— Н-никуда, — Юри отложила телефон и коснулась ладонью моего взмокшего лба, — Г-гару, ты не перегрелся?
— Ну, как же, — развел я руками, — я тут битый час бегаю по округе. Вот такой крюк сделал! Встаю, а ни тебя, ни сумки на месте нет. Вот и пришлось…
Юри погладила меня по волосам.
— Ты т-такой милый. Не стоило переживать. П-прости, что не предупредила, просто ты з-задремал, и мне б-было совестно тебя т…т…тревожить… что-то случилось?
Совестно ей было меня тревожить, видите ли. Так, пометка на будущее, Игорян. Постарайся ненавязчиво донести до Юри, что иногда излишняя деликатность УБИВАЕТ. У меня нервы ща грозят лопнуть, как струны на дешевой укулеле. Однако под легкими прикосновениями Юри потрясения прошедшего часа рассеивались и рассеивались быстро. Но не полностью — кое-что оставалось.
— Ну так не мертвым же сном я задрых, как сказочная принцесса, — проворчал я, — и все-таки, где ты была? И зачем сумку взяла?
Юри покраснела и принялась жать в пальцах край воротничка. Понятно, мы опять на территорию постыдных тем вышли.
— С-скажем так, я слишком н-налегла на ч-чай…
Надо же, со своей первой догадкой я угодил в яблочко. Никто тут не желает дать медаль начинающему детективу?
(или хотя бы просто дать… хотя с этим Моника уже справилась, хихи)
Обычно такие мысли вызывали определенный ажиотаж в районе брюк, однако беготня по «парку» уже высосала из меня все соки. Не хуже суккуба из какого-нибудь анимешного хентая.
— … а потом п-позвонила Нацуки и битых п-полчаса ж-жаловалась мне на Монику, п-представляешь? И на т-тебя, кстати.
— А мне-то за что прилетело? — не понял я.
Юри пожала плечами.
— Н-не могу тебе в во всех деталях историю в-воспроизвести, п-потому что, говоря начистоту, б-большую ее часть я п-пропустила мимо ушей, н-но суть в том, что Моника п-приобрела для Нацуки м-мангу в п-подарок б-б-без учета вкусовых п…п…п…предпочтений.
— Я говорил ей, что так и будет! — вскричал я. Эмоции полились гребаным фонтаном, — сказано же было «Ты выбрала неправильно, топай назад в магазин и возьми какую-нибудь флаффную кавайную чушь, а не пацанский экшон с пиратами и поножовщиной!» Но нет, мы ж тут все дураки и не лечимся, в отличие от королевы глуба. Вот пусть теперь сама и наворачивает этот шедевр японской развлекательной литературы!
Выпалив эту тираду на одном дыхании, я победно воздел вверх руки. Подмывало даже сделать круг почета по берегу, типа как Дуэйн «Скала» Джонсон, когда он еще морды всяким чуханам на ринге бил, а не снимался в одноклеточных блокбастерах. Но по ошарашенному лицу Юри понял, что не стоит — лишку хватил.
— Д-да, н-наверное, — попыталась тихоня вернуть самообладание, — погоди, т-то есть ты действительно в этом замешан?
— Ну… не то чтобы замешан, — заметил я, — скажем так, я выступил кем-то вроде шаолиньского мастера.
Юри неловко кашлянула.
— П-прости… не совсем понимаю твою а…аналогию.
— Ну, ко мне обратились за советом. За частицей мудрости, даже можно сказать, — принялся пояснять я, — и, разумеется, я от своих щедрот не мог не отщипнуть чуток, мне не жалко. Однако совет был понят неправильно, всю суть его извратили, и в итоге вышла ху…кхм…ерунда. За которую мне теперь еще и возмездие может грозить.
Юри засмеялась.
— З-звучит не очень жизнеутверждающе. Тем не менее, я н-надеюсь, что ты снесешь эти т-тяготы без ропота и с-сожаления, как и п-подобает м-мастеру.
— Юри, я ж не монах, — пояснил я, — напротив, как и всякий склочный дед, я только и жду возможности на кого-нибудь наорать или палкой отколотить.
Она округлила глаза.
— Что, и меня бы о…о…отколотил?
— Тебя — никогда! — клятвенно заверил я, — если только не попытаешься стянуть втихаря мою катану или улов за день.
— Можешь б-быть спокоен, — заявила моя спутница, — рыбу я не люблю.
Я изобразил изумление и приложил руки к щекам как на картине Мунка. Только потом понял, что после копания в земле они у меня не очень чистые, и наверняка на роже щас останутся разводы. И если на Рэмбо такое может сойти за камуфляжную раскраску, то на костлявой, скуластой физиономии Гару…
— Даже роллы?
— Особенно роллы. И, е-если мне не изменяет п-память, в Шаолине п-пользуются техниками рукопашного б-боя, б-без применения оружия…
Все еще находясь в притворном ужасе, я достал телефон и принялся листать список контактов. Нарочито медленно его проматывал, хотя и мотать было особо нечего — в списке раз-два и обчелся. Однако внимание привлек на отлично.
— Что это т-ты делаешь? — поинтересовалась Юри и попыталась заглянуть мне через плечо.
Я уворачиваться не стал.
— Как что? Удаляю тебя из друзей, вот что. После таких откровений ничего наладить уже не выйдет, сорян. Последний мост догорает, смотри!
Юри уперла руки в бока.
— Н-ничего п-подобного, вон он стоит, в целости и сохранности!
— Да нихрена! — перебил я, — смотри внимательно, реально дымит!
