Моника скрестила руки на груди и этим закрыла мне обзор. Жаль — лифчик под свою белую безрукавку она сегодня не надела, поэтому виды открывались крайне притягательные.
— Очень. Она осталась в восторге! Поблагодарила, даже сказала, что именно с этой серией и хотела познакомиться, — заявила Моника, — при всей своей показной агрессии Нат стесняется, наверное, не меньше Юри, поэтому она не решалась просто так взять и купить мангу для мальчиков. Вдруг продавец косо на нее посмотрит и все такое. А я, можно сказать, ее выручила. Поэтому да, теперь между нами все в порядке. Знаешь, о чем это говорит?
Только я открыл рот, как она перебила:
— О том, что излишняя самоуверенность вредит. Я знаю их лучше тебя, Гарик.
— Красивая история, Моника, — оценил я, — жалко, что пизд… кхм, вранье.
После этих слов в гостиной начался сущий кошмар. Госпожа президент попыталась перейти к физическим способам воздействия — попросту говоря, чапалах мне зарядить, но я не зря годами свои рефлексы оттачивал. С самого детства, когда еще в «Супер Марио» на вьетнамской многоигровке залипал. Казуалка, скажете вы. От седьмого-восьмого мира сгорает жопа, отвечу я.
Поэтому удар я перехватил.
— Ты… ты что… это наглость, Гарик! Пусти! — возмутилась Моника и попыталась контратаковать с другой руки. Предсказуемый ход. Я поймал и ее.
— Пока не узбагоишься, не пущу, — заявил я.
По правде говоря, отпускать совсем не хотелось. Да она и сама почти сразу бросила пытаться. Вместо этого придвинулась поближе.
— Думаю, Гарик, — проворчала Моника, — что после… той ночи ты растерял изрядную долю уважения ко мне. Это неправильно! Когда мы только встретились… и тогда на ужине в «Золотом изобилии» ты вел себя иначе!
— Ну так естественно, — отозвался я, — раньше ты была местной королевой бала, хранительницей лора и вершительницей судеб на полставки…
— И что же с тех пор изменилось? — прищурилась она.
Я чмокнул ее в макушку.
— А щас ты, Монкер, гребешь со мной по этой речке в одной лодке. Иди пей какао, там молоко закипело.
Ужин получился у нас простецкий, но все равно более изысканный, чем то, к чему я в Москве привык. Щас бы заварил себе пару дошиков, кетчупа или аджики бахнул туда для пущей остроты да заточил. Это коронное блюдо под названием «рандеву с язвой желудка» пришлось ввести в рацион, когда от предков съехал. Выручало не раз и не два.
— Значит, никаких других изменений в доме не произошло? — Моника обмакнула кусочек тоста в карамельный соус (жуткую приторную дрянь) и отправила в рот. Отхлебнула из чашки.
— Ну, на все сто утверждать не буду, все-таки я тут недавно, мелочей мог и не заметить. Если он вдруг поменял узор на рождественских игрушках в подвале или переставил местами вон те идиотские фигурки смурфиков над телевизором, это и прощелкать можно. Но ничего серьезного не видел.
(такие ребята играют по-крупному, хуйней типа смурфиков не занимаются. вот заряд с4 под фундаментом — это тема. представь, что ты просыпаешься однажды ночью от слов «bomb has been planted». и дальше слышишь только смутное бииип… биииип)
— В таком случае не думаю, что это серьезно, Гарик. Видишь ли, правки, которые вносила в код игры я, рядом с твоими кажутся сущей мелочью…
Ага, всего-то свела ничего не подозревающих подружек с ума и заставила их самовыпилиться чрезвычайно болезненными способами. А Нацуки просто вытерла из реальности. Как размазавшего по лобовухе жука дворники смахивают.
— И не смотри на меня так, — отмахнулась она, — то, что я сделала, ужасно и заслуживает осуждения. Но! Ты… — Моника ткнула пальцем мне в грудь, — сейчас сценарием даже не руководствуешься. Он отдельно, а ты отдельно.
(мухи и котлеты, хехе)
— … давай будем начистоту говорить. Если хотел тут все исправить, получается пока плохо. Ты прошел игру и знаешь последовательность событий. Но отклоняться от плана начал в первый же день. А ведь каждое отклонение порождает ошибку. Она необязательно проявляется сразу же, иначе реальность пошла бы трескаться по швам как только ты проявил галантность и начал столы двигать…
— Да это понятно, — перебил я, — энтропия нарастает и все такое. Можешь снова не начинать лекцию. У меня тут другая идейка есть. Думаю, что это дело рук исходного ГП…
— Прости, Гарик, но это чушь, — Моника сердито всплеснула руками, — ты уже и так должен знать, но повторюсь, чтоб дошло — никакого исходного ГП не существует. У него нет официального спрайта. Нет персонажного файла. Даже личности и той нет. Это эфемерная сущность, существующая только в тексте…
Я осушил половину чашки и с чувством грохнул ее на стол. Чтоб, так сказать, придать веса словам. Однако в итоге чуть ее не разбил. Так же как сейчас разобью в пух и прах стройные теории.
