Кроме того, в каждой разведгруппе была новейшая и совершенно секретная ВСМ-41: «11,43-миллиметровая Винтовка Специальная Митина, образца 1941года», стреляющая почти бесшумно патронами от американского пистолета «Кольт».
Хотя некоторые, расшифровывали её как «Винтовка Сталина-Митина»168.
Кроме того, у каждого командира отделения был свой «Брамит» - револьвер Нагана с глушителем.
Ну и конечно же у каждого – нож, а то и два: один на поясе, второй за голенищем сапога. Сам Дмитрий Шилов, в память об прежнем (кратком, но незабываемом) месте службы, носил «нож ВДВ образца 1941 года169». Большинство его подчинённых – финский нож для выживания в лесу «пуукко», годный и как боевой.
В каждом отделении отряда была УКВ радиостанция РРС, весящая вместе с батареями и антеннами двенадцать килограмм и с дальностью действия до пяти километров на открытой местности. Такая же радиостанция с радистом – вчерашним ленинградским студентом радиотехнического ВУЗа, была и при Дмитрии Шилова, имеющего свой небольшой, но штаб: заместителя – матёрого старшину-пограничника, с которым они быстро нашли общий язык, и двух посыльных. При «штабе» же околачивался военфельдшер и «специалист по устройству полевых аэродромов» из ВВС – бывший лётчик, сносно умеющий бегать на лыжах.
Кроме личной УКВ-радиостанции командира, в отряде было отделение «дальней связи» связи: две рации РБ (радиостанция батальонная) для связи с вышестоящим командованием через промежуточный ретрансляционный пункт. При каждой два человека – радист и носильщик. Ну и отделение обеспечения – повар с большим примусом и казаном, да двенадцать человек носильщиков (точнее сказать - «таскальщиков») лодочек со всякими припасами.
Это заодно и резерв отряда.
Формирование и боевое слаживание отряд проходил буквально на бегу!
По заданию генерал-полковника Завенягина – сурового мужика с обветренным лицом и воспалёнными от хронического недосыпания глазами, они сперва разведали дорогу по льду Финского залива на материк. Обследовали пустые острова Седершер, Муставири и Питкявири в километрах тридцати на север от Гогланда… Затем обследовали и нашли безопасный проход в залив…
Как там его?
…В залив Ахвенкоскенхланд, выйдя через который на материковую часть Финляндии, можно захватить важный перекресток дорог и отрезать финские войска обороняющие порт Котка.
По крайней мере Дмитрий догадывался об таком плане командования.
Благодарность от самого «отца Красной Армии» - маршала Бонч-Бруевича, два дня отдыха и новое «особо важное задание» для отряда Шилова, от которого захватило дух:
Разведать ледовую дорогу до Хельсинки!
Завенягин так и сказал:
- Выполнишь, лейтенант, лично буду ходатайствовать перед товарищем Сталиным о присвоении Героя Советского Союза.
Он, тогда похлопав себя по груди:
- Сказать по правде, товарищ генерал-полковник, я ещё «Орден Красного Знамени» не отработал.
Как и в прошлый раз, он со старшиной и командирами отделений тщательно изучил предоставленные ему в Штабе Завенягина аэрофотоснимки и набросал предварительный маршрут. Выбирая как можно ровные участки льда, они шли на запад петляя между торосами, оставляя за собой вешки - по которым сапёры Завенягина по ночам прокладывали ледовое шоссе для войск, а на день его тщательно маскировали. Припасы им подбрасывали самолётики У-2, на них же доставляли свежие разведывательные аэрофотоснимки.
Суоми – страна не только тысячи озёр, но и тысяч больших и малых островов!
Со всех сторон столицу Финляндии окружали многочисленные «кусочки суши», на которых подчас расположились небольшие финские гарнизоны с лёгким стрелковым оружием – чаще всего трофейным и, посты ВНОС - сторожащих небо столицы.
К счастью это не егеря – с которым Дмитрий имел дело больше года назад, далеко не они!
Мимо этих «вояк» удалось проскользнуть незаметно и, к началу новой Финской войны – к первому апреля 1941-го года, подобравшись максимально близко (иногда метров до ста, а то и ближе), они уже пристально наблюдали за тремя финскими батареями береговой обороны – прикрывающими с моря восточную часть Хельсинки, выискивая их сильные и слабые места.
Береговая оборона Финляндии строилась ещё тогда, когда эта страна входила в состав Российской империи. С тех пор, в Финском заливе осталось тридцать пять батарей со ста пятнадцатью орудиями калибром от 120-ти до 305-ти миллиметров. После обретения независимости, финская береговая оборона постоянно совершенствовалась и модернизировалась. На смену устаревшим орудиям устанавливали новые – более современные, обновлялись и сами укрепления, для которых не жалели бетона.
Включавшая 1-й и 11-й полки береговой артиллерии, прикрывающая Хельсинки Уусимааская береговая бригада (Uudenmaan Rannikkoprikaati, Uud.RPr.) имела в своём составе четыре 305-мм, тринадцать 254-мм, три 234-мм, две 203-мм и двенадцать 152-мм стационарных орудий170. Кроме того, противодесантную оборону обеспечивали двадцать 75-мм, шесть 57-мм, девять 47-мм и восемь 37-мм орудий.
