даже мне не по себе сделалось.
— Готов поспорить, ты бы меня на месте разорвала, правда, Нат? Это домашняя заготовка. Называется «Выходные с Юри». Начисто отбирает контроль над телом, очень полезно для успокоения. Ладно, хватит с вас и с меня откровений. Пора по делам.
Майкл отступил на несколько шагов и помахал нам, как старым приятелям. Я силился сдвинуться с места, но без толку. Сигналы от мозга словно терялись где-то на полпути к конечностям. Так… стоп… ты здесь?
(здесь. но я чисто персонаж из эллисона. у меня нет рта, и я хочу кричать)
Ща вот правда на полном серьезе прошу. Собери все ресурсы. Вообще, блядь, по самым дальним уголкам поскреби. Мы должны использовать все, что есть. Даже если я вырублюсь потом. Нужно достать этого ублюдка.
(понял тебя, гарик. летс факин гоу)
Сначала подумал, что внутренний голос опять обманет, как бывало уже не раз и не два. Нельзя на него полагаться, и в обычных обстоятельствах я ни за что не стал бы. Только разве можно ЭТО назвать обычными обстоятельствами. К тому же меня такое бешенство взяло. И за себя, и за девочек. Прежде всего, конечно, свое тело отдавать этому злоебучему махинатору я не собирался. Пусть оно уже не в лучшем состоянии — недосып и пристрастие к пивку подкосили. А все ж мое.
Не готов я отдавать его малолетнему психу с наполеоновскими планами.
Обломает он свои молочные клыки. О мой кулак обломает.
Эта мысль подстегнула, и свинцовые оковы стали сдавать, потихоньку разжиматься. Ну давай, еще чуток поддави.
(да щас я щас, как говорил склочный папуг из мульта про Аладдина, у меня ж не десять рук, а только два крыла)
Кажется, Майкл мое пробуждение силы заметил.
— Лицо попроще сделай, — заявил он, — а то прохожие испугаются.
А голос у самого неуверенный. Храбрость наш скульптор реальности так и не прокачал.
И тут в ухо мне горячо зашептали.
— Я не знаю, кто ты на самом деле, но сделай одолжение, всеки ему, а?
Ну как тут даме отказать? Даже если эта дама ругается как десятилетка во время матча в «колде».
(все системы к бою готовы, капитан)
И действительно — остатки странной тяжести развеивались, будто бы растворялись под палящим солнцем. Мозг не подвел, отработал свое без сучка и задоринки.
(не благодари. я ж говорил, что мы команда. но если все-таки хочешь чем-то меня за службу вознаградить. постарайся не треснуться головой, когда получишь от него ответку)
Я в два шага подскочил к Майклу и выбросил вперед крепко сжатый кулак. Наверное, надо было какую-то эпичную фразочку придумать, ванлайнер, чтоб получилась сцена из боевика. Но креативность щас подвела и не активировалась. Поэтому я саданул ему молча.
Но праздновать успех было рано. Вместо того, чтоб выщелкать ему зуб или нос набок свернуть, я угодил во что-то вязкое и очень холодное. Похожее на студень, который в холодильнике позабыли на пару месяцев. Мое собственное лицо
(зачем ты себя бьешь? зачем ты себя бьешь?)
расплылось, черты поехали в стороны… Вязкая масса обволокла костяшки пальцев. Кожу закололо иголочками. Я зашипел и отдернул руку. Бля, вот будет прикол, если эта дрянь окажется паразитом-симбиотом, а я в нее со всей дури вляпался. Майкл же тем временем уже вернул исходную форму.
— Что ты такое? — процедил я.
— Вот ты чушок предсказуемый, конечно, Игорь, — зевнул мой противник, — рано тебе пока со мной тягаться. Но могу начислить балл тебе за попытку. Ты не сдаешься, и это достойно уважения.
— Вот погоди, щас так по баллу начислю, — парировал я, — за попытку и за все остальное. Я не позволю тебе херню творить, так и знай.
— Мы не позволим, — подхватила Нацуки.
Она все еще была слаба после того удара исподтишка. Стояла нетвердо, пошатываясь. Зато глаза пылали решимостью. Прямо-таки заразительное чувство. Да, может, впереди меня ждет мощная головомойка и выяснение отношений, но сейчас мы были вместе. А с такой поддержкой я бы вышел даже против психованной Алой Ведьмы, которая своих спиногрызов по всем вселенным искала.