«Всё-таки сбили прицел, косорукие черти!».
…Поправил наводку и нажал на педаль спуска:
- РАТЧ!!! АААХ!!!
Выросший среди деревьев огненный «куст» скрыл за собой пулемёт и пулемётчиков. Подъехавший танк Федорчука и его десантники, тоже добавили «огоньку», но пожалуй - это было уже лишнее… Танк командира взвода тоже поводил толстым в бронированных кольцах 152-мм стволом в том же направлении, но стрелять не стал – берёг выстрелы на более важные цели, чем какой-то задрипанный финский «Максим».
Вскоре у края возвышенности – рубежа атаки, собрался и второй взвод. Затем третий и наконец, из-за домов важно покачиваясь выполз КШТ (командно-штабной танк) майора Георгия Хараборкина. За ним показался КВ-1 и БТР-26 учебного взвода, вспомогательные бронированные машины и просто машины ремонтных и тыловых подразделений. Наконец куда-то торопясь, машины 1001-го танковой роты начали обгонять лёгкие Т-26 «местного» 297-го танкового батальона.
На выезде из посёлка Лаппохья создалась небольшая сутолока…
Аркадий с любопытством смотрел на этот «раритет», который формально был уже списан с баланса Танковых войск, но судя по увиденному - ещё сохранился в отдельных, забытых Богом и товарищем Сталиным уголках страны.
Затем его внимание привлекли двухмоторные советские бомбардировщики, возвращающиеся на свои аэродромы. Навстречу им шли другие – гружённые под завязку авиабомбами и в небе в какой-то момент стало тесно.
Все три боевых взвода сконцентрировались у начала возвышенности и они ждали только сигнала начать атаку. Вот артиллерийская подготовка закончилась и настала такая тишина – оглохнуть можно. Откуда-то сзади взлетела красная ракета и Аркадий услышал в наушниках голос Колобанова:
- Взвод…
Вдруг на севере что-то загудело, а в воздухе – зашелестело…
И очень так знаете ли – нехорошо, знакомо «зашелестело»!
И только он крикнув…:
- ЛОЖИСЬ!!!
…Захлопнул над головой люк, как небо обрушилось на землю.
***
Огневой шквал не до конца подавленной финской дальнобойной артиллерии длился недолго – буквально минута-две, но успел наделать множество бед и чуть не сорвал планы советского командования. Когда всё стихло и Аркадий высунул голову из люка, командно-штабной танк (КШТ) майора Хараборкина валялся на боку возле большой воронки. У одного из двух КВ-1 штабного взвода взрывом сорвало башню… Ярко пылал КВ-1 учебного взвода и несколько бронемашин их роты… Среди «двадцать шестых» 297-го танкового батальона - не менее десятка «костров».
Голос Колобанова по радио:
- Взвод… Доложить о потерях!
Пересчитав своих десантников, он отчитался:
- Танк младшего лейтенанта Тверского потерь не имеет.
У других боевых танков 1001-й роты все было не так радужно… Наибольшие потери понёс третий взвод: чуть ли не половина десантников выбыла из строя, у одного из КВ-1 осколком крупнокалиберного снаряда срезало ствол пушки, у командирского КВ-2 – выбило сразу два катка с одной стороны.
Но все же отделались как говорится «малой кровью» - могло быть и хуже.
Беда была с штабным взводом и тыловыми подразделениями роты.
Экипаж перевёрнутого мощной взрывной волной КШТ в главе с командиром роты был тяжело контужен, от десанта остались лишь…
Имена в списке погибших.
Одним словом атака была сорвана.
Едва старший лейтенант Колобанов крикнул ему по рации:
- Тверской! Принимай взвод!
А потом встав на башню своего КВ-2 крикнул:
- РОТА!!! ПРИНИМАЮ КОМАНДОВНИЕ НА СЕБЯ!!! Командиры взводов и отделений, ко мне!
Когда они к нему прибежали, в том числе и командир инженерно-сапёрного взвода - один инженерно-сапёрный танк (ИСТ) и два БТР-26 с сапёрами, тот посмотрев на часы:
- Приказа атаковать никто не отменял. Десять минут на то, что бы очухаться и по моей команде – вперёд!
Не успели они разбежаться, как он:
- Тверской! Сергеев! Ко мне!
Остановившись и развернувшись, они с командиром инженерно-сапёрного взвода:
- Слушаю, тов…!
- Аркадий! У тебя потерь нет, так что давай прямо сейчас – пока финны тоже не «очухались». Подчиняю тебе сапёров: ребята они боевые - если что помогут… Давайте быстрей – промедление смерти подобно!
С командиром сапёров лейтенантом Иваном Сергеевым они давние знакомые, поэтому обо всём договорись буквально на пальцах, на бегу к своим подразделениям.
Минуты не прошло, как взревев мотором, ИСТ с тралом двинулся вперёд, за ним - спешенные сапёры, два КВ-1 с десантом и наконец два полугусеничных БТР-26, со всяким-разным инженерным имуществом.
Смяв ржавые проволочные заграждения между возвышенностью и взорванным льдом, они попали под фланговый стрелковый огонь. Впрочем, сидевшие в окопах и «дерево-земляных огневых сооружениях» финские солдаты особо не геройствовали, предпочтя разбежаться после первой же вспышки огнемётной струи.