— Так в этом все и дело, Монкер. Брось уже мыслить игровыми категориями. С тех пор как я здесь, они не работают или работают иначе. Смотри. Мы знаем, что пустоты, оставленные скриптом, произвольно заполнились, так? Так. Только что ты сама мне прямым текстом сказала, что у ГП ничего нет — ни модельки, ни файла, нихрена. Это уже не просто пустота — это, блядь, черная дыра!
Моника скривилась. Наверняка из-за моего не слишком изысканного выбора выражений. Наивная. Для того, кто так яростно хочет попасть в другую реальность, она совершенно к ней не готова. Вот прошла бы разок мимо продуктовой базы, где мужики разгружают «газели» с жратвой, сразу синий экран смерти бы словила. Я мимо этой базы в сумме секунд сорок иду… так за это время местные мастера словесности друг дружку по двадцать раз успевают с хуя на хуй послать.
— Я думаю, что скрипт, пусть он даже бездушная машина, обрадовался такому простору для действий и соорудил для ГП новую личность. Джона Уика на минималках.
— Кого? — не поняла Моника.
— Ну, одержимого местью убийцу. И, если подумать, это же вполне логично, не считаешь? Раз за разом он проживает свою жизнь в страхе, непонимании и фрустрации от того, что девушки рядом, а ему перепадает только с трупом Юри в клубной аудитории потусоваться все выходные. Довольно безрадостное существование. И тут появляется какой-то залетный хрен с горы, который мало того, что тело занял, так еще и инициативу проявлять начал, все под себя переделывать. Потом еще и с тобой замутил, королевой школы… ГП же по сюжету тоже об этом мечтал, только дальше воздыханий дело не двинулось.
— Все-все, убедил.
Ее теплая ладошка накрыла мою. Неужели щас все опять перерастет в сцену из романтической комедии? Если скрипт так заполняется, то это слишком банально, будто бы сценарий писала не проапгрейженная нейросетка.
— И что ты предлагаешь, Гарик?
Я вздохнул и откусил от остывшего тоста.
— Понятия не имею. Собственно, поэтому тебя и привлек.
— Серьезно? — возмутилась Моника, — не потому, что соскучился? Не потому, что захотел провести со мной время? Только из НЕОБХОДИМОСТИ?
— Спокойно, Монкер, — поспешил я ее успокоить, — приятное совместил с полезным, только и всего.
— Мне не нравится это прозвище, Гарик, — насупилась моя собеседница.
(эта роль ругательная, я прошу ее ко мне не применять!)
— Так это же прекрасно, — заявил я, — поможешь, и я тут же его с тебя сниму.
(и еще что-нибудь, если все удачно пройдет)
Моника потянулась и зевнула. Почему-то это показалось довольно милым. Может, потому что меня самого после обеда частенько в сон начинает клонить. Даже начал понимать всяких испанцев и прочих латиносов. Не зря они сиесту изобрели, кое-что в жизни все-таки понимают. Не то что душнила Кисель. Ну припозднился разок, вышел с перерыва на полтора часа позже, чем надо. Какая разница-то, если я все таски на день успел переделать?
— А тут, дорогой мой, ничем не помочь, — призналась Моника, — мы с тобой находимся в заведомо неравном положении. Не говорю «проигрышном», потому что с этим все еще не ясно. Но неравном. Тот другой, уж не знаю, исходный это ГП или кто-то еще, располагает консолью, полным доступом к миру, к файлам и всем инструментам. У нас же ничего из этого нет.
— Даже экстренной перезагрузки не предусмотрено? — с надеждой спросил я, — ну, знаешь, на тот случай, если мир вдруг посыплется на кирпичики, начнутся глюки жесткие, Нацуки полюбит хардбасс, и все такое…
Она покосилась на меня с недоумением.
— Я же говорила тебе в ресторане, что перезапуск пробовала. Бесполезно. Обычно, пока он длится, все вокруг как бы… замирает, но в этот раз ничего подобного я не почувствовала. Мы остались в том же временном потоке.
— Хреново, — резюмировал я.
И это действительно было так. Со всех точек зрения, как ни посмотри. Несмотря на всякие криповые штуки, система тут выстроена солидная, погружение хорошее получается… настолько, что даже охота подзадержаться. Так что раскачать ее будет непросто. Баги если и есть, то под капотом, куда мне доступа нет. А где их еще можно найти?
(вспоминай теорию!)
Паршивый из меня теоретик. Если я в чем и шарю, то это в тестировании, а тут от него толку как от велосипедного руля в болиде Формулы-1. Классы эквивалентности, граничные значения… стоп. Граничные значения. Баги в приложухах возникают на границах, поэтому их мы проверяем особенно тщательно.
— Так, говоришь, была опция экстренного перезапуска, да? А что еще?
Моника замялась.
— Если честно, не помню. В это я не вникала, Гарик, не было необходимости.
Ну еще бы. Да у меня в десять лет было больше скиллов в модификации, когда я в «Вайс Сити» заменял модельку мотороллера на унитаз. С задорно хлопающей во время езды крышкой.
Я обошел стол и взял ее за руки.
— Поднапрягись и вспомни, Мони, это щас очень важно.
Надежда на успех у меня была такая же смутная, как перспективы нашей футбольной сборной на любом первенстве. Но даже за нее нужно было хвататься. Навряд ли тот, кто такую сложную симуляцию дизайнил, оставил ее без возможности фиксить всякие штуки.