Это не считая зенитных орудий, в основном шведского происхождения, калибром от 40-мм до 77-мм.
Но имелись и некоторые просчёты… Относительные, конечно.
Орудия крупного калибра могли стрелять только «за горизонт» по кораблям. Прямая наводка для них исключена по причине высокого бруствера, из-за которого ствол торчит под большим углом возвышения. При «дуэли» с линкорами, это конечно – больше достоинство: орудийную установку можно вывести из строя, только попав в ствол.
А вот если «враг у ворот»…
То остаётся только взрывать орудие и убегать в лес: противодесантных орудий - крайне недостаточно, чтоб надёжно прикрыть столицу Финляндии от десанта с моря. Возможно по задумке их командования, этим должна озаботиться сухопутная армия, в том числе расквартированная в Хельсинки пехотная дивизия.
Другой просчёт состоял в том, что финская система береговой обороны строилась при русских царях, в интересах защиты столицы Российской Империи. А той, супостат мог угрожать только с запада. Ставшая в 1918-м году «незалежной» Финляндия же, не имела возможностей радикально что-то переделать-перестроить и практически, всё осталось как есть.
Так что с востока, Хельсинки прикрывают всего три наиболее слабейшие батареи береговой обороны – на островах Виллинки, Вартиосари и полуострове Крукхельмен171 - расположенные почти правильным треугольником.
Наибольшую опасность представлял самый южный из них – Виллинки, на котором расположилась батарея из четырёх 152-мм пушек Кане, восемь 75-мм пушек противодесантной обороны, дивизион 40-мм автоматических зенитный пушек и так – «по мелочи»172. Огонь её старых, но до сих пор убойных шестидюймовок, перекрывал всю близлежащую к Хельсинки восточную акваторию и если их не уничтожить в самом начале операции «Шок и тремор», то она будет на грани срыва.
Поэтому генерал-полковник Завенягин вызвал лейтенанта Шилова в штаб на Гогланд, а когда тот прилетел на У-2, поставил новую задачу:
- По сигналу по радио – но не раньше, приказываю Вам захватить, нейтрализовать или уничтожить батарею на острове Виллинки. Время для операции после сигнала – три часа.
У Дмитрия отвисла челюсть:
- Как это «уничтожить»? Там же рота пехоты, не считая прислуги двух батарей, прожектористов, связистов и прочих! Мы – разведка, товарищ генерал. Мы…
Завенягин смотря в упор холодными, безжалостными глазами:
- Как хочешь, лейтенант! Проси что хочешь, но задание должно быть выполнено.
Ну, что делать?
- Разрешите подумать, товарищ генерал?
- Приказываю(!) сперва хорошенько подумать, лейтенант.
Хорошенько где-то минут пять подумав, Шилов сделал заявку:
- Мне нужен самолёт – который не жалко, лётчик – который не боится рисковать и два ящика водки… Которая покрепче.
Генерал удивился – аж брови взлетели, но твёрдо пообещал:
- Ради такого дела найдём тебе самолёт, пилота и водку «покрепче».
***
Устроив базовый лагерь на одном из безлюдных островков – километрах в трёх-пяти от «объектов наблюдения», где можно было принять горячу пищу, отдохнуть-выспаться в обложенной снежными блоками палатке и просто походить в полный рост, бойцы из разведгрупп отряда Дмитрия Шилова поочерёдно парами вели наблюдение за всеми тремя финскими береговыми батареями из искусно устроенных «лежбищ»…
Пройдёшь рядом и если не наступишь – не заметишь.
Вызнали месторасположение постов с часовыми, маршрутов патрулей и график смен и обходов.
Батареи, укрепления в которых они располагались и сами острова были обнесены рвами, металлическими «ежами», колючей проволокой и прочими военно-инженерными «премудростями»… Но минных заграждений не было. По крайней мере их не удалось обнаружить.
Да и те были местами заметены снегом так, что не представляло никакой проблемы их преодолеть. Не то чтобы финны не чистили…
Просто не успевали!
А с началом таяния снегов, вообще забросили это дело.
Воспользовавшись этим, наиболее опытные разведчики Шилова проникали на острова в поисках линий телефонной связи. На острове Виллинки удалось найти такую, подсоединиться к ней и устроив в том месте «лежку» подслушивать разговоры финских связистов.
Общим мнением было:
- Финны скучают!
Особенно они «заскучали», когда на фронте установилось сравнительное затишье. Словами телефонистов, как и в прошлый раз - крепко получив по зубам, «рюсся» выдохлись. Через неделю-две весна начнётся по настоящему, таять будет уже хорошо, реки и озёра вскроются и, наступать вообще будет невозможно.
Ну а летом, финны были уверены:
- Гитлер начнёт войну со Сталиным, а мы ему поможем.
Ну а в основном все разговоры сводились к извечной солдатской теме: где добыть водки и к какой бабе сходить в увольнение.
Но шестого апреля «идиллия» внезапно кончилась и видимо – от слова «навсегда»: судя по встревоженным разговорам финнов, «соседи» начали новое – мощное наступление на фронте и, оборона на «Линии Салпа» - трещит по всем швам. Промелькнула оговорка, по которой можно понять, что финны бросают в бой последние резервы – даже части пехотной дивизии из Хельсинки, перебросили в Котку.