Но финны в чистом поле воевать не готовились, а на учение Драгомирова - клали соответствующий «болт» с трапециевидной резьбой…
«ГОСТ 9484-81» - если мне не изменяет память.
Пока финские пограничники откатывались назад под «напором стали и огня», полковник Сииласвуо успел стянуть на место прорыва всё, что под руку попалось и умело всем этим – «чем попало», маневрировал.
9-я пехотная дивизия или же 9-я бригада, как не называй – всё равно звучит не солидно.
Это была лёгкая пехота – практически без артиллерии, танков и любой другой тяжёлой техники… Но зато хорошо умеющая ходить на лыжах, по-зимнему отлично экипированная и имеющая во главе подразделений офицеров, знающих как воевать зимой в лесу.
Бойцы Красной Армии были отважными, стойкими и выносливыми воинами – это признают даже сами финны. Но они не имели в своём активе - ни того, ни другого, ни в особенности третьего…
Да и мотивация надо признать – была так себе.
Тяжело освобождать народ - который не цветами тебя встречает, а пулями!
И именно это, а не что другое - предопределило превращение успешного поначалу наступления советских войск против слабейшего врага, в беспросветный полярный ужас.
На узких лесных просеках, части и соединения Красной Армии не могли развернуться и действовать согласно уставам. Они были вынуждены двигаться в растянутых на многие десятки километров колоннах и воевать по принципу:
«Передние атакуют, задние ждут».
В ключевых, удобных для обороны и важных с точки зрения логистики местах - финны стояли насмерть, несмотря на сравнительно большие потери. А вдоль и вокруг растянувшихся на дорогах советских войск кружились подразделения финских лыжников. Они создавали локальный перевес в силах в слабых местах, неожиданно атаковали и устраивали резню, после чего исчезали среди деревьев в быстро сгущающихся сумерках, оставляя груды коченеющих на сорокаградусном морозе трупов красноармейцев.
Советское наступление сперва остановилось, затем превратилось в безнадёжную оборону в изолированных котлах – «мотти». У находящихся в них войск стремительно заканчивалась еда и боеприпасы. Вместе с ними вопреки Драгомирову и его «бессмертному» учению, таял и боевой дух.
Всему бывает предел и стойкости нашего героического воина тоже. И наконец – когда тот «предел» подошёл вплотную, остатки истощённых и деморализованных сил 163-й и 44-й дивизии побежали через леса, бросив технику…
Чаша весов же в Зимней войне, стала склоняться тогда, когда оставив химеру пробиться к Ботническому заливу через лесисто-болотистые дебри - Красная Армия нанесла прямой удар через Карельский перешеек на Выборг. С прорывом «Линии Маннергейма» и взятием последнего, дорога на Хельсинки была открыта и Правительство Финляндии пошло на переговоры и значительные уступки.
Своего мнения никому не навязываю, а оно такое:
Финский солдат был таким же деревенским мужиком с той же винтовкой Мосина в руках, что и наш красноармеец. Только его в бой вели грамотные, хорошо обученные командиры - а не самодовольно-тупые олухи в синих штанах, как в нашем случае. Которые не умели ни военный план более-менее реалистичный составить, ни снабжать войска во время попытки выполнения онного.
Отсюда и соотношение потерь.
Ладно, хватит о грустном.
«Гром победы раздавайся,
Веселися храбрый «рюсс»!».
***
После принятия решения политическим руководством страны о новой – Советско-финской продолженной войне, руководство Вооружённых Сил СССР, начало разрабатывать план операции под условным названием «Весенний гром». А так как кроме «мирных» должностей Председателя Верховного Совета СССР и Председателя Совета Народных Комиссаров (Совнарком, СНК СССР), занимаю одну должность «двойного назначения» - Председателя Комитета Труда и Обороны (КТиО СССР) и одну чисто военную – Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР, то не принимать участия в разработке этого самого – плана компании, я никак не мог.
В принципе то, «стрелочки» на карте чертить легко – любой может, даже имеющий всего три класса образования. Как например, генерал армии Жуков - который никогда не станет маршалом.
А я как никак десять классов закончил, институт и кроме того - прочитал больше книжек «про войну», чем весь наш Генеральный штаб вместе взятый. И из просчитанных книжек я знал, что главное в любом военном плане – правильно выбрать место нанесения главного удара.
Вот с такими мыслями, я в первый раз появился на Военном совете в Генеральном штабе, где кроме меня были маршал Советского Союза Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич – мой Заместитель на должности Верховного Главнокомандующего ВС СССР и генерал-лейтенант Матвей Васильевич Захаров - буквально вчера назначенный Начальником Генерального штаба ВС СССР.
Ох и давно это было!