Я не шутил — над мостом и впрямь вился сизый дымок. Любой, кто хоть раз в жизни выбирался на природу летом или просто ошивался возле шашлычной, этот запах узнал бы без труда. На мосту. Жарили. МЯСО. Когда рот наполнился слюной, до меня дошло, что хорошо бы подбросить в топку чего-нибудь съедобного. А то одними карликовыми круассанами сыт не будешь.
— Тоже перекусить захотелось? — спросила Юри.
— Еще как, — признался я, — пойдем перехватим, у меня с собой только
телефон, правда, даже карты нет, но вдруг шашлычник продвинутый попадется.
Идею Юри поддержала, поэтому мы решили это дело не откладывать. И были вознаграждены — прямо по мосту какой-то тощий усач в белой рубахе и колпаке катил мангал на колесиках. По виду им на двоих было лет сто пятьдесят, и куски мяса на решетке впитывали в себя ВЕКОВОЙ жир. Холестерин в крови от такого обеда сделает мгновенный «stonks». Так что, пожалуй, возьму себе не один, а два куска вырезки. Юри не отстала, а пожалуй, даже и превзошла — тоже взяла два куска, а еще сосиску и шкварок сверху добавила. Как только я все это великолепие увидел — окончательно убедился в том, что мы поладим.
(а я думал, вы уже поладили. когда там обжимались на берегу)
Это только разминка была, не считается.
Кибершашлычник получил свою кибероплату, мы взяли одноразовые тарелки и отправились обратно. Хавать у всех на виду как-то не хотелось.
— Юри, ты точно в порядке? — спросил я, когда мы устроились на прежнем месте.
— М?
Она дожевала кусочек мяса и вопросительно глянула на меня.
— Ну… — постарался пояснить я, — у тебя все путем, в смысле?
Да уж, превосходный выбор слов, Игорян, красноречие свое приоткрываешь, как эксгибиционист — плащ. У Юри с общением хреново, доходчивее говорить надо, пусть и о деликатных вещах.
— Д-да, а у тебя? — мастерски она переключила фокус, конечно, — в-весь какой-то растрепанный, п-помятый, листья вон в волосах откуда-то, т-ты сейчас п-похож на д-духа леса.
— Духа леса? — переспросил я.
Юри мягко улыбнулась.
— Именно, о-они живут в деревьях и оберегают вверенную им местность от посягательств человека.
Оберегают? Хм, может, местные лешие наловчились принимать человеческий облик и в нем стращать тех, кто без уважения по лесу шарится или просто рандомных прохожих. Типа меня. Стоп, это уже попахивает магическим мышлением. Нездоровая штука, ее бы по-хорошему изжить надо еще в детстве, когда угораешь по байкам про красную руку, черную простыню и зеленые пальцы. Хорошую все ж книжку Эдуард Успенский написал…годную.
(ну знаешь, когда творится такая дичь, границы возможного раздвигаются быстрее, чем ноги фанатки перед Томом Холландом)
— А ты в это веришь? — спросил я, — ну, в паранормальщину всякую, фэнтезятину.
Юри покачала головой.
— Нет, конечно, — она поскребла вилкой донышко одноразовой тарелки, — но хотела бы верить. Если п-принять за основу то, что кроме нашего мира, ничего не существует, жизнь сразу начинает казаться… скучной. Когда ты сама по себе и и-изо дня в день п-путешествуешь разве что п-по маршруту «дом-школа-дом», из тебя будто п-по капельке вытягивают жизнь, Г-гару. Мне рутина не д-доставляет н-неудобств, я привыкла, но… когда самым захватывающим впечатлением из реальной жизни оказывается п-поход в к-караоке с д-девочками, начинаешь желать чего-то б-большего.
Я думал, что все потрясения за сегодня пережил. Но, как оказалось, ошибся. Юри в караоке? Даже представить такое страшно. Как только вселенная не схлопнулась, когда тихоня переступила порог этого заведения?
— Караоке? — спросил я с осторожностью.
— Д-да, — кивнула Юри, — п-поиимаю твое удивление…
Проклятье, все-таки не очень я хорош, когда надо эмоции спрятать. Не бывать мне чемпионом в покере никогда, хех.
— … я бы тоже не пошла туда, но Саёри т-так упрашивала, что проще было согласиться. П-при всей своей ребячливости она о-очень упорная — если что втемяшит в голову, то н-непременно добьется своего.
Я сделал мысленную пометку — досье на Сайку пополнилось новой записью. Довольно неожиданной. Не слишком моя соседка тянула на целеустремленную волевую личность, однако Юри знает ее лучше меня, пусть даже по лору все наоборот… Это надо в уме держать. Кто знает, если Саёри мучают суицидальные идеи, она вполне может и план составить, чтоб никто не помешал роскомнадзорнуться. Многоходовочку, мать ее.
— П-поначалу я не пришла от б-бара в восторг — слишком громко, слишком ярко, да еще и пришли мы в субботу, так что желающих о…о…отдохнуть было полным-полно. Но я привыкла, хоть и спела всего д…д…две п-песни.
— И какие же песни ты выбрала?
По правде сказать, меня не больно-то это интересовало, но для выхода на новый виток разговора превосходный вариант. К тому же позволит чуть лучше ее узнать.
(как будто тебе за сегодня еще не хватило сюрпризов)
Юри задумалась.
— Выбрала из к-каталога. Одна б-была медленная, о-очень лиричная. «Братья п-по оружию» называется. А вторая, «Мария», чуть побыстрее.