Из-за башни выглядывало двое русских пехотинцев в шлемах с маскировочными сетками и у каждого из них был в руках бинокль…
Он испытал жгучее чувство зависти, хотя и не совсем уместное в данном случае:
«Россия – очень богатая страна, раз может позволить такую роскошь!».
Командир русского танка поднёс к глазам большой – возможно морской бинокль. Пару минут он рассматривал шоссе – затаившему дыхание капитану даже казалось, что они смотрят глаза в глаза… Затем, он перевёл внимание на город Таммисари и также пару минут рассмотрев его, дал новую команду.
Танк двинулся вперёд, всё вырастая и вырастая в размерах. Из-за него, появилась башня второго танка.
Наконец появившись в «полный рост», первый танк качнувшись вперёд, начал спускаться с пригорочка, давя или отбрасывая в сторону всё попадающееся под его блестящие гусеницы. Второй танк встав на возвышенности повёл стволом из стороны в сторону, прикрывая своего стального товарища…
Он невольно восхитился:
«Грамотно, очень грамотно! Они научились воевать».
Капитан Вуорела вдруг с удивлением почувствовал, что им движет не героизм, не патриотизм и даже не желание отомстить русским за утраченное на Карельском перешейке родительское имение.
Охотничий азарт!
Сафари в Африке, где он должен добыть редкий трофей – бивни слона с непробиваемой шкурой, которые ещё никто не добывал до него.
Внимательно вглядевшись он обнаружил одно уязвимое место стального чудовища – смотровую щель с поднятой в походное положение броневой заслонкой. Хотя и расстояние-то всего ничего – менее ста метров, но попасть в неё на ходу цели – очень трудно…
Но вполне можно.
Он уже было прицелился и подал знак рукой Яско…
Как вдруг обнаружил кое-что получше.
Спускаясь, танк подставил под выстрел крышу боевого отделения и главное – открытый люк слева от механика-водителя.
«В него-то я точно не промажу!».
И когда танк уже почти спустился, он махнул рукой… И услышав треск автомата, почти тут же начал на спуск «Бофорса».
***
Светало… Слева-справа по лесам по кустам ещё постреливали – это бойцы Железной дивизии добивали последних уцелевших (и не убежавших) защитников последней линии обороны перед главной целью наступления советских войск с полуострова Ханко - городом Таммисари.
После прорыва трёх основных линий обороны финнов и одной резервной, от 1001-й танковой роты осталось едва ли не треть. Финны огрызались и огрызались очень жестоко – «по-фински», а танк КВ оказался не таким уж и «неуязвимым», как они до этого считали.
Бой за полустанок Снугбю был уже ночью - когда ни авиация, ни полевая артиллерия не могла оказать действенную поддержку передовому ударному отряду. И когда в темноте они напоролись на неподавленную батарею старых 48-линейных (122-мм) гаубиц «образца 1910 года», это обошлось роте сразу в три танка – весь второй взвод сгорел. Разорвавшись от удара об башню, осколочно-фугасная граната своими осколками пробивала сравнительно тонкую крышу боевого отделения - поражая экипаж, вызывая пожар и взрыв боекомплекта.
Но конечно же, больше всего потерь понесли десантники.
На танке лейтенанта Тверского их осталось всего двое, у Федорчука – четверо. Только у командирского КВ-2 старшего лейтенанта Колобанова при штурме четвёртой оборонительной линии, был полный комплект своей пехоты…
Но это за счёт Учебного взвода.
Хотя инженерно-сапёрный танк (ИСТ) сломался ещё во время штурма второй полосы обороны – застряв в надолбах и запутавшись в колючей проволоке, большую боевую живучесть показали сапёры передвигающиеся на двух полугусеничных БТР-26: у тех потери не более трети от первоначального состава. А вот от десантников шедших в бой «на броне», мало что осталось.
В общем, есть об чём подумать товарищам командирам в Главном управлении танковых войск.
Бой за позицию у полустанка Лаксвалль обошёлся малой кровью, там в основном опять пострадал бронепоезд «Коба» передняя площадка которого уже второй раз с начала активных боевых действий сошла с рельс. В этот раз никого заложенного фугаса не было: пути были повреждены своей же авиацией (или артиллерией) - просто в темноте, да по запарке этого не заметили.
Не успели они перекурить да остыть после последнего боя - как откуда ни возьмись, появился командир 24-й Самаро-Ульяновской, дважды Краснознаменной Железной дивизия – генерал-майор Кузьма Никитович Галицкий.
Соскочив, старший лейтенант Колобанов вскинул было руку к шлему:
- Товарищ генерал-лейтенант…
Тот остановив доклад жестом, обратился ко всем танкистам разом – благо их не так уж и много осталось:
- Ребята! Бригада Морской пехоты и танки 297-го танкового батальона, совершив ночью марш по льду фиорда, подходят к Таммисари с юго-востока и вот-вот завяжет бой. Нужно оказать им поддержку, атаковав город с запада.
Колобанов осторожно:
- Пехота отстаёт, товарищ генерал-майор. А в Боевом уставе Танковых войск…
Генерал перебил:
- Я тоже читал «БУ-41 Танковых войск», товарищ старший лейтенант! Но обстоятельства чрезвычайные: дивизионный автобат - попал под артиллерийский налёт ещё вчера вечером. Вы же сами это видели!