Ещё в конце января…
С самым деловым видом подойдя к висящей на стене (специальная такая стена с зановесочками) карте северо-западного театра военных действий, беру имеющуюся специальную указку – более похожее на копьё и ничтоже сумняшеся, заявляю:
- Товарищи! Прусский военный теоретик генерал Карл фон Клаузевиц, говорил: «Стратегия без направления главного удара – всё равно, что бесхарактерный человек». Считаю, что таковым у нас должно быть направление «Кандалакша-Салла-Рованиеми-Кеми», куда надо бросить все наличные силы. Прорваться до финского побережья Ботнического залива, а уж оттуда зайти на Южную Финляндию, на её порты и главное – на столицу Хельсинки. Ну а контроль над Петсамо с его никелем, будет нам приятным бонусом!
Захаров – эх, молодой ещё, мне чуть ли не в рот при этом заглядывал, а Бонч-Бруевич снял очки, протёр их и снова водрузив на место:
- Самой матушкой природой, точнее её системой «тысячи озёр», Финляндия разделена на два театра военных действий – Северный и Южный. Поэтому без двух, а то и трёх «направлений главных ударов», нам не обойтись.
И не преминул ехидно добавить:
- Так что наша с вами стратегия, Иосиф Виссарионович, будет напоминать человека с раздвоением личности.
Подумав про себя:
«Мда… Бодливому попаданцу портал ништяков недодаёт!», вслух:
- Вот, даже как? Хм, гкхм… Обоснуйте, Михаил Дмитриевич.
- Неразвитость коммуникаций не позволяет оперировать там большим количеством войск, чем это запланировано. Да и эти то, смогут более-менее сносно маневрировать по тундре вдоль трассы - лишь пока не началась распутица и, не вскрылись многочисленные озёра, реки и болота. Остаётся, что?
Вымученно выдыхаю:
- Остаётся нанести два, а то и больше «главных» ударов.
Про себя раздосадовано констатирую:
«Мда… Обосрался я с этим фон Клаузевицем».
Бонч-Бруевич радостно:
- Правильно! Что касаемо Южного театра военных действий, то казалось бы очевидным нанесение главного удара вдоль побережья - от Выборга до Хельсинки и, вспомогательного – на Лахти и Миккели… Но!
Мой Заместитель на должности Верховного Главнокомандующего, в свою очередь подошёл к висящей на стене кабинета карте и не без усилия завладев «копиём»:
- Но опять же: конфигурация новой государственной советско-финской границы, для нас совершенно неблагоприятна. В предполагаемой полосе наступления «Выборг - северная часть Приладожья», из-за особенностей местности все преимущества в ведении оборонительных действий будут целиком и полностью на стороне противника. Наши наступательные действия в южной части Финляндии оказываются возможны только вдоль дорожных систем на Котку-Хельсинки-Турку…
Он снял пенсне, потёр переносицу, после чего продолжил всё тем же – слегка нравоучительным тоном:
- …Дело в том, что сразу от дорожной сети на север вся эта часть Финляндии испещрена действительно «тысячью озер» - являющихся почти непреодолимым препятствием для наступающих войск. Обойти не получится, придётся наступать в лоб! И что самое главное: мы не сможем реализовать своё численное превосходство. Дивизии придётся выстраивать «в затылок» друг другу.
Начальник Генштаба ВС СССР лишь слушает, улыбается, да помалкивает, что говорит о нём как о человеке сравнительно молодом – но мудром…
Я же, несколько легкомысленно отвечаю на это:
- Танковые бригады «нового строя» прошибут любой «лоб»! Финнам им противопоставить совершенно нечего. А «выстроившиеся в затылок» дивизии можно и нужно использовать по графику – восемь часов воюем, шестнадцать отдыхаем. Наш противник себе такого позволить не может, поэтому буквально через сутки - стоя будет засыпать.
Боковым зрением вижу: Начальник Генштаба берёт последнее предложение «на карандаш».
Мой Заместитель машет головой - только «стёклышки» старомодного пенсне сверкают, пуская по кабинету «зайчиков»:
- Без ввода в прорыв кавалерийских корпусов и их броска к Хельсинки война затянется. А ввести их в прорыв из узкого – простреливаемого насквозь «коридора» быстро не получится.
Однако, я настаиваю на своём:
- Зимой водоёмы имеют свойство замерзать и становиться «дорожными системами». Если наделать из тракторов «Сталинец» С-2 достаточное количество хоть самых примитивных – но бульдозеров (как минимум один на стрелковый полк), то никаких проблем для наступления широким фронтом я не вижу.
И вновь генерал-лейтенант Захаров, что-то записывает в свой блокнот.
Бонч-Бруевич, начиная раздражаться:
- Зимой, естественно, задача хоть немного - но всё же упрощается… Но всё равно наступать придётся «узкими коридорами» - хоть вдоль шоссе, хоть вдоль проделываемых вашими суррогатными бульдозерами колонных путей…
Сижу молчу, кусаю губы и чувствую себя школьником-двоечником, распекаемым строгим учителем.
- …Имея представление по прошлой войне о том - как могут обороняться на флангах прорыва финны, могу с большой долей вероятности предугадать: наступать будем долго, мучительно, с большими потерями и, до начала таяния снегов и весенней распутицы войну не закончим.
Затем помолчав, резюмирует:
- А по моему мнению, это равноз