Обогнув возвышенность, выбрав удобную позицию с отличным обзором, Аркадий приказал мехводу:
- Стой!
Сильно рискуя, конечно, но он открыл люк и осторожно выглянул. Первым дело бросились в глаза огромные разрушения – буквально места не осталось живого, воронка на воронке - всё «перелопачено» артиллерией.
Однако, линия обороны была жива и она сопротивлялась!
Метрах в двухстах от них, неполный финский расчёт разворачивал в их сторону 37-мм «Бофорс»…
Он наводчику:
- «Одиннадцать часов» - орудие ПТО! Осколочным… Уничтожить!
Заряжающий:
- Готово!
- Выстрел!
- РАТЧ!!! АААХ!!!
После взрыва на огневой позиции орудия, при виде задранных вверх станин - подобно рукам сдающегося солдата, ему только осталось удовлетворённо подытожить:
- Кирдык тому «Бофорсу»!
В это время над головой пару раз свистнуло и ругнувшись: «Так-перетак вашу финскую мать!», он скрылся в башне - предпочитая наблюдать за обстановкой на поле боя через смотровые приборы. Изредка, по его приказу или по собственной инициативе, наводчик стрелял из пушки, но чаще из пулемёта… Десантники не отставая, активно расходовали боезапас.
Финны тоже постреливали – о чём сигнализировали звонкие удары пуль о броню и, даже как-то кинули в их сторону пару гранат, разорвавшихся неподалёку. Был и миномётный обстрел, но непродолжительный: дежурившие наверху «Чайки» вовремя заметили ожившую финскую батарею и тут же спикировав, подавили её.
После его приказа повернув параллельно гряде, танк Федорчука не спеша поехал прямо по окопам, блиндажам и позициям противотанковых и зенитных пушек и, миномётов. За ним пригнувшись, осторожно двигались десантники - изредка постреливая и бросая гранаты в подозрительные места.
Когда заехав одной гусеницей в наполовину затопленный водой ход сообщения танк застрял было, откуда-то было выскочила группа из пяти финских истребителей танков с подрывными зарядами во главе с офицером… Произошёл короткий, но ожесточённый бой - в результате которого они были уничтожены, так и не добравшись до танка.
С нашей стороны тоже были потери: один десантник убит, трое раненых.
Но в целом уцелевшие после авианалёта и артиллерийской подготовки финны предпочитали не геройствовать - а подобру-поздорову бежать куда подальше, перебегая от куста к кусту, из воронки в воронку. Некоторые сдавались подняв руки, но таких было очень мало…
Буквально единицы.
В общем, когда следом за ними из-за возвышенности выехали остальные танки 1001-й отдельной тяжёлой танковой роты прорыва, а справа вдоль шоссе и железной дороги показалась стрелковые цепи «Железной дивизии» всё было кончено: первая линия финской обороны была прорвана.
Тверской ещё подумал:
«В принципе при такой организации боя, мы справилось бы и старыми «бэтами» и «двадцать шестыми»».
Последних, кстати, не было видно – видимо у Отдельного 297-го танкового батальона – было какое-то своё, тоже «отдельное» задание. Отступающих в панике финнов преследовал кавалерийский разведывательный батальон 24-й Самаро-Ульяновской дивизии и авиация.
Наступающая вдоль шоссейной и железной дорог «Железная» стрелковая дивизия, даже не останавливаясь на зачистку местности, проследовала дальше - намереваясь при поддержке тяжёлых танков, прорвать и вторую и даже третью линию обороны финнов. Туда уже в вечерних сумерках летели «тройки» штурмовиков, туда же пыхтя проследовал бронепоезд «Коба», который удалось поставить «на ноги».
Туда же направилась и поредевшая 1001-я отдельная танковая рота старшего лейтенанта Колобанова.
***
И это удалось!
Удалось, даже к удивлению самого советского командования, планировавшего выйти к Таммисари лишь на третьи сутки…
А почему?
Образно говоря, на перешейке полуострова Ханко, Финскую армию застали «со спущенными штанами» - во время передислокации частей и соединений.
А это произошло благодаря тому, что финнов крепко подвёл их же боевой опыт Зимней войны, когда расположенные на обратных скатах высот огневые точки - фланкирующим огнём наносили огромные потери наступающим советским войскам, не имеющим возможности подавить их прямой наводкой или корректируемым артиллерийским огнем с закрытых позиций. Однако, построенные прошлым летом укрепления, были рассчитаны так сказать на «сухой сезон». Зима 1940-1941-го годов была не только аномально холодной в первой своей половине - но и ненормально-многоснежной во второй. С началом потепления снег начал интенсивно таять, а талая ледяная вода – заливать окопы, хода сообщения, блиндажи, ДОСы и прочие подземные сооружения…
И в юго-западной части Финляндии, в которой расположен полуостров Ханко и происходили вышеописанные события, таяние снегов началось раньше и происходило наиболее бурно.
Не сказать, конечно, что этого не предусмотрели. Но Финляндия не была особо развитой или просто достаточно богатой страной, а её армия - не могла похвастаться такой «роскошью», как бензиновые помпы откачивающие воду.
По крайней мере в нужном количестве.
А электрические, перестали работать сразу же после начала боевых действий из-за повреждения линии электропередачи.