Танкисты невесело ухмыльнулись:
Кто-то может и «видел», а они этот «артиллерийский налёт» на собственной шкуре испытали!
Поняв, что выразился несколько неудачно, комдив сбавил на полтона:
- Пехота делает всё, что может – марширует всю ночь. Через час, или через два – самое большее, она подойдёт к городу. К этому времени крайне необходимо, хотя зацепиться за его окраины - большего от вас ничего не требуется! В вашем распоряжении остатки разведывательного кавалерийского батальона…
Показав рукой на сереющее небо на востоке:
- …С восходом Солнца - всемерная поддержка штурмовой авиации.
Колобанов, вновь поднеся ладонь к шлему:
- Задание понял, разрешите приступать к выполнению?
- Приступайте немедленно.
Колобанов зычно скомандовал:
- Командиры взводов ко мне!
Впрочем, они и так все были здесь:
- …Слышали? Тогда – вперёд на Таммисари!
Через пять минут взревели мощные танковые моторы.
Послать вперёд что-нибудь «легкобронированное» - типа БТРа не получилось: после отступающих в беспорядке финнов шоссе было завалено разбитыми и брошенными повозками, автомобилями и орудия… В таком случае пригодился бы ИСТ с бульдозерным отвалом, но как уже говорилось он сломался ещё при прорыве второй оборонительной полосы.
Поэтому впереди ехали два КВ-1 Первого танкового взвода младшего лейтенанта Аркадия Тверского, давя или отбрасывая в кювет всё попадающее под гусеницы. За ними впритык – два полугусеничных БТР-26 с сапёрами и их смертоносно-убойным имуществом вроде подрывных зарядов и огнемётов.
В городской застройке это будет нелишним.
Оставив на месте 82-мм миномёты и их расчёты, два БТР-26 миномётного взвода использовали для перевозки спешенных конных разведчиков «Железной дивизии».
Следом за такой импровизированной передовой группой - командирский КВ-2 старшего лейтенанта Колобанова, единственный КВ-1 оставшийся от Третьего взвода, КВ-1 Учебного взвода и БТР-10 со знаменем роты, ротным архивом и бухгалтерией и Начальником штаба Иваном Христиановичем Пауком.
От последнего толка пока не видели, но пусть будет – раз он должен быть.
Тут же «Особый отдел» – цел и не вредим, как же без него.
Ну и наконец «тыл» один из двух эвакуационно-ремонтных танка (ЭРТ) (второй остался на СПАМе154), танковый мостоукладчик ТМУ и старшина с «Захаром» и полевой кухней:
- Хлопцы, давайте я вас покормлю пока горячее!
Хотя в животах урчало, приходилось отмахиваться:
- Какая там «кормёжка»… Воевать надо.
Впрочем в танках был сухпай на три дня – галеты, сыр, колбаса, мармелад и его удавалось на ходу пожевать, сбивая голод.
Генерал-майор Галицкий сдержал слово.
Не успели они наступая финнам «на пятки», изредка постреливая, проехать с рассветом и пяти-десяти километров, как над ними заревело небо: тройки штурмовиков И-153 обрушили ракетно-бомбовый удар на отступающие колонны не давая им добраться до Таммисари и встать в оборону в городской застройке.
После того как обещав вернуться «Чайки» и «Ишаки» улетели домой заправляться, оставшиеся в живых финские солдаты и офицеры выбравшись из кюветов и придорожных кустов, стали дружно разбегаться по сторонам - исчезая в многочисленных, ещё заснеженных подлесках. Появление на шоссе русских танков, придало этому «броуновскому движению» дополнительное ускорение.
Всякое сопротивление кончилось, по ним даже перестали стрелять из винтовок.
Аркадий Тверской скомандовал мехводу:
- Прибавить ход!
Давя гусеницами, или отбрасывая в сторону ударом корпуса то - что когда-то было людьми, лошадьми, повозками, автомашинами или артиллерийскими орудиями - они неудержимо двигались по шоссе, всё ближе и ближе приближаясь к конечной цели операции.
Взобравшись на образованный рельефом местности пригорок, он скомандовал:
- Стой!
Мельком рассмотрев впереди лежащее шоссе и ближайшие окрестности – не притаилась ли где опасность, он прильнув к биноклю направил его вдаль.
Оставшиеся в целых и невредимых десантники, последовали его примеру:
- Что там, товарищ младший лейтенант?
Он, рассматривая пригороды и даже хорошо видимый морской порт с вмёрзшими в лёд торговыми и рыболовными судами:
- Таммисари. Ещё шесть-восемь километров - двадцать-тридцать минут и мы там.
У тех тоже были свои бинокли – только самые обычные, армейские:
- Большой город… Красивый.
Уроженец Киева москвич Аркадий Тверской, не считал этот финский город – ни красивым, ни тем более большим.
Но он тактично промолчал.
Глянув по сторонам ещё раз, скомандовал по радио командиру второго танка:
- Прикрывай с места на всякий случай.
Затем своему мехводу:
- Трогай потихоньку.
Взревев двигателем, КВ дёрнулся и полязгивая траками стал спускаться с горки. Впереди валялась дохлая лошадь, впряжённая в перевёрнутую повозку из которой вывалилось какое-то армейское добро. За